— Принеси выпить! — сказал Арви.

Этого приказа она ждала. Плавно поднявшись и грациозно покачивая бедрами, Ши-Эйра направилась к столику с элем, попутно поправив волосы и как бы невзначай коснувшись заколки. Изящная золотистая заколка напоминала шпагу, и ее рукоять состояла из десятка маленьких шариков. И сейчас один из этих шариков перекочевал в пальцы Ши-Эйры.

Беря пиво для Арви, она незаметно уронила шарик в кружку хозяина. Теперь ей оставалось лишь убедиться в том, что он сделает из этой кружки хотя бы один глоток.

Пока Арви неторопливо пил свой эль, наемница умело массировала его ноги и периодически поглядывала на хозяина. Но делала это таким образом, чтобы никто не заподозрил, что она следит за ним.

Вот хозяин отвлекся от своей кайеры, и потянулся за кружкой. Вот вторая девушка, оторвавшись от его ног, доливает в нее физ кувшина. Вот Такрон делает глоток. Все, дело сделано. Для выполнения задания Ши-Эйра воспользовалась ядом алой змеи. Тот помещался в специальную капсулу, оболочка которой моментально растворялась в любой жидкости. Яд был хорош тем, что не имел ни цвета, ни вкуса, ни запаха. А после дополнительной обработки, его действие замедлялось, и он поражал жертву постепенно, в течении двух-трех малых тактов великого маятника. И самое главное действовал безболезненно. Жертву просто начинало клонить в сон, из которого уже не было возврата. Поэтому никто не встревожится сразу.

Теперь Такрона могло спасти лишь моментальное промывание желудка, но через сотню мигов и оно станет бесполезным.

Итак, задание она выполнила, осталось лишь унести ноги. Но пока мужчины оставались в сауне, это было небезопасно. Но наемница умела ждать. Арви похоже решил пойти на второй заход, хлопнул ее по заду и потянул к себе, но тут раздался голос хозяина.

— Ну что? Еще разик попаримся и хватит. Расскажешь мне в деталях о предложении гротков, потом развлечемся по-настоящему.

— Хорошо, Такрон, — не без сожаления сказал Арви, оставляя Ши-Эйру.

— Девчонки, — повелительно произнес хозяин, — пока свободны.

Как только за мужчинами захлопнулась дверь парилки, на наемницу уставились две пары любопытных глаз.

— Ты откуда?

— Приехала с господином, — ответила та.

— О, так я и думала, — сказала спрашивающая.

Возможно вопросы бы продолжились, ведь кайеры были так же любопытны, как и все остальные девушки, но Ши-Эйра уже торопилась. Нет, время у нее было, но зачем его терять, когда дело сделано? Ей не терпелось расстаться с костюмом кайеры, а то еще нарвешься на кого-нибудь облеченного властью, и придется либо ублажать его, либо убивать. Ей не нравился ни один из этих вариантов.

Она быстро оделась, взяла рюкзак. Тот был плоский как блин, и при беглом взгляде на него, никому не пришло бы в голову, что там уместилась запасная одежда, парик, и возможно еще какие-нибудь предметы.

— Ты куда? — удивленно спросила одна из красоток.

— В покои господина, — ответила наемница, — увидимся еще, — добавила она, и не дожидаясь ответа, быстро покинула гостеприимную сауну.

Замок тем временем все больше оживал, подготовка к грандиозному пиршеству шла полным ходом. Туда-сюда сновали слуги, надували щеки стражники, кайеры готовились доставить удовольствие важным гостям и обитателям замка.

Ши-Эйра тихой тенью скользила вдоль стен, иногда замирала, пропуская группу людей, пару раз меняла направление, если чувствовала что может нарваться на того, кого не надо. Много раз ловила на себе оценивающие взгляды, но никто не побеспокоил спешащую куда-то кайеру.

При приближении к бедной части замка, становилось темнее, освещение было все хуже. Это было хорошо и играло ей на руку. Вот и знакомая кладовка, где навеки успокоился один из охранников. Тишина, видимо его так и не хватились, но наемница внимательно осмотрелась. Не почувствовала опасности, не услышала каких-либо подозрительных звуков.

