- Еще до тебя это было, - отмахнулась тетушка. – И недолго, всего одно лето.

- Так, может, вы… Вы же не…

Ульяне вдруг подумалось, что тетушка Марфа может знать ее мать.

- Ты чего удумала? – нахмурилась тетушка. – Не твоя ли я мать? Окстись! Я сестра твоего отца.

- Троюродная… - напомнила Ульяна. – Но я не о том подумала. Вы ее знали? Мою маму?

- Клятву я дала твоему отцу. Что ни словом, ни намеком… Так что не спрашивай, Ульянушка. Никто тебе здесь этого не расскажет.

- Но она отсюда? Из этих мест? – не отставала Ульяна.

Тетушка лишь печально покачала головой. И понимай, как знаешь! То ли «не местная», то ли «не скажу».

- Кто из этих мест? – поинтересовался Жорж, бодро входя в столовую.

- Дед пихто[1]! – неожиданно живо ответила ему тетушка.

Ульяна челюсть потеряла, услышав из ее уст такие слова. Жорж, к слову, тоже остолбенел.

- Ты что устроил, Георгий? Как не стыдно! – продолжала тем временем тетушка.

В общем, Жорж получил головомойку похлеще, чем Ульяна. Самое интересное, что он не возражал. Может, из-за того, что тетушка Марфа превосходила его по летам, а, может, задумал какую-то новую пакость. Судя по его дальнейшему поведению, последнее недалеко от истины.

- Ульяна, покорнейше прошу меня простить, - повинился Жорж, наклоняясь, чтобы поцеловать ей руку. – Был неправ, вспылил. Готов принести извинения и… э-э… соседу. Ты не представляешь, как мы за тебя испугались! А после несколько дней неизвестности… эта утомительная дорога…

- А что, собственно, произошло? – спокойно спросила Ульяна. – Я передумала ехать на лошадях, пересела на пароход. Мы с тетушкой Марфой добрались до Саратова с комфортом. И даже быстрее, чем Василь. Отчего он так задержался в дороге?

- Ах, вы же ничего не знаете! Какое счастье, что вам пришла в голову мысль о пароходе! – воскликнул Жорж. – На рыдван напали разбойники. Но это мы позже узнали, когда полиция сообщила, что Василь находится у них в участке.

- Он не пострадал? Его задержали? За что? – всполошилась Ульяна.

- Что ему сделается? Вещи забрали, лошадей, а крепостной разбойникам без надобности. Василь добрался до ближайшей станции, оттуда – до города. Сообщил полиции, что вас обокрали. А они уже передали весть в Москву. До Москвы ближе оказалось, чем до Саратова. И хоть документы у Василя исправны, оставили его в участке до выяснения.

Рассказывая, Жорж с жадностью ел все подряд: и золотистые блины – с мясом и сладкие, с творогом, и буженину, и паштет с хрустящим, только из печи, хлебом, и студень, и отварной язык, и осетрину. Закусывал мочеными яблоками, солеными огурчиками, квашеной капустой. Заметно было, что он сильно проголодался. А у Ульяны, наоборот, пропал аппетит. Как ни крути, а она уже дважды избежала гибели. Это Василя разбойники не тронули, а ее убили бы. И с лошади могла бы упасть и шею свернуть. Первый раз ее Егор спас, второй – Лев. Что же дальше будет…

- Так я все бросил, сюда помчался, - продолжал Жорж. – По дороге Василя забрал. Он мне и рассказал толком, что вы на пароходе путешествуете. Мы спешили, так спешили! Не ели, не пили!

- Ты кушай, кушай, - миролюбиво проговорила тетушка. – С нами все хорошо, как видишь. Отдохнешь, и в Москву возвращайся.

- Как… в Москву? – Жорж чуть не подавился. – Вы меня гоните?! Я же извинился…

- А что тебе тут делать? – невозмутимо спросила тетушка. – Тут глушь, скука. Никаких развлечений. И для охоты сейчас не сезон.

Жорж обиженно запыхтел.

- Maman велела присмотреть за Ульяной, - выдал, наконец, он. – Да и в Москве сейчас нечего делать. Вы же не откажете мне в гостеприимстве? Ульяна! Иль откажешь?

- Не откажу, - вздохнула она. – Но даже не думай тут свои правила вводить. Тут я хозяйка. Это понятно?

Жорж сдержанно кивнул.

- И еще. Оставь свои ухаживания. Замуж за тебя я не пойду.

