– Там торговали людьми, как товаром, – отозвался на речь говорившего Кайл. – Я всего лишь пресек незаконную деятельность!

– Ну, во-первых, торговали там не людьми, а перевертышами, – возразил лорд-казначей, – а, во-вторых, ты никоим образом не уполномочен заниматься такими делами. Ты, если на то пошло, вообще должен быть на континенте, разве не так? Сам, помнится, мне сказал, что уезжаешь в Италию на неопределенное время, а теперь мне доносят, что граф Саутгемптон снова в Лондоне, да еще возвратился из Кадиса. Чудеса, да и только!

Кайл снова попытался подняться, и Соланж сунула ему под спину подушку.

– Я могу объяснить... – сказал он.

Его собеседник подхватил живо:

– Уж постарайся. Ведь пока я из кожи вон лезу, пытаясь пресечь заговор против короны и изыскать самые невероятные способы обезопасить Елизавету от возможных убийц, ты занимаешься не пойми чем. В компании той, за которую были заплачены деньги, – взгляд на Соланж, – но которая, вот ведь странность, до меня не добралась. И знаешь, что интересней всего? – Лорд-казначей подошел и присел на стул у постели племянника. – Я начинаю подозревать, что мой племянник пошел против меня.

Соланж сглотнула пересохшим враз горлом и покосилась на дверь, за которой отчетливо слышались голоса Фергюса и Уилла, а еще бряцанье шпаг охраны их гостя. Она так привыкла постоянно бежать, что это казалось единственно верным решением... Невозможно усидеть на двух стульях сразу, а они в руках Эссекса.

– Вы правы, дядя, я виноват, – вдруг прозвучал голос Кайла, и его теплые пальцы чуть стиснули ее руку. Вроде бы малость, а дышать стало легче. – На какое-то время я поддался речам графа Эссекского и помогал ему, признаю. Он убедил меня, что радеет за права перевертышей, за свободу таких же, как я, и я по наивности в это поверил. Но со временем осознал, что графом движет только тщеславие, жажда власти, не более, и вышел из заговора.

Лицо лорда-канцлера потемнело, глаза из-под нависших бровей глядели хмуро и мрачно.

– Ты хоть понимаешь, что за такие слова я обязан препроводить тебя к дознавателям и, применив пытку, приговорить к обезглавливанию за участие в заговоре против короны? – осведомился мужчина. Соланж ахнула, не сумев сдержать ужаса. Уильям Сесил посмотрел на нее... – Вы – Соланж Дюбуа? – спросил он. – Девушка, убивающая прикосновением? – Его взгляд недвусмысленно замер на их с Кайлом сцепленных пальцах.

– Это я, – подтвердила Соланж. – И мне жаль зря потраченных вами денег, заплаченных за меня.

– Отчего зря? – усмехнулся лорд-казначей. – Можете прямо сейчас сделаться фрейлиной королевы и ее персональной телохранительницей. Если, конечно, вы, в самом деле, так хороши, как о вас говорят...

– Желаете испытать? – Соланж в неистовом кураже протянула мужчине ладонь.

Его насмешливая улыбка сделалась шире.

– Позвольте поверить вам на слово, мисс Дюбуа, – сказал он, – безымянный труп в переулке за «Кабачком Эссекса» и сегодняшний труп на пожарище убеждают меня, что ваш дар – не пустые слова. Просто я удивлен... – И снова взгляд на их руки.

Соланж, еще не успевшая рассказать Кайлу о своем вновь обретенном отце и рассказанном им, скупо откликнулась:

– У каждого правила есть исключения, сир.

– И ваше весьма неожиданное. Как вы познакомились? – посмотрел мужчина на Кайла. – Утолите мое любопытство. – Он развалился на стуле, готовый выслушать самую долгую исповедь, если придется.

Но рассказ получился коротким, кажется, ни один из влюбленных не собирался услаждать его слух долгими объяснениями.

– Я наблюдал за мисс Дюбуа по указке Роберта Девере, графа Эссекского, – произнес Кайл. – Благодаря мне, она сумела сбежать, и позже мы волей случая встретились в Лондоне...

– Волей случая? – Лорд-казначей неожиданно сделался зол и вскочил на ноги, хмуря брови. – Вот ведь бессовестный шалопай! У тебя было все, о чем мог бы мечтать человек в твоем положении, а ты мало того, что пошел против семьи, ты предал свою королеву. Поклянись, что более не причастен к комплоту Эссекса! – вскричал он.

