Охватила тоска царя-батюшку. Про наследника ведать не ведал он.

Понял он, чем придется оплачивать жизнь свою чужаку перехожему…

«Щелк», — сухо сказал браслет и упал с моего запястья. Мужичок подхватил серебряное обручье и вместе со шпилькой втянул куда-то в недра своей одежды.

Я даже не обратила на это внимание, замерев, будто пораженная громом. Домра сыпала причудливыми переливами, а я потрясенно смотрела в пространство.

— Ух ты, — с уважением меж тем протянул Мартин, который, оказывается, наблюдал за нами со стороны. — Ловко ты. Что ж ты тогда здесь сидишь, если даже замок на двери поруба для тебя не преграда?

Мужичок пожал плечами:

— А зачем нам наружу? Здесь тепло, сухо, даже кормят. Люди, опять же, интересные…

Домра смолкла, и я, наконец, вышла из легкого транса.

— Откуда эта история? — потрясенно спросила я у сказителя.

— Не знаю, — пожал плечами музыкант. — Я слыхал ее в Тридесятом царстве…

— Я так и подумала…

Договорить мы не успели. Наверху скрипнули несмазанные дверные петли, и незнакомый мужской голос приказал:

— Крылатый и девица, выходите! Вас желают видеть светлые князь и княгиня!

Наскоро попрощавшись с бродягами, мы в сопровождении дружинников направились в княжеские палаты. По дороге я с подозрением принюхивалась к себе, понимая, что ароматы поруба следуют за нами по пятам. Впрочем, рассудив, что теперь это не мои проблемы, а неприятности князя с княгиней, я махнула на запах рукой.

В высоком сводчатом зале, куда нас привели, было многолюдно и шумно. На приземистых скамеечках вдоль стен теснились богато одетые бояре и прочая свита, а князь и княгиня восседали посреди помещения на массивных резных креслах. Я не успела толком рассмотреть убранство комнаты, поскольку нас довольно невежливо втолкнули внутрь и заставили низко склониться. Пришлось даже скосить глаза, дабы рассмотреть что-то еще кроме сафьяновых сапог, расшитых каменьями.

— Кто вы и зачем пришли в наш город? — строго спросил князь.

Не успели мы с Мартином открыть рот, чтобы ответить, как светлая княгиня вдруг по-девчоночьи ахнула:

— Яга Ягинична?!

Отпихнув локтем упиравшуюся мне в бок пику, я распрямилась, пытаясь увидеть княгиню. Лицо ее было удивительно знакомым.

— Марьюшка?! — ахнула я.

Княгиня вскочила со своего места и в нарушение всех правил кинулась ко мне. Ну конечно, как же я сразу не догадалась, когда услышала легенду о возникновении города! Сначала гребень, затем мыло… Кто как не Марьюшка у нас богат такими мощными артефактами?

Взяв меня за руки, княгиня счастливо рассмеялась:

— Яга Ягинична, как же я рада вас видеть!

Она обернулась к князю и произнесла:

— Супруг мой возлюбленный, это она, Яга Ягинична, дала мне то зеркало волшебное, при помощи которого я тебя отыскала!

Князь тоже поднялся со своего места, неторопливо спускаясь к нам. Это был русоволосый богатырь с голубыми глазами, волевым подбородком и широкими плечами. Я с любопытством уставилась на статного красавца в драгоценных одеждах:

— А это, видно, тот сокол залетный, за которым ты за тридевять земель отправилась? — оценивающе протянула я. — Хоро-ош!

Князь и княгиня на мои дерзкие слова даже не обиделись. Марьюшка радостно рассмеялась:

— Он это, возлюбленный мой единственный! Отыскала я его благодаря вашему дару. Злая колдунья не хотела дать нам увидеться, но уж очень ей волшебное зеркало понравилось. В обмен на него разрешила она нам свидеться один раз, но наслала на моего возлюбленного сонные чары. Плакала я, целовала глаза его ясные, и он от слез моих пробудился, вспомнил все, за руки меня взял… Так и покинули мы с ним колдунью, оставили ее одну с вашим зеркалом…

— Видимо, теперь она прорабатывает свои психологические проблемы с духом волшебным, — проворчала я себе под нос.

Князь не расслышал или не понял моей реплики. Он широко мне улыбнулся:

— Как нам отблагодарить вас за все, что вы сделали?

