— Мы сейчас, погоди Кот, — и Ира ушла вслед за Аней.

Оксана же успела за это время умыться и сейчас двигала стулья. Уходя, они всегда убирали от стола все, что могло помочь малышу забраться наверх. Очерченный мамой круг безопасности, не давал ребенку приблизиться к огню или выбраться из комнаты. В остальном приходилось действовать по старинке: все, что можно прибить — прибивается, остальное убирается из зоны доступности. В их данном, конкретном случае, под все попадал так же и Миша.

Все расселись, Оксанка дорезала хлеб и раскладывала по тарелкам кашу, судя по вкусу, из армейских условно-съедобных пайков. Аня играла с Валиком, дети сдружились в последнее время, хотя не обходилось и без конфликтов, но они были крайней редкостью.

Проклятый привычно уселся в небольшом закутке, образованном с помощью посуды и нескольких досок. Малыш ел за общим столом, сидел на коленях то мамы, то тети, или вот как сейчас — у Анюты, и Миша прятался от глаз малыша.

Сегодня решили устроить что-то вроде новогоднего вечера. Среди многочисленных запасов каши, тушенки, спирта и воды, неизвестно как затесалась пара ящиков шампанского, и один с банками красной икры. Хлеб хранился среди запасов еды в замороженном виде. Он был вполне съедобен после разморозки, и для всей семьи, никогда ранее с таким не сталкивающейся, это оказалось приятным сюрпризом. Миша сам нарезал себе бутербродов, на каждом куске хлеба гордо красовалась одна икринка. Аня сострила по этому поводу, но успевший попробовать шампанского отец семейства — никак не отреагировал на это.

Сейчас он смотрел на нее, и в очередной раз удивлялся, как быстро испуганная, боящаяся собственной тени девочка, расцвела, осмелела, и превратилась в очаровательную, маленькую вредину.

За столом обсуждали сегодняшний поход. Делалось это по большей части для Проклятого, который собирал информацию в надежде на озарение. Озарение пока не приходило, поэтому большую часть времени, Михаил коротал за написанием и вычитыванием истории их жизни. Несмотря на отсутствие цивилизации, электричество все-таки было, ноутбук работал, и Миша усердно ходил по кнопкам. К сожалению голосовое управление настроить было нельзя, сломался микрофон, но Проклятый успокаивал себя, что будет в прекрасной физической форме.

Стоило вспомнить об электричестве, как свет мигнул, пропал на пару секунд, а затем вновь появился. Несмотря на то что больше перебоев не было, настроение подупало у всех, кроме Валика и неунывающей Ани.Хотя такой сбой со светом был не в первый раз, и до сих пор все обходилось.

Место, приютившее их, было весьма своеобразным. Взять тоже электричество. Оно, как и положено, подавалось по проводам. Никакой мистики. Провода тянулись, поддерживаемые бетонными столбами, и уходили в сторону леса. На третий день их пребывания тут, решили проверить куда, и главное, как далеко, можно прийти, идя под ними. Идея была неплоха, но оказалась нереализуема.

Пройдя примерно полкилометра, их компания, а пошли все кроме Оксаны и Валика, подошла к лесу. Оказалось, провода скрываются под деревьями. Уже к следующему столбу оказалось невозможно подойти. Вокруг него был набросан смерзшийся валежник. Проклятый не знал, на каких деревьях ранее росли эти ветки, но они были очень плотно усеяны шипами, и ни вскарабкаться на эту кучу, ни разобрать ее, не представлялось возможным.

Дальше — хуже. Заросли становились все более непроходимыми, деревья смыкали ряды, словно футболисты в стенке, с каждым шагом они отдалялись от цели. Попытки найти обходной путь ни к чему не привели. Измучившись, устав и замерзнув, они вернулись в дом.

А перед сном, у них с Ирой состоялся разговор.

— Знаешь, Кот, я ведь неплохо работаю с деревом. Как с живым, так и с мертвым. Даже на Земле я бы смогла, — она помедлила подбирая слова, — скажем так,ускорить процесс разложения этого мусора. Но тут, боюсь даже попробовать.

— Почему? Что-то чувствуешь?