Кайл молчал. Молчала Соланж. И переводивший взгляд с одного на другого рассерженный лорд-казначей стиснул зубы.

– Так, и что сие значит? – не без угрозы осведомился он. Встал у кровати племянника, сжимая и разжимая кулаки, будто готовясь побить его.

Со стороны именно так все и выглядело, и Соланж напряглась против воли, готовая защищать свое, если придется...

– Граф вынудил нас примкнуть к его заговору... опять, – будто не замечая угрозы, произнес Кайл, смело глядя в глаза собеседника.

Склонившись, лорд-казначей процедил ему прямо в лицо.

– На галерах сгною, мерзавец ты эдакий. Крысами будешь питаться и терпеть плеть наравне с ворами и убийцами! – И тут же громыхнул голосом: – Ты почему мне обо всем не донес? Это твой долг наипервейший, как верного подданного короны. Я понимаю, раньше ты был дураком и верил Эссексу, но потом... Почему потом не явился?

Кайл отозвался сквозь зубы.

– Был занят другими делами.

И по тому, как он стиснул руку Соланж, собеседник враз понял, чем именно тот занимался: девчонкой.

– Ты был обязан и ее привести. Знал ведь: она нужна мне. – Их глаза скрестились как шпаги.

– Мне она нужна больше. И не как оружие, – парировал Кайл, – а как женщина, которую я люблю, и потому не желаю ей сделаться пешкой в вашей с графом игре!

Секунду-другую они продолжали сверлить взглядом друг друга, и Сесил вдруг сдался первым.

– Дурак! Непроходимый дурак и тупица, – вскричал он, наградив собеседника еще целым сонмом нецензурных эпитетов и ругательств. – Ты хоть понимаешь, что стоит на кону? Благополучие нашей нации, ни больше ни меньше. А он мне – любовь... Да я тебя... Да я вас...

– Вы ничего мне не сделаете, – неожиданно сказал Кайл. – И мы оба знаем причину...

Лорд-казначей так и замер с одной из угроз на языке, только мгновенье спустя рот его и захлопнулся, а кадык дернулся, словно он этой угрозой вдруг подавился.

Соланж удивленно распахнула глаза, следя за словесной дуэлью двоих собеседников...

– Что... что ты хочешь этим сказать, глупый мальчишка?

– Я полагаю, вы хорошо понимаете, что.

Лорд-казначей отступил от постели и тяжело осел на свой стул.

– Вы – предатели, – сказал он, извлекая платок и утирая им лоб. – Такое невозможно простить не при каких обстоятельствах.

Соланж, молчавшая все это время, теперь с горячностью произнесла:

– Но, сир, нас принудили к этому. Кайл сказал правду... Мои брат и отец в руках графа Эссекского, он грозится убить их, если в день Иоанна Крестителя я не сделаю так, как он просит!

– Почему в этот день? – спросил Сесил.

– В тот день наша труппа играет пьесу для королевы.

– Так-так, очень занятная информация. – Лорд опять вскочил на ноги. – И я узнаю об этом вот так, впопыхах, совершенно случайно. Будто какую-то сплетню! – Его взгляд ожег Кайла, а голос сделался тише: – Я должен немедленно принять меры. Королева, конечно, мне не поверит – Эссекс умеет втираться в доверие, он задурил ее голову комплиментами и подарками, – но я обязан ее убедить. Это мой долг! Я не могу допустить, чтобы с ней что-то случилось.

– Но, сир, в руках этого человека мои брат и отец, – возразила Соланж. – Прикажите найти их, освободить, и только потом делайте с графом, что пожелаете. Умоляю вас!

Граф вскинул вверх подбородок и довольно высокомерно на нее посмотрел.

– По-вашему, жизнь ваших брата с отцом важнее благополучия королевы? – под стать всему своему виду, высокомерно-презрительному, осведомился он.

Но тут в разговор вступил Кайл:

– Но вам под силу отправить людей на поиски Дюбуа. До праздника Иоанна Крестителя с королевой ничего не случится!

– И это лишь с ваших слов... – возразил Генри Сесил. – А я пока не уверен, могу ли вам доверять. Так есть ли смысл подвергать королеву опасности в угоду какой-то...

– Я вас прошу, – прервал его Кайл. – Помогите мисс Дюбуа обезопасить родных, и я клянусь вам, что с первым же кораблем мы отплывем в сторону Шетлендских островов и более вас не потревожим.