— Знаете… — я подозрительно принюхалась к своей одежде, — если позволите в бане попариться и вещи переодеть, это будет отличная благодарность!

Мартин протестующее фыркнул, давая мне понять, что думает о моих просьбах. Но князь уже распоряжался:

— Отведите наших гостей в лучшие покои и дайте им все, что попросят!

…К вечеру в нашу честь даже организовали пир. Мы сидели за богато накрытым столом на местах почетных гостей, поднимали чаши в свою честь, и угощались вкусными яствами.

Исподтишка я все разглядывала князя, пытаясь понять его истинные чувства. Он вел себя идеально, смотрел на Марьюшку с любовью, окружал ее заботой и лаской, но внутренний скептик во мне все не желал униматься.

— Ты в нем сейчас дыру прожжешь, — пробурчал Мартин, запивая пенным квасом запеченную свиную голень. — Что ты так на него пялишься?

— Понятия не имею, — неохотно призналась я. — И хотелось бы за них порадоваться, да вот не верю я в большую и чистую любовь с его стороны. Ведь это так удобно — сделать виноватой колдунью, спихнуть всю вину на ее магию, а самому остаться в этой истории исключительно положительным персонажем!

— Брось занудствовать, — фыркнул фей. — А вдруг у них и правда любовь, ради которой они смогли побороть злые чары?

Я в сердцах отодвинула тарелку с одиноким соленым груздем на ней и скептически посмотрела на Мартина:

— Ты и впрямь такой непробиваемый романтик, или притворяешься, чтобы меня позлить?!

Фей сыто откинулся на спинку скамьи и насмешливо пожал плечами. Настроение у него было вполне хмельное, поэтому разговоры «за жизнь» он поддерживал охотно:

— Знаешь, без чего не бывает любви? — многозначительно спросил он и, выдержав драматическую паузу, вздел к потолку указательный палец и важно резюмировал, — без доверия! Они хотят друг другу доверять. Молодцы, так и нужно! Это их дело. А ты свое мнение можешь оставить при себе! Пригодится, когда будешь в своих отношениях с пижончиком разбираться!

— Не пригодится, нечего там разбираться. Сандер меня однажды спрашивал, могла бы я за ним на край света пойти. Я ему не ответила, — кисло призналась я.

Мартин торжествующе кивнул в сторону князя и княгини:

— Вот поэтому они сейчас вместе, а вы — порознь!

Аппетит пропал окончательно. Я мрачно положила на стол деревянную ложку, дожидаясь окончания пира.

…На следующий день князь и княгиня проводили нас к лодке, щедро одарив на прощание.

— Чужаков мы в Светлояр не пускаем, — произнес князь, пожимая мне руки, — но вы для нас не чужие. Приходите в любое время. Вам в нашем городе всегда будут рады.

А Марьюшка, крепко обнявшись на прощание, сунула мне в ладонь алую шелковую ленту.

— Вот, — произнесла она шепотом. — Это последний дар моей матушки. Мне он уж теперь без надобности, а тебе, Яга, может и пригодиться. Спасибо за все!

— И тебе спасибо, — от чистого сердца произнесла я, догадываясь, какой щедрый подарок только что получила. — Рада, что ты нашла свою любовь, и, надеюсь, она тебя не разочарует. Будь счастлива!

…Мы тепло распрощались, а после погрузились в лодку. Подозрительно косящийся в нашу сторону Василько расправил парус и повез нас к дальнему берегу озера…

Следующие два дня дороги ничего особенного не происходило. Мы шли через Тридесятое царство к стольному граду Феофилову, время от времени останавливаясь на привал. В самом начале нашего пути я, радуясь вернувшейся возможности ворожить, сотворила для Мартина амулет личины, надежно скрывший от посторонних взоров его розовые крылья. Теперь мы могли не сторониться людей, и забредать в попутные деревеньки, не вызывая лишних вопросов.

К исходу третьего дня поселения стали попадаться чаще, а дороги стали более широкими и наезженными. К закату показался и сам город, стоявший на крутом берегу над излучиной реки Волнушки. Крепостные стены окружали лишь царские палаты и часть зданий вокруг, а вот посад вольно раскинулся на берегу, не сдерживаемый никакими границами.