— Интересно, — пробормотал он, — насколько сильно я замерз? И спасет ли меня новая кровь от неприятных последствий?

Ответов на эти вопросы у него не было, и он никак не мог вспомнить, что грозит человеку при длительном воздействии холода. Помнил только, что ничего хорошего.

— Черт возьми! — хохотнул он. — А ведь Ирка была права. Будь я в одежде, насколько легче мне было бы сейчас?

Мише постепенно становилось хуже, начало лихорадить. Он понял, что не сможет выползти из перчатки, но ему было уже все равно. Сознание туманилось, как тогда, в доме с тварями. Пару раз он видел что-то похожее на звездную дорогу, и каждый раз возвращался на Землю. Жутко болело горло, при каждом сглатывании слюны его передергивало. Не проходило жжение в руках и ногах. Мучала жажда и хотелось в туалет и все это одновременно.

— Вот так я сходил за хлебушком, — прошептал он. — Ничего, справлюсь. Отогреюсь, немного отдохну и попробую найти выход на изнанку. Или выползу из сумки и попрошу кого-нибудь о помощи, вот, а еще...

Тут он начал бредить, выкрикивая бессвязные фразы.... В своем полубредовом состоянии, он словно оказался в гигантском калейдоскопе, то возвращаясь на Землю, то оказываясь неизвестно где. Несколько раз ему казалось, что он видит плененную Ксану, пару раз он снова оказывался среди бесконечных комнат, потом ему привиделись пауки, потом полет над бесконечной равниной.

Один раз он полностью пришел в себя и понял, что покачивание прекратилось, видимо хозяйка поставила сумку, но он не знал — хорошо это или плохо. Его окружали тишина и темнота, все тело горело и болело, его трясло в лихорадке, и по-прежнему не было никаких сил, чтобы покинуть свое уютное убежище.

— Попробую уснуть тут, — решил он, — и будь что будет.

***

Валик уснул, и Ира в который раз заглянула в кабинет мужа. Чуда не произошло, стол и маленькая кроватка были пусты, еда не тронута, никто не встретил ее язвительной шуткой или каким-нибудь замечанием. Сейчас она была бы не против того, чтобы он наорал на нее, вылил ведро желчи или обвинил во всех смертных грехах. В очередной раз Ира поняла, что не хочет, не готова терять Мишу, даже такого каким он стал.

Она вышла в коридор, подошла к столику и встала на колени, а потом вообще легла на пол. Ничего, без Миши ведьма видела лишь обычную стену с обоями.

— Погоди у меня, — пригрозила ведьма, — вернешься, точно к ножке табуретки примотаю. — Надо было не отпускать Аньку, — совершенно неожиданно мысли ведьмы сменили направление, — чего я вообще не предложила ей жить тут?

Ответа на этот вопрос у нее тоже не было, и тогда Ира решила закончить с «Дем-ди». Настроение ведьмы как раз соответствовало созданию адского эликсира, сейчас, в таком состоянии, она бы повесила маяк на первого встречного взрослого.

Среди многочисленных покупок, была и коробочка с небольшими сережками. Увидев их в ювелирном магазинчике, Ира не колебалась. Пусть чуть дороже, но зато сразу два бриллианта. Во-первых, можно попробовать второй раз, если первый блин окажется комом, а во-вторых, запас карман не тянет.

Как могла аккуратно вынула камень из оправы и попробовала настроиться на него. Затем вспомнила, что не произнесла фразу ключ и, вздохнув, принялась вспоминать науку Магреса. Получалось не очень, мысли все время возвращались к мужу, бродящиму неизвестно где.

— В одном могу быть уверена, — пробормотала она негромко, — он точно не по бабам шляется.

Шутка не получилась, точнее не развеселила ее. Вообще-то Ире не стоило говорить вслух. Ей показалось, что свой собственный голос прозвучал как-то зловеще.

— Все, — разозлилась она на себя, — заканчивай колдовать, и бегом в постель! Мишка найдет тебя там, и все расскажет. Может и то, где он находится сейчас.

Ведьма упаковала камень обратно в коробочку и вернулась в спальню. Не поленилась проверить пол под тумбочкой и комнату Миши. Пусто.

