Возражать она и не пыталась. Бесполезно. Только хуже будет! Проще вытерпеть выговор молча. К тому же, Ульяна чувствовала и свою вину – Параша из-за нее пострадала. Хоть и противная она, а все ж не заслужила такого наказания.

«Я скоро уеду из Москвы, - твердила Ульяна мысленно. – Уеду. И буду жить, как мне хочется. А они останутся здесь. Егор поможет. Он обязательно поможет!»

Веры своей в молодого мажордома она и сама не понимала. Приняла это, как данное. Без надежды и опоры жить и вовсе невмоготу.

- Ах, ее нельзя отпускать с этим прохвостом! – восклицала тем временем Ольга Леонидовна. – Он совершенно не внушает доверия!

Ульяна напряглась. Как бы поездка не сорвалась из-за детской выходки Егора! И зачем он устроил эти догонялки…

- Ты не права, душа моя, - молвил Василий Леонидович, возражая сестре. – За него Петр Фомич поручился. Уверяю, это Ульянка велела ему сбежать.

- Так и есть, - поспешно вставила Ульяна. – Я велела. Он отговаривал. А еще он в делах торговых смыслит. Не могла же я его оборванцем оставить, все же управляющий. Что люди скажут? А заодно проверила, как он в качестве товара разбирается, умеет ли торговаться.

- И что? – заинтересовалась Ольга Леонидовна. – Много денег спустил?

Ульяна честно перечислила, что Егору удалось купить на небольшую, по ее мнению, сумму. Кажется, результат впечатлил мачеху, потому что она ненадолго замолчала, беззвучно шевеля губами. Видимо, вела какие-то свои подсчеты.

- Что ж, недурно, - покивал Василий Леонидович. – Петру Фомичу можно доверять. И не зря твой покойный муж, Ольгушка, учил этого обормота Егорку.

- Зря! – отмахнулась Ольга Леонидовна. – Где это видано, столько деньжищ на крепостного потратить! А Жоржику ни копейки…

- Маменька! – прервал ее Жорж. – Оставьте эту тему.

Ульяна давно заметила, что он не выносит, когда речь заходит об отношениях между ним и отчимом. На его месте она, пожалуй, тоже злилась бы. Ведь он – сын его любимой жены. А Ульяна – незаконнорожденная дочь неизвестно от кого. Не получить наследство, на которое рассчитывал, наверