— Старикова, ведьма владеющая неземным языком, согласно последним данным сейчас не на Земле. Ее маркеры молчат, а избавиться от их всех она не смогла бы.

— Мы не можем доверять никаким последним данным из Киева. Я бы исходил из самого плохого сценария, из того, что уменьшенный начал сотрудничать с отщепенцами, а также из того, что они осведомлены о том, как опасна его ликвидация.

— Значит, сформируем две группы. Одна выкрадет исполнителя, а возможно и его жену, а вторая производит зачистку.

— Может тогда, раз мелкий так опасен, вывести командование данной операцией из-под юрисдикции совета, и переподчинить одному человеку, готовому принять на себя ответственность? — вопрос был задан в довольно резкой форме, спрашивающий явно не собирался тратить время на излишнюю вежливость.

— Вы говорите о себе, Альберт?

— Да, я готов рискнуть.

— Похвально, но все связанное с «Норспеерамонусом» слишком неопределенно. Нет гарантии, что решение передать власть вам, не будет в дальнейшем считаться косвенной виной в его смерти. Поэтому я склонен настаивать на его отклонении.

— Ясно, — пробурчал Альберт.

— Но вы можете возглавить эту группу, естественно подчиняясь совету.

— Спасибо за доверие, — Альберт уже справился с эмоциями и говорил спокойно. — Возглавить боевую операцию мне не привыкать, но я не услышал ничего о том, как эта группа будет формироваться.

— Будем перебрасывать людей из отрядов спецпредназначения, не привязанных к одному блоку.

— Если вы опасаетесь отщепенцвских осведомителей, то централизованная переброска таких групп, не пройдет незамеченной.

— Мы не станем перебрасывать полные отряды.

— Вы предлагаете сформировать ударную группу из разных подразделений?

— Да. У них будет время сработаться, где-нибудь в максимально лояльной местности. И если других предложений нет, предлагаю высказываться за и против

— Япония поддержит вас.

— Китай — за.

Через несколько минут голосование было окончено, и решение о зачистке принято единогласно. А еще через несколько секунд, помещение опустело.

Филипп вышел из кафе, вдыхая морозный воздух. Аманда опять была на задании, а сам Киевский филиал стоял на ушах — последствия очередного удара таинственного врага. Он дни и ночи проводил в офисе, по большей части работая как оператор, но вот сегодня ему захотелось прогуляться.

Началась легкая метель, улица была пустынна, и он решил немного пройтись, чтобы упорядочить разбегающиеся мысли. Навстречу шла парочка, парень с девушкой держались за руки и мило беседовали.

В этом месте тротуар был довольно узким, и чтобы разминуться, Филипп ступил на проезжую часть и развернулся боком.

Опасность! В мозгу Филиппа вспыхнул сигнал тревоги, но поздно. Парень успел коснуться его каким-то продолговатым предметом, и в глазах немца потемнело, а тело охватила предательская слабость. Девушка же ловко накинула ему на голову мешок, после чего Филиппа затолкали в подъехавший автомобиль. Хлопнула дверца, и немца повезли в неизвестность.

Нет, он не стал кричать и требовать объяснений. Во-первых — бесполезно, а во-вторых, еще не пришел в себя после воздействия.

— Можете снять с него мешок, — голос был смутно знаком, а в следующую секунду, стало светло.

Проморгавшись, он с неким облегчением узнал человека, сидящего на переднем сиденье.

— Юрген, может ты, хотя бы объяснишь, причину похищения? — решил не тянуть он.

— Да. Сомнения в твоей лояльности. С учетом твоей информированности, если они подтвердятся, то тебя ликвидируют.

— Из-за чего сомнения? — голос Филиппа остался спокойным, хотя это далось ему не просто.

— Ты живешь с Амандой, она из отщепенцев. Интересно, а что ты успел ей рассказать?

— Ничего. — Филипп вдруг почувствовал какую-то щемящую пустоту. Аманда враг? — Ничего не рассказывал, мы вообще не говорили о моей миссии.

— А теперь, зная, что она враг, ты останешься верен «Аусграбуну»? — Юрген развернулся и посмотрел в глаза Филиппа.

