В руке его девушка различила кинжал. Острый рондель...

И пусть по спине у нее пробежали мурашки – все шло по плану.

Тому самому, о котором граф Деверё, лорд Эссекский, не имел никакого понятия...

И потому направлялся в ловушку.

– Ваше величество! Ваше величество! – коснулось их слуха испуганное разноголосье придворных. – Доктора, немедленно доктора! Помашите же веером, ей, наверное, стало плохо от духоты. И запалите уже кто-нибудь свет!

В тот момент, когда граф занес руку, готовый обрушить кинжал на Соланж, а Кайл, будучи на чеку, перехватил его руку, у сцены вспыхнул первый фонарь. За ним зажглись еще несколько, осветив две группы людей: склоненных над королевой придворных и Саутгемптона, все так же сжимавшего руку графа с кинжалом.

– Что это значит? – прогремел голос лорда-казначея, эхом отозвавшийся от сумрачных стен Миддл-Темпл-Холла. – Почему вы с оружием, в этом зале, когда погас свет? Это ваших рук дело? – Он буквально сверлил Эссекса взглядом, и даже скудное освещение залы не могло скрыть мертвенной бледности, обесцветившей лицо графа.

Но тот быстро взял себя в руки...

– Что за ересь приходит вам в голову, сэр? – возмутился он так натурально, что распознать в этом ложь, не ведая планов графа заранее, было бы невозможно. – Этот актер напал на королеву, – кивок на Соланж, – я сидел рядом и видел, как он что-то сделал ей... Все случилось так быстро, что я не успел среагировать сразу, но после... едва осознал, что именно происходит, ринулся за ним следом... Чтобы остановить.

Лорд-казначей, надо признать, тоже отлично отыгрывал свою партию.

– Вы видели, как актер направляется к королеве, и ничего с этим не сделали? – возмутился он гневным тоном. – Позволили незнакомому человеку приблизиться к ней?

– Ну... я не то чтобы видел, – заюлил Эссекс, – в зале было довольно темно, как вы знаете...

– Но вы все-таки рассмотрели, что этот актер что-то сделал Ее величеству, так?

– Скорее предположил, услышав вскрик королевы...

– Но вы не бросились ей помочь, а устремились вдогонку за тем, кого толком не видели? Предположив лишь, что этот мальчишка что-то там натворил... Кстати, что именно, на ваш взгляд?

Над королевой продолжали хлопотать фрейлины, маленький доктор щупал ей пульс, попутно веля что-то накапать в стакан. И на фоне происходящего этот допрос можно было б счесть странным, но Эссекс этого не заметил.

– Он напал на нее, – кинул граф холодно, вроде как не понимая твердолобости Сесила. – Королева кричала. Вот я и предположил... – И с еще большим напором: – Это был заговор, разве не ясно? Свет потух неспроста. Я всего лишь хотел остановить душегубца. А вы, вместо того, чтобы сказать мне спасибо, устроили глупый допрос... Эй, стража, схватите мальчишку! – приказал он, ни разу не взглянув на Соланж.

Но стражники не успели даже пошевелиться, как с тихим вздохом «ожила» королева. Открыла глаза и обмахнулась рукой.

– Боже правый, как же здесь жарко! – выдохнула она. – От духоты у меня помутилось сознание.

– Ваше величество, счастье какое! Какая радость, что вы в добром здравии! Мы не на шутку за вас испугались, – наперебой запели придворные.

– Ах, бросьте, – отмахнулась она, – женщине позволительны слабости в виде обмороков. Дайте руку подняться!

Королеве поспешно не только подали руку, но и, подхватив прямо подмышки, подняли на ноги.

– Что случилось со светом? – спросила она. – Он тоже иссяк от недостатка свежего воздуха?

Кто-то сдержанно хмыкнул в кулак, посчитав необходимым поддержать королевскую шутку, пусть даже в таких обстоятельствах, как сейчас: когда Эссекс упомянул заговор.

– Что с вашими лицами? – между тем, задала королева новый вопрос. – Что случилось, пока я лежала в беспамятстве?

Генри Сесил ответил:

– Граф Эссекский посчитал, что против вас сплели заговор, Ваше величество, и ринулся схватить молодого актера, полагая его вашим убийцей.

– Моим убийцей? – удивилась Елизавета. – Право слово, с чего вам пришло это в голову, друг мой? – обратилась она к пораженному сверх всякой меры несчастному Эссексу. – Я жива и здорова, могу вас уверить.