- А вот этого обещать не могу, - возразил он. – Как не ухаживать за девушкой, которая нравится? Ульяна, я все еще надеюсь тебя переубедить.

- Тогда дай слово, что будешь вести себя в рамках приличий! – настаивала Ульяна. – И никаких сцен, вроде той, недавней.

- Обещаю, - покорно склонил голову Жорж.

Можно ли ему верить? Ульяна не сомневалась, что этого делать не стоит. Но если у Жоржа возник какой-то новый план, лучше держать брата на виду. Хорошо бы еще и попросить кого, чтобы приглядывал за ним.

Кого? Да того же Егора! Ему Ульяна все еще доверяла больше, чем местным слугам.

После завтрака, сославшись на головную боль после пережитого ужаса, Ульяна поднялась к себе в комнату, прилегла и задремала.

Москва, 2015 год.

- Янка! Ян…

- Старшов, уйди. По-хорошему прошу, - ответила она, не отрываясь от учебника по истории.

Интуиция подсказывала, что сегодня ее вызовут отвечать, и Ульяна повторяла нужные даты.

- Что ты меня все время гонишь?

Егор уселся на соседнее место.

- А ты не знаешь, да? – равнодушно отозвалась Ульяна. – Тебе напомнить?

- Не надо, - быстро сказал он. – Янка, дай химию списать.

- Совсем оборзел, - вздохнула она.

- Я волшебное слово знаю. Пожалуйста, - не отставал Егор.

- У Светки списывай.

- Тю! Она ж ду-у-ура…

- Да?! А я думала, она тебе нравится.

- Это другое. Ян, ну дай списать! А я тебе книг из дедовской библиотеки подкину, для реферата. Не придется в библиотеке торчать.

- Серьезно? – Ульяна заинтересовалась предложением. – Или опять твои шуточки?

- Серьезно, - кивнул Егор. И понизил голос до шепота: - Ян, я химию сделать не успел, потому что бабушка заболела. А ты умная, без ошибок все написала. Ну, хочешь, я потом тебе что-нибудь дам списать? Инфу? Физику?

- Ой, всё! – Ульяна захлопнула учебник и полезла в сумку за тетрадью – Держи. И вали отсюда! Спалишься – прибью.

Издав победный вопль, Егор убежал в коридор.

- Дура ты, Янка. – К ней подсела Светка. Та самая, девушка Егора. – Он же тебя использует.

- Это он так думает, - усмехнулась Ульяна. – Он мне судьбой послан, крепко-накрепко привязан.

- Чокнутая! - оскорбилась Светка.

Ульяна легко могла с ней согласиться, но привычка делать покерфейс, появившаяся еще в младших классах, взяла верх. Ульяна ядовито улыбнулась Светке и открыла учебник истории.

[1] В те времена «пихто» обозначало не имя, а действие, от глагола «пихать», и служило заменой известного матерного слова. (Информация обнаружена на просторах интернета.)

Саратовская губерния, 1859 год

Мужиков Егор успокоил быстро. Пообещал награду тому, кто найдет сбежавшую лошадь, и сообщил, что наказывать за инцидент никого не будут. Спросил еще, кто седлал лошадей – с тем, чтобы после разузнать, что это за человек, давно ли служит на конюшне, кому предан.

А в Василя вцепился, как клещ. Что там Жорж Ульяне наплетет, одному Богу ведомо. Может, Жорж и Василю успел заплатить за молчание. В общем, Егор попытался вытрясти из участника событий все, что можно – с пылу, с жару.

Уплетая щи, Василь охотно поделился подробностями своего путешествия.

На рыдван напали то ли на шестой, то ли на седьмой день пути – Василь потерял счет времени из-за однообразия местности и похожести почтовых станций. Шел дождь, дорогу слегка размыло, лошади шли медленно, и до вечера Василь не успел добраться до ночлега.

Этим, вероятно, и воспользовались «разбойники». Егор предполагал, что нанятые Жоржем люди следили за рыдваном, выбирая подходящий момент для нападения. Но, похоже, близко не приближались, иначе знали бы, что княжны там нет.

Как стемнело, дорогу перегородили люди в масках. Василь и не пытался с ними сражаться. Он испугаться толком не успел, как его скрутили и сунули головой в мешок. Немножко побили, но не сильно – так, пару тычков получил. Роняли, правда, исправно – то в грязь, то в лужу.