В спальне горел ночник, и Ира впервые за этот вечер улыбнулась, глядя на то, как спит ее ребенок, подложив обе руки под щеку. Она по-прежнему не хотела спать, но вдруг вспомнила, как чародей учил ее вводить себя в некое трансовое состояние. Это было необходимо как базовое состояние для некоторых типов заклинаний направленных на лечение самой себя. После того, как ей пришлось штопать себя после нападения бандита и лечить свои раны корчась от боли, Магрес научил ее аналогу анестезии. Причем работало оно как на себя, так и на других, и сейчас ведьма хотела воспользоваться этим.

Она легла ровно, вспомила нужные слова. Это не было разделом «Ваатке», это работало проще, и вскоре сознание ведьмы поплыло. Казалось она одновременно лежит на кровати, и висит посреди комнаты. При самолечении, следующим этапом было собственно само лечение, а вот при работе с другими, можно было и лишить человека сознания, чтобы не мучился и не мешал исцелению.

Ведьма попробовал применить «усыплялку» на себя. Не сработало. Она лишь широко зевнула, перестала нервничать, ну ладно, почти перестала, но сон так и не пришел.

— Ладно, Мишка, — прошептала она, — если ищешь меня, то потерпи немного, а?

Казалось заклинание приостановило, точнее, замедлило все процессы происходящие в теле. Не хотелось шевелиться, не хотелось переживать, да и вообще думать о чем-либо. Но если первое — не шевелиться, получалось превосходно, то вот полностью отключить голову, у нее не вышло. Но странное дело, думала Ира не о Мише, а об Ане.

Сейчас, в царящей вокруг тишине, одурманенная собственным заклятием, она вдруг задумалась. Аня была странной. И дело было не только в магии. Слишком легко и быстро она расслабилась в ее доме. Пусть у Ира не было реальной практики, но училась она хорошо, и полученные во время учебы знания, говорили о том, что девочка должна быть более закрытой, хуже идти на контакт, стесняться, опасаться что-то сделать не так. Но Аня видимо психологию не учила, и не знала всего этого, а потому с радостью и без колебаний погрузилась в сказку. И это было удивительно.

— Завтра подумаю на эту тему, — широко зевнув, решила она. — А заодно предложу ей пожить тут. Не думаю, что кого-то это по-настоящему заинтересует.

Еще какая-то мысль, таящаяся на задворках сознания, не давала ведьме покоя, но Ира не пыталась ее поймать, ей уже было лень. Она еще минут десять лежала, смотря в потолок и вяло размышляя о муже, пока спасительный сон не сморил ведьму.

Аня крутилась перед зеркалом. Она примеряла футболку, купленную накануне во время их поездки в Чернигов. На лице девочка сияла довольная улыбка. Во время шопинга Аня пусть и не сразу, но сумела побороть некую стеснительность, и они развернулись вовсю. К сожалению, большую часть вещей пока было решено оставить в доме Ирины, но футболку, кофточку, шарфик, красивый браслет на руку и немного косметики Аня принесла домой и сейчас наслаждалась обновками.

То, что у матери могут возникнуть нежелательные вопросы, девочку не волновало, та вчера всю ночь пила и шумела со своим очередным ухажером и вряд ли появиться за пределами комнаты раньше обеда.

По правде говоря, Аня бы вообще не возвращалась домой. В доме старшей ведьмы ей нравилось абсолютно все. То, что там она могла ничего не опасаясь погружаться в свою сказку, а Ира не только не ругала ее, но и всячески поддерживала, и старалась чему-то учить. Нравилось кушать всякие вкусняшки с чаем и смотреть телевизор. Она обожала играть с маленьким Валиком, в котором уже видела братика, и любила наблюдать за гномом Мишей. Хотя последнее получалось и не часто.

В доме Ирины забывались обиды соседских мальчишек и страх перед мамиными ухажерами, но главное было даже не в этом. В тот самый первый день, когда она встретила Иру, когда переступила порог ее дома, девочка вдруг поняла, теперь ее сказка стала реальностью. Теперь ей можно не бояться и не стыдится своей сути. Мать всегда запрещала ей колдовать, даже не колдовать, а даже просто подумать о такой возможности. Ей с детства внушалось, что это плохо, что она должна контролировать себя, и никогда, ни при каких обстоятельствах не использовать свои способности.