– Н-но этот мальчишка... я был уверен...

Королева, доселе изображавшая мнимую слабость, твердо шагнула вперед.

– В чем вы были уверены, друг он? – вкрадчиво осведомилась она. – В том, что я убита? Мертва? Умерщвлена... Чем? Вы заметили у актера оружие?

– Я... – Эссекс на шаг отступил. И спиной натолкнулся на стражников, заступивших графу дорогу.

– Да? – Королева медленно подступала. Ее жемчуга и браслеты чуть позвякивали в такт каждому шагу.

Тишина оглушала.

– Я, возможно, ошибся... Мне, наверное, показалось... – залепетал заподозривший нечто неладное граф. – Виноват, Ваше величество.

– В чем?

– Помыслил недоброе против этого человека. – Торопливо мазнув по девушке взглядом, ответил мужчина. – Мне очень жаль.

– Так просите прощения у него, не у меня, граф.

Ричард Деверё мазнул по девушке невидящим взглядом и торопливо бросил Соланж:

– Простите, что заподозрил вас в злодеянии. Мне очень жаль. – И повернулся опять к королеве.

– А пожать руку в знак примирения? – сказала она.

Фаворит королевы сглотнул. Кадык его дернулся резко, как будто на плаху скользнуло полотно топора. Черты подвижного прежде лица вдруг омертвели.

– Ваше величество, я... – язык Эссекса замер в гортани.

– Не желаете пожать ему руку... мой друг? – явно с угрозой в чуть хриплом голосе пророкотала Елизавета. – Не думала, что вы такой сноб. – И приказала: – Пожмите мальчику руку. Немедленно!

Эссекс дернулся, с ужасом глядя на маленькую ладонь, совершенно безобидную с виду, протянутую ему.

– Я... я не могу, Ваше величество...

Королева смерила его взглядом, холодным, презрительным, и гаркнула вдруг:

– Взять его! – Да так оглушительно, что позавидовал бы любой генерал на плацу. – И тут же: – Вон все. Вон, я сказала!

Будто подброшенные этим окриком в воздух, придворные и актеры устремились мимо Соланж, Кайла и Сесила прочь из залы. Когда все они вышли, королева поглядела на Эссекса в руках стражи и в лицо ему прошипела:

– Жалкий предатель. Я носила тебя на руках, лелеяла и баловала, вскормила, как добрая мать, собственной грудью, а ты... злоумыслил убить меня. Прямо здесь, в этом зале... Как низко и недостойно. А я не верила... До последнего полагала: тебя оболгали. Защищала тебя!

– Ваше величество...

– Но теперь вижу, как низко ты пал. Хотел убить не только меня, но избавиться от сообщницы! А не вышло... – И улыбнулась вдруг: – Хорошо я тебя разыграла, не так ли... мой «друг»? Оказалась актрисой не хуже, чем ты. Уведите его! – Взмахнула рукой.

Стражники, повинуясь приказу, выволокли несчастного, будто враз утратившего все силы мужчину за дверь.

Елизавета, Сесил, Кайл и Соланж остались наедине. И теперь взгляд Елизаветы обратился на молодого придворного...

– Значит, вот ты какой, – сказала она. – Брат мой. – Кайл молча выдержал ее взгляд. – Знала я, чувствовала подспудно, что история с Екатериной так просто не кончилась. Что ребеночек ее как-то внезапно вдруг умер и был похоронен... – Она обошла Кайла по кругу, как змея, оплетая его если не телом, то своим тихим, вкрадчивым голосом. – А Сесил хорош: знал всю историю и молчал. Ни словечка мне не сказал! Только теперь и сподобился вдруг. Что, страшно? – Королева остановилась и посмотрела Кайлу прямо в глаза. – Боишься меня?

– Я ни в чем перед вами не виноват, Ваше величество, так чего мне бояться? – ответствовал собеседник.

– Так уж ни в чем? – спросила Елизавета. – А как же заговор Эссекса? Ты участвовал в нем. И кабы не ты, он и вовсе не стал бы его раздувать...

Кайл, однако, продолжал глядеть смело в глаза королеве.

– Я лишь хотел справедливости в отношении перевертышей, Ваше величество, – сказал он. – Граф убедил меня, что радеет за наше общее благо. Я не знал ничего ни о планах его на мой счет, ни о том, кто я есть до последнего времени...