— Наоборот, я не чувствую что это дерево. По виду одно, по ощущениям — что-то иное.

— Мы мало знаем про такие места, — Проклятый был серьезен, — может это что-то типа несущей стены. Тронешь и развалиться вся окружающая реальность.

— Может. И я не рискну применить силу ни против леса, ни против снега. Аня со мной согласна.

— Значит, будем ждать. Не хотелось бы разбудить каких-нибудь демонов, или вызвать конец света в отдельно взятом куске пространства.

— Особенно когда нет возможности убежать, — усмехнулась Ира.

Вот с тех пор Проклятый опасался, что рано или поздно их халява закончиться. То ли свет погаснет, то ли еда протухнет, а может придут хозяева, кто знает? Вдобавок тут хватало странностей помимо исчезающих в лесу проводов. Например, постоянно шел снег. Снегопад подчинялся какому-то циклу: сначала легкий, когда в воздухе медленно кружатся снежинки, он постепенно усиливался, и начинал валить так, что видимость снижалась в ноль. Затем поднимался ветер, начиналась метель. Потом небо светлело, снегопад слабел, метель превращалась в легкую поземку и цикл замыкался — вновь кружащиеся снежинки. При всем при этом, снега больше не становилось, примерно по колено взрослого человека. Куда он девался — непонятно, таять на таком морозе он не мог, но факт оставался фактом.

День и ночь исправно сменяли друг друга, но солнце никогда не показывалось из-за туч. А еще Проклятый всеми фибрами души чувствовал близость блеклых территорий, но в отличии от Земли, или Этании, не мог понять как открыть проход туда. Все это злило и нервировало его.

Застолье подошло к концу, Валик слегка осоловел от съеденного, и собирался вздремнуть. Аня понесла его в кровать, Оксанка принялась собирать тарелки.

Ира пересадила мужа на печку. В уборке Миша не мог участвовать при всем желании, спать еще не хотелось, и он вернулся к своим записям. До того как они попали сюда, у него не было цельной картины, так куски вроде дневника. Каждое событие представлено кратким описанием, а то и одной фразой. Только находясь здесь, он начал дополнять свои заметки.

Дело шло медленно, Проклятый много времени тратил на тренировки по программе, созданной для него Этанийским инструктором. Старался спать как можно больше, иногда просил Иру брать его с собой на вылазки, надеясь найти проход через лес, по которому они смогут вернуться на Землю когда захочется, не ожидая открытия врат.

Сейчас у него было настроение поработать с записями. С чего же начать? С того момента как им пришлось уходить с Земли, спасаясь от представителей организации? Этой могучей структуры, которую они трижды больно щелкнули по носу: один раз случайно, и дважды уже вполне осознанно? Или описать ситуацию когда он, мужчина ростом чуть меньше среднего пальца своей жены, сумел убить двух оперативников? Это воспоминание вызвало улыбку, но нет, сейчас не охота писать об этом.

— Помочь, мелкий? — голос Ани раздался прямо за спиной, и Проклятый подпрыгнул, с трудом удержавшись от того, чтобы обогатить детский лексикон новыми словами.

— Где ты научилась так тихо подкрадываться?

— А то ты не знаешь, — грустно ответила она, — с моей мамкой и ее гостями. Девочка не закончила, и так все было ясно.

— Ну, хорошо, помоги раз не шутишь, будешь печатать под мою диктовку.

— С удовольствием, — глаза Ани загорелись, в отличии от городских сверстников, ее детство прошло практически без гаджетов, и девочке было интересно даже просто печатать.

— Погоди немного, соберусь с мыслями.

Аня кивнула, села по-турецки, положив ноутбук на коленях и помогла Проклятому сесть на свое плечо. Затем прокрутила документ вверх и замерла в ожидании.

Подумав пару секунд, Миша понял — придется быть банальным, вернуться к самому началу, тому моменту, когда они приехали на съемную квартиру.

Временное жилье встретило их обшарпанными обоями, скрипучей старой мебелью, текущим краном на кухне и отсыревшим потолком в разводах. Хозяином оказался мужчина лет сорока, широкоплечий, с небольшим пивным животиком, практически лысый, с неприятным, «сверлящим» взглядом глубоко посаженных глаз.