— Ты помогаешь мне? — спросил он, — выведешь меня отсюда?

Татуировка молча светилась, но Миша сумел успокоиться. Почему-то ему явственно вспомнился один из детских кошмаров. Он приснился маленькому Мише, после прочтения сказки о пряничном домике. Сказка напугала его, и он воочию представил как заблудился в страшном лесу, а вместо помощи угодил на обед к страшной ведьме. Но родителям он ничего не сказал о своем страхе, так как уже думал, что боятся мальчикам — стыдно.

Сказку ему прочитали днем, и к вечеру она немного забылась, но вот ночью вернулась во всей красе. Он, подобно детям из сказки, заблудился в лесу, но в отличии от сказочных персонажей, маленький Миша был совсем один. Он бежал, продирался сквозь чащу, по лицу хлестали ветки, под ногами трещали какие-то сучья. Быстро темнело, и небо сотрясали первые удары грома.

Вдруг чаща расступилась, и он оказался на открытом пространстве. Перед ним стояла избушка. Нет, это не была избушка на курьих ножках, и не домик из сладостей. Обычный деревянный дом, но почему-то он вызывал безотчетный ужас.

Ему было страшно приближаться к этой избушке, но и ночной лес пугал не меньше. К тому же дом казался пустым, и малыш решил, что если там никого нет, то он пересидит до утра, может даже спрячется под кроватью, а когда настанет утро, попробует выбраться из леса. И словно для того, чтобы подтвердить правильность его решения, раздался очередной раскат грома, и первый капли дождя упали на землю.

И он побежал к дому, размазывая по лицу слезы и надеясь на то, что произойдет чудо, придет мама и этот кошмар закончится.

Дом смотрел на него двумя темными, равнодушными окошками, и для того чтобы найти дверь, Мише было необходимо обойти его с какой-нибудь из сторон. И когда малыш пробегал мимо окон, в небе сверкнула яркая молния и в ее свете, он вдруг увидел, что внутри кто-то есть. Какой-то человек смотрел на него сквозь стекло, и смотрел недобро.

Тогда он проснулся от собственного крика, и захлебываясь слезами, побежал в комнату родителей. Точнее хотел побежать, но уже пришла мама, разбуженная его плачем. В ту ночь он не уснул до самого утра, а книжки со страшными сказками ему больше не читали, пока он не подрос, и не начал читать сам.

— Интересно, — усмехнулся он, — а будь я взрослым, заглянул бы внутрь?

Так или иначе, но это воспоминание о пережитом в детстве ужасе вернуло его к жизни. Проклятый вдруг поймал себя на мысли, что хочет встретиться с ведьмой кушающей детей. Хочет столкнуться лицом к лицу с ожившим детским кошмаром сейчас, когда он стал взрослым.

— А ведь я могу это сделать, — пробормотал он. — Я ведь гуляю по Солимбэ. Может, и в пряничный домик могу зайти? И к бабайке в гости, и в шкаф где живет бука. И там дать кому-нибудь по роже. А интересно, — продолжил он моногол, —как бы отреагировала старая ведьма, если бы вместо здрасте, добрый молодец прописал бы ей с ноги?

Эта мысль улучшила его настроение, Проклятый почувствовал азарт. Злость и азарт. Азарт и злость.

— Ну давай, — прошептал он неизвестно кому, — открой личико!

С каждой секундой он все сильнее распалялся, становился злее. Ему казалось, что вместе с тем как растет его злость, татуировка начинает светиться все сильнее, хотя последнее могло быть лишь игрой его воображения.

— Нет, — покачал он головой, — рано мне еще уходить в нирвану. У меня еще и по эту сторону зеркала хватает забот.

Туман окружающий Проклятого начал светлеть, более того, Миша отчетливо почувствовал движение. Чтобы закрепить успех, он рванулся всей своей волей, с единственным желанием выбраться.

Сонливость и апатия исчезли. Пропал страх. Его снова вела злость, но на этот раз — совсем безадресная. А потом он понял что падает. Тренировки Колпеса не прошли даром, он рефлекторно сгруппировался и смягчил удар. Повезло еще и тем, что упал он на мягкую землю, а не куда-нибудь на бетонный пол.

Проклятый моментально вскочил на ноги чтобы осмотреться. А осмотревшись, расхохотался. Он смеялся и смеялся, буквально корчился от хохота, пока не заболел живот. А потом, слегка успокоившись, вытер выступившие слезы и произнес:

— Так вот ты какое, исполнение желаний. Вот как ты выглядишь.