Внутри все было так, как она оставила. Стражник валялся на полу, а вся кладовка пропиталась сивушным запахом. Наемница с наслаждением избавилась от одежды кайеры, вновь превращаясь в неприметную девку — служанку.

Задний двор встретил ее тишиной. Домашняя живность плохо чувствовала себя вблизи серых территорий, и их загоны располагались в другой части замка. Тут же была лишь пара сараев, мастерская и кузница, как показалось наемнице, уже заброшенная. Возможно и людей тоже напрягало соседство с мертвой зоной, пусть сейчас и тихой.

Никем не замеченная она вошла в сарай, где оставила проводника. Миша лежал без движения, прикрытый дровами, и Ши-Эйра быстро переодевшись, сняла крышечку с небольшого флакона, содержимое которого должно было вернуть Проклятого к жизни.

Уже погрузившись в болотную жижу, Миша подумал, что зря он это сделал. Грязная вода попала ему в рот, нос и уши, он начал задыхаться, барахтаться и паниковать. А потом все исчезло. Пропали болото, грязь. Но также исчезло ощущение того где верх, где низ. Он словно плыл в зеленоватом мареве, и моментально оказался полностью дезориентированным.

Все это напомнило Проклятому первые дни его новой жизни, когда он во снах попадал куда-то и вот также парил в невесомости. Тогда его вывела ненависть. А сейчас он вдруг ощутил странную апатию. Окружающая обстановка была не враждебной, скорее нейтральной. Спокойствие. Да, тут было... Безмятежно. Наконец-то можно было расслабиться, и отдаться на волю неведомым зеленым волнам.

Проклятый вдруг широко зевнул и слегка удивился, неужели его начинает клонить в сон? Сейчас он наконец-то закроет глаза, и крепко уснет. Он снова зевнул и вспомнил, как забрал Иру с Валиком из роддома. Первые несколько ночей молодой отец не мог нормально спать. Волновался и постоянно вскакивал — а не перевернулся ли малыш, уткнувшись лицом в подушку, а теперь задыхается? А не прижала ли его Ира, отключившись в момент кормления? А на четвертую ночь он вырубился, и спал часов шесть, пока его не растолкала жена, попросив принести воду.

Вот и сейчас он уснет, а потом, после пробуждения все станет как прежде. Ксана, проклятие, организация Витольда, Этания — все это окажется сном. Он погладит жену, посмотрит на мирно сопящего Валика и пойдет варить кофе. Сладкий кофе, с парой кусков сахара.

Вот почему-то именно этот сахар застыл перед внутренним взором отключающегося Проклятого. Сахар. Что с ним происходит когда его бросают в кофе или чай? Он быстро темнеет и начинает растворяться. А если его бросить в холодную воду? Процесс будет идти намного медленнее, но финал будет тем же. Сахар станет частью воды. И Миша сейчас станет частью этого зеленого марева, если что-то срочно не предпримет.

Он встряхнул головой, зевнул и попробовал собраться. Да, выспаться это заманчиво, но Проклятый все-таки не желал уснуть сном вечным. Он задергался как утопающий, и постарался найти ту самую соломинку, за которую можно ухватиться.

Калейдоскоп воспоминаний. Ира, Валик, Ши-Эйра, Ксана, Ира, Витольд, наемница, Магрес, тени стоящие за Витольдом, Солимбэ, Валик, демон проводящий жуткую зачистку, Ксана. Ни один из образов не мог пробиться сквозь зеленое марево, не мог послужить спасительным якорем.

— Гребанный «Норспеерамонус», — прокричал он, — гребанное проклятие, и все, кто придумал это дерьмо!

Он орал что есть мочи, но голос, казалось, вяз в этой зеленой пустоте и умирал не порождая эха. Перед его внутренним взором, появилась рукоять, та которую он запомнил после убийства ведьмы.

— Пожалуй, не стоило оставлять ее там, — пробормотал он, и сам удивился собственной мысли. При чем тут рукоять? Но, тем не менее, мысль о ней засела в Мишиной голове, он глянул на правую руку, видимость в окружающем его тумане была минимальной, но собственные руки Проклятый все-таки видел. И снова, как уже иногда бывало узор, покрывающий его руку, начал светиться изнутри.