Мать била ее за каждую попытку ослушаться, унижала, выгоняла во двор, причем такое могло произойти и зимой, и Аня смирилась и поверила в то, что говорила мама. Что-то внутри девочки никогда не соглашалось с этим, но она старалась не слушать этот тихий голосок.

А стоило ей встретить Иру, и плотину как прорвало. Та сама была колдуньей, жила в своей сказке с мужем-гномом, ничего не стеснялась и никого не боялась. Более того, поговорив с девочкой, Ира спокойно и доброжелательно рассказала Ане что да, есть разные люди. Есть такие как мама и соседи, а есть такие как Аня и Ира. Что не надо стесняться, а уж тем более боятся своей сути, но надо понимать, что в обществе не любят тех, кто отличается от большинства.

Поэтому нужно соблюдать осторожность, использовать свою силу аккуратно, с пользой и по возможности не вредя тем, кто этого не заслуживает. Ира словно разрешила Ане то, что всегда запрещала мать. И малышка, которая всегда этого хотела, с удовольствием послушалась старшую ведьму.

Стоило ей погрузиться в сказку, как вместе с запретом ушла значительная часть страхов, ушли зажатость и тревога. Словно весь негатив смыло, как смывается грязь первым весенним паводком.

Аня вздохнула. Вчера они поговорили с Ирой, и она объяснила что, к сожалению, девочка не может остаться у нее насовсем. Какие-то глупые законы мешают, да и мама не согласится отдать Аню навсегда.

Насчет последнего у Ани были большие сомнения, но Ира все равно не согласилась. Однако разрешила приходить в гости всегда, когда ей захочется, лишь бы школу не прогуливала. В ценности школы Аня тоже сомневалась, но с Ирой спорить не стала. А про себя подумала, что обязательно решит этот вопрос, и переедет в дом к ведьме. Ведь Валику не помешает старшая сестричка, да и гному Мише вполне может понадобиться ее помощь.

От мыслей о переезде ее отвлек скрип открывающейся двери. Из маминой спальни вышел, нет, не Мойдодыр, а дядя Витя, очередной мамин мужчина. Правда, в отличие от нескольких прошлых, он уже довольно давно жил с ними. Обычно они с Аней не обращали друг на друга никакого внимания, поэтому и сейчас девочка равнодушно скользнула по нему взглядом и снова отвернулась к зеркалу.

Теперь она собиралась снова воспользоваться подаренной косметикой. У девочки был весьма небольшой опыт, но недостаток знаний она восполнила энтузиазмом. Уже несколько раз, малышка подкрашивала ресницы, а затем смывала тушь, и начинала заново свои опыты. Вот и сейчас она наклонилась к зеркалу и от усердия высунула язык. Тщательно и с наслаждением подкрашивала ресницы, не обращая внимания на временного маминого сожителя. И как оказалось, зря.

Виктор пребывал в довольно мрачном расположении духа. Вчера они перебрали, мужчину мучила жажда, от которой и проснулся. Вставать не хотелось, но под рукой не оказалось никакой жидкости и, помучавшись минут десять но так и не уснув, он поплелся на кухню.

Присутствие там падчерицы отнюдь не улучшило его настроения. Он бы предпочел, чтобы эта малолетка куда-нибудь свалила, причем навсегда. Нет, она ему в общем-то не мешала, никогда не лезла ни с вопросами, ни с какой-либо иной ерундой, просто чем-то раздражала вызывая непонятную антипатию.

А сейчас, стоя на кухне и утоляя жажду, он смотрел на нее и вдруг понял, что Аня то, уже подросла. Обычно девочка носила бесформенную старую одежду, и выглядела в ней совсем ребенком, этаким гадким утенком. Но теперь на ней были короткие шортики и футболка. Она склонилась перед зеркалом, и Виктор заметил, что девчонка уже вполне сформировалась, а ноги у нее длинные и стройные.

Он поставил кувшин на стол и вытер неожиданно выступивший на лбу пот. У Марины, матери этой малолетки, два дня назад начались женские неприятности. А до этого он ездил по делам и по правде говоря, соскучился по женской ласке. И вот сейчас Виктор не мог оторвать взгляд от этой мелкой, которая как нарочно наклонилась, да еще и пританцовывала, словно специально дразнила мужчину.

