Егор отметил про себя, что Лев не поинтересовался, не пострадала ли Ульяна. Навряд ли это потому, что он так доверял управляющему. Скорее всего, просто расстроен неудачей. В кабинете он пробыл минут пять, не больше. Что за это время можно решить?

Поэтому, когда вернулись к Громовым, Егор терпеливо дождался, когда Лев отправит Ульяну спать, и только потом пристал к нему с расспросами.

- Не было там никакого Жоржа, - мрачно ответил Лев. – Он нанял кого-то для ограбления.

- Неудивительно, - пробормотал Егор. – Я должен был сразу догадаться.

- Откуда? Я тоже об этом не подумал.

Они беседовали в кабинете Льва, за плотно закрытой дверью, и Егор рискнул поделиться с ним тем, что знал.

- А я должен был подумать, - возразил он. – Ведь для покушения он тоже нанимал людей.

- Как? Когда? На кого? – всполошился Лев.

Егор рассказал ему все, что знал.

- Ах, вот почему вы вступились за того слугу, - догадался Лев. – Вы точно знали, что он не виноват.

- Это так, - согласился Егор. – Позволите высказать предположение?

- Конечно! Внимательно вас слушаю.

- Разговоры не помогут. Жорж одержим наследством Ульяны Дмитриевны. Доказательств его преступлений мы не найдем, даже если вы приставите к нему круглосуточную охрану. То есть, таких доказательств, что можно будет скрыть… чтобы не опорочить имя Белозерских.

- Так что же делать? – искренне огорчился Лев.

- Я уже говорил вам. Женитесь на Ульяне Дмитриевне. Как можно быстрее.

Егор поражался самому себе. Он бесился от ревности… и уговаривал Льва жениться на Ульяне. Собственными руками пилил сук, на котором сидел. Он прекрасно понимал, если Ульяна выйдет замуж, ни о какой искренней любви к нему не может быть и речи. Не такая она женщина. Она как Татьяна из «Евгения Онегина» Пушкина: «Но я другому отдана, и буду век ему верна».

Жаль, что Янка об этом не узнает. Она так и будет ненавидеть Егора за предательство. А он… Он только так мог доказать, что искренне раскаялся в содеянном. Принял жизнь крепостного, отказавшись портить жизнь девушке, которую любил. Ульяна и Янка каким-то непостижимым образом сплелись в восприятии Егора в одного человека. Иначе его психика не выдержала бы…

- Я уже говорил, она просила подождать, - глухо ответил Лев. – Просила не спешить.

- А вы… такой послушный? – усмехнулся Егор.

Он дерзил нарочно. Провоцировал.

Лев молча встал. Открыл шкафчик. Достал из него графин и два коньячных бокала. Налил в оба янтарной жидкости из графина. И один бокал предложил Егору.

Егор поблагодарил его кивком головы.

Выпили, не закусывая.

- Видите ли, mon cher ami[1], - вздохнул Лев. – Честно говоря, мне кажется, что любит она не меня, а вас.

- Вам кажется, - быстро ответил Егор. – Ей-богу, кажется. Я забочусь о ее светлости по желанию деда. То есть, он готовил меня к этой работе, с одобрения и помощи покойного князя. Но не более того.

- Врешь, - спокойно произнес Лев. – Я не слепой.

- Ее светлость может испытывать ко мне благодарность, - настаивал Егор. – До того, как я начал служить, ей не на кого было опереться. Но ни она, ни я никогда не позволяли себе ничего лишнего.

- А вот тут верю… - Лев взъерошил волосы. – Только это не отменяет того, что я сказал.

- По-вашему, дружба между мужчиной и женщиной невозможна? – спросил Егор.

- А вы такой наивный, что верите в эту чушь? – парировал Лев.

Вот это уже неприятный поворот. Тучи сгустились над будущим Егора. Как никогда стало понятно, что Лев не потерпит его рядом с Ульяной, когда женится на ней. Если в деревню на сельскохозяйственные работы не отправят, то дадут вольную – и выпрут к чертям собачьим из Саратовской губернии. Хорошо, если не в Сибирь.

Веселенькая перспектива!

- Воля ваша, - сказал Егор. – А я человек подневольный. Как решите, так и будет.

- Я? – удивился Лев. – Не я ваш хозяин.