Вырвавшись из зеленого тумана, Миша оказался на лесной опушке. Со спины Проклятого подпирал густой лес, а впереди находился дом. Тот самый дом из детского кошмара.

Всю недавнюю браваду Проклятого, как рукой сняло. Дом был зловещим, и Миша не сомневался в том, что внутри его могут ждать. Более того, он был практически уверен в том, что столкнется внутри с чем-то страшным. А вот в том, что ему хватит сил справиться с этим ночным кошмаром, вот в этом он уверен как раз и не был.

— Ничего, — Проклятый облизнул враз пересохшие губы и огляделся в поисках чего-то похожего на оружие.

Но это был какой-то поразительно чистый лес, на земле не валялось ни одной нормальной палки, только какие-то совсем мелкие ветки, да листья.

— Ничего, — повторил он. — Сейчас посмотрим под кровать. А если там живет монстр, то пусть лучше бежит.

Вот так, подбадривая себя, он подошел к окну. Ему хотелось заглянуть внутрь, но оказалось, что окно расположено слишком высоко и заглянуть в него нет никакой возможности.

Стало очевидным, что со своим букой, ему надо встретиться лицом к лицу, и Проклятый начал обходить дом. Медленно, стараясь отсрочить тот момент, когда придется открыть дверь. Он обогнул переднюю стену дома и увидел крыльцо. Вход в логово дракона выглядел весьма прозаично. Лестница в пять ступенек без перил и массивная деревянная дверь.

Миша некоторое время постоял, набираясь решимости, и двинулся к крыльцу. Но стоило встать на первую ступеньку, как ему показалось, что в лицо брызнули чем-то жгучим. Он скривился, закашлялся, а дом, лес, вся окружающая его реальность завертелась, словно он попал на карусель, потускнела, а потом и просто исчезла. Все погрузилось во тьму.

***

Ши-Эйра аккуратно разжала прикрытые губы Проклятого, и капнула ему в рот из флакона. Вязкая, темно-синяя капля упала на Мишин язык. Наемница знала как работает это средство. Буквально через один-два мига, Проклятый должен был закашляться, и прийти в себя. Вначале он будет слегка дезориентирован, может его придется даже придержать, чтобы не вскочил и не начал орать, но очень быстро успокоится и будет как новенький.

Но ничего не произошло. Миша остался лежать без движения, а ведь до этого, никаких сбоев в работе ее средства не было. Наемница выждала некоторое время, и повторила процедуру оживления — с тем же результатом. Проклятый упорно не желал приходить в себя, и Ши-Эйра поднялась на ноги. Ей предстояло принять решение и сделать это быстро. Примерно через один такт великого маятника, хозяин замка отправится к праотцам. А наемница очень хорошо знала, что последует за этим.

Вне зависимости от причин смерти, даже если он подавится рыбной костью, служба безопасности замка отреагирует моментально. Все входы-выходы будут перекрыты, слуги частично заперты в своих комнатах, частично собраны в каких-нибудь больших помещениях. Перемещения будут запрещены. Начнется прочесывание с целью поиска чужаков, или своих, попадающих под подозрение.

Да, сейчас эти парни может быть и расслабились, но очень быстро вспомнят как надо работать. Кроме этого, будет послано сообщение Мидваку. Высшему очень не понравится, что погиб один из его самых лучших слуг. Ради такого дела он, пожалуй, и сам приедет сюда, чтобы возглавить расследование, допросить и покарать причастных.

А значит, тут незачем засиживаться. Но без своего спутника ей не уйти. Обычным путем из замка не выбраться, даже до того как умрет Такрон. Внешнее кольцо охраны не выпустит ее без разрешения от кого-то из начальства. И тайно проскользнуть не получится. Несмотря на все мастерство. Не получится и затесаться среди гостей или слуг. Как раз потому, что проверят всех без исключения.

А уйти тем путем, которым они пришли, можно лишь вместе с Проклятым. Ши-Эйра не раз гуляла вблизи серых территорий и знала — этот путь не для нее. Она либо не сможет пересечь невидимую черту, будет бессмысленно топтаться на месте, никуда не двигаясь, пока ее не зажмут в кольцо преследователи. Либо наоборот, пересечет и окажется во власти тех, кто населяет эти негостеприимные земли.