Тот не выдержал и отвернулся к окну. В автомобиле повисла тишина, но через минуту, Филипп все-таки ответил.

— Я останусь верен организации.

— Тебя проверят под глубоким гипнозом. Если ты говоришь правду, то наш разговор продолжиться после. Если нет... — Юрген не договорил, но это и не требовалось.

— Куда мы сейчас? — голос Филиппа был тускл, в нем сквозила усталость всех последних дней.

— В Карпаты. Больше тебе пока знать не обязательно.

— Вставай мелкий, просыпайся!

На этот раз Проклятый проснулся не сам, Аня тихонько трясла его, но, к сожалению, тихонько только по ее меркам.

— Что, а, где?! — он настолько не привык, чтобы его будили, что никак не мог прийти в себя.

— Извини, я знаю, что будить тебя нельзя, но я кое-что нашла. Идем быстро!

И не слушая его ответа, Аня сгребла Проклятого правой рукой, и быстрым, но в тоже время бесшумным шагом, направилась к выходу.

— Надеюсь там действительно что-то серьезное, — бурчал он вспоминая, что в Этании, ему как раз делали массаж после сауны.

— Меня чего-то потянуло в этот сарай, где еда. А там, вчера, Ира взяла ящик сверху. Мне показалось, что там, за ящиками, есть что-то еще.

Она принесла его в сарай и поставила на пол. Но затем, поколебавшись, переложила в карман.

— Побудь тут, а то еще раздавлю случайно — прокомментировала она.

Раздался звук сдвигаемой мебели, и сидящий в темноте кармана Миша представил, как девочка расталкивает крупные ящики.

— Вот! — Аня снова достала его, и поставила на пол.

Перед глазами Проклятого предстала дверь в стене, при взгляде на которую он почувствовал возбуждение — неужели проход??

— Анька, ты можешь ее открыть?

— Конечно, она даже без замка, — и девочка потянула за ручку. Дверь раскрылась со скрежетом несмазанных петель, и за ней оказался тупик — кирпичная стена.

— Погоди-ка — сказал он, концентрируясь. Снова сработало. Через минуту стена исчезла, и он увидел темный проход.

— Есть что-то? — в голосе Ани слышалось нетерпение.

— Да. Знаешь, Нютка, сними-ка ботинок.

— Один?

— Можно один. Посмотрим, увидишь ли ты что-то.

Девочка выполнила его просьбу.

— Смотри на стену, и если она исчезнет, скажи мне — произнес он, кладя руку на ее мизинец.

Клаус повернул ключ в замке и вернулся в кресло. Сильная головная боль сменилась на тупую и ноющую. Но пи этом стало полегче. В такие минуты он всегда думал об одном и том же. О такой забавной местной поговорке: «коготок увяз — всей птичке пропасть». Вот когда-то он и стал такой птичкой.

Он плеснул виски в стакан, подумал, и пить не стал. Отодвинул посуду, выдвинул ящик стола и посмотрел на пистолет. Вздохнул и прикоснулся к вороненой стали. Сейчас все можно решить, просто сдавить рукоять, положить палец на спусковой крючок и приложить пистолет к нижней челюсти так, чтобы после выстрела пуля, преодолев все преграды, гарантированно попала в мозг, а затем спустить курок. И все — тишина.

Клаус задвинул ящик и взялся за виски. Не хватит воли, пока не хватает, слишком крепко его схватили, и так просто не отпустят.

Замигал сигнал вызова.

— Слушаю.

— Объекты ведьма и малышка появились на Земле, сработали маркеры. Сейчас они в квадрате ВЕ-2. Какие будут указания? — на экране выплыла карта местности, с двумя точками, которые медленно двигались.

Он помолчал, изучая карту, а затем вывел на экран информацию о бойцах и группах. После разгрома в Лаборатории и его отчета, их еще усилили парочкой боевых подразделений. Честно говоря, он подозревал что там, в головном офисе или даже повыше, не могут так сильно тупить, просто не имеют права. А это означает одно из двух: или они готовят карательную операцию, а на помощь присылают тех, кто потом поможет их и похоронить, либо дела Парисовцев совсем плачевны, и отщепенцы готовы сами к удару.