- Все одно, на ее светлости женитесь. А я доказывать ничего не буду, потому как ни в чем не виноват, - твердо произнес Егор. – Так смотрите, денька через два мы с ее светлостью уезжаем, а как вернемся, можете предложение делать.

- Как это? – взвился Лев. – Куда?! Зачем?!

- Полагаю, она вам скажет. А не говорила раньше, потому как я к поездке этой готовился, по ее распоряжению, но точной даты она еще не знает.

- Говори сейчас же, куда едет Ульяна!

- Вот сейчас вы на барина похожи, - заметил Егор не без ехидства. – Так и надо с холопом разговаривать.

Лев побагровел, рванул воротник рубашки… и выдохнул.

- Прости, вспылил, - буркнул он. – Так не скажешь, куда?

- Отчего же, скажу… По святым местам едем. Ульяна Дмитриевна помолиться хочет.

- Вот видишь! Ко мне за помощью она не обратилась. А я вполне мог бы ее сопровождать, - с упреком произнес Лев.

Егор поскреб подбородок. Становиться сплетником не хотелось, предавать доверие Ульяны – тем более. Но если оставить, как есть, Лев бог весть что вообразит. И еще передумает жениться на Ульяне.

- Вы можете дать слово, что то, о чем я сейчас расскажу, останется между нами? – решился Егор.

- Слово дворянина, - пообещал Лев.

- Там ей нужен я, а не вы, - сказал Егор. – Потому что я – крестьянин. Она пытается кое-что выяснить… Люди охотнее делятся сплетнями с такими, как я…

- Ульяна ищет мать?

Егор уставился на Льва в изумлении.

- Так вы… знаете?

- Догадался. Мы говорили об этом… вскользь. Как же хорошо, что ты об этом сказал! А я голову ломаю, как…

Лев замолчал.

- Вы о чем, Лев Мстиславович? – напомнил о себе Егор.

- Ах, да. В общем… Я знаю, куда вам нужно ехать, - сказал Лев. – Но и ты дай мне слово, что все будет выглядеть так, будто вы сами ее нашли.

- Мать Ульяны Дмитриевны? – уточнил Егор. – Вы знаете, где она?

Лев кивнул и опять разлил коньяк по бокалам.

[1] Мой дорогой друг (франц.)

Ульяна подозревала, что авантюра с маскарадом не увенчалась успехом, однако ничего не смогла добиться ни ото Льва, ни от Егора. А Жорж вернулся в Стожары и, запершись в своей комнате, беспробудно пил. Так что поездка по святым местам пришлась кстати. Она избавила Ульяну от переживаний из-за поведения сводного брата.

Ульяна предложила тетушке Марфе составить ей компанию, но та отказалась.

- Георгий пьянствует? Нет, я не боюсь. Наоборот, постараюсь привести его в чувство. А ты, голубушка, поезжай. Поезжай, успокой душу.

Егор сказал, что поначалу они обойдутся без поездок с ночевками. И в округе, мол, есть, где помолиться. Ульяна не возражала.

С раннего утра до позднего вечера она проводила время то в одном монастыре, то в другом. Присутствовала на службах, беседовала с настоятельницами, оставляла щедрые пожертвования и заказывала поминальные службы по отцу.

Молилась Ульяна и о том, чтобы Господь подсказал ей верный путь: выйти замуж за порядочного, но нелюбимого мужчину, или бедного и любимого. С матерью-настоятельницей советовалась, не выбрать ли ей иночество, не отречься ли от всего мирского во славу Господа. Но что одна, что другая… Ульяну отговаривали. Коли не лежит душа, не следует надевать черные одежды. Господу служат от чистого сердца, а не спасаясь от мирских проблем.

- Что? Узнал что-нибудь? – спрашивала Ульяна у Егора всякий раз, когда они возвращались из монастыря.

Егор отрицательно качал головой. И надежда найти мать становилась все слабее.

«Отчего я решила, что она где-то рядом? – размышляла Ульяна. – Может быть, она ушла отсюда далеко-далеко, как только я родилась. Или умерла при родах. Это как искать иголку в стоге сена!»

Ехать с ночевкой все же пришлось – на другую сторону Волги. Вечером того же дня, возвращаясь вечером в гостиницу при монастыре, Ульяна встретилась с Егором.

- Случилось что? – спросила она устало.