— А ведь она специально, — мелькнула у него мысль. — Ну, конечно, что девка видела хорошего? А тут мужик, видный и успешный. Только и остается, что задницей перед ним крутить.

Подстегиваемый воображением и мыслями о своей мужской неотразимости, Виктор сделал несколько шагов по направлению к девочке, не отрывая взгляд от шортиков в том месте, где они выглядывали из под майки. Затем резко остановился, посмотрел на дверь в комнату, откуда доносился храп Марины, и предусмотрительно закрыл ее.

Девчушка почувствовала, что происходит нечто неправильное. О том, что твориться с сожителем мамы, о мыслях, поселившихся в его черепушке, она не могла даже догадаться. Аня еще не стала девушкой и в сторону мальчиков пока смотрела без интереса. Поэтому понять что движет мужчиной, не могла. Но зато поняла, приближается что-то нехорошее, поэтому выпрямившись, она развернулась в сторону Виктора.

— Привет, — решил он завязать разговор. — Как дела, что в школе?

Если бы Аню начал расспрашивать кухонный стол, она удивилась бы намного меньше. Виктору никогда не было до нее дела, и его вопрос сбил ее с толку.

— Чего молчишь? — он приблизился и замер, провел рукой по своей голове, стараясь пригладить торчащие волосы.

— Нормально, — ответила Аня, не сводя с него внимательных глаз.

— Что делаешь?

Чувство опасности резко усилилось, и Аня решила, что пора ретироваться с кухни. Она сделала шаг к выходу, но Виктор преградил дорогу.

— Куда собралась? — вопрос прозвучал неожиданно резко, и девчушка рефлекторно втянула голову в плечи.

— Не бойся, — он постарался смягчить ситуацию, — красивая футболка.

— Спасибо, — Аня снова попробовал пройти к двери, но он опять встал перед ней.

— Хочешь конфету? — сладкого у него не было, но он не знал как вести себя и что говорить, но помнил, что дети должны любить сладкое.

— Спасибо, не надо, я пойду.

Чувство опасности уже кричало, орало и всячески сигнализировало хозяйке, но Аня никак не могла понять, что именно ей угрожает. Вряд ли он собирается ее побить, тогда что?

— Погоди, — Виктор снова встал перед ней и положил руку на плечо. Аня рефлекторно сбросила ее и попятилась.

— Чего ты ломаешься?! — вышел он из себя, предварительные ласки явно закончились, и мужик явно собрался перейти к следующей стадии.

— Сама же жопой тут крутила!

— Что? — Аня растеряно осмотрелась, стараясь найти пути отступления.

С кухни было три выхода: в комнату мамы, в прихожую и дальше на улицу, и в ее комнатушку. Но сейчас она оказалась в углу возле зеркала, а Виктор перегородил все пути отступления.

— Ничего! — рявкнул он, хватая ее за плечо, — не надо было тут авансы раздавать!

Мужчина окончательно разгорячился, «надо же, мелкая потаскушка, а еще ломается», и логика и здравый смысл начисто отключились в его похмельном мозгу. Он рванул ее на себя и футболка не выдержав порвалась, а девочка вскрикнула.

— Давай, давай, не выпендривайся, — яростно зашептал он.

Но тут Аня, которой из всего случившегося больше всего было жалко именно новую одежду, вспомнила что она не просто девочка, вспомнила про сказку и о том, что ей говорила Ира.

В отличие от старшей ведьмы она не довела до автоматизма заклятие «Перчатка». Сейчас, в экстремальной ситуации, ей не получилось применить его в полную силу. Она сорвала руку Виктора и даже немного выкрутила ее, но сил не хватило, и в итоге она только разозлила нападавшего.

— Ах ты ж, тварь малолетняя! — прошипел он, и отвесил девочке оплеуху.

Как оказалось зря. Удар, особенно удар ни за что, разбудил внутри малышки какие-то доселе дремавшие инстинкты.

Виктор успел сильно сжать ее, причиняя боль, и окончательно разорвал футболку, когда с одной из верхних полок неожиданно слетела кастрюля и сильно ударила его по спине. Насильник от неожиданности вскрикнул и обернулся, видимо думая что это мать Ани, но кухня была пуста. Девочка воспользовалась его замешательством и постаралась вырваться, но не удалось, Виктор поймал ее за руку и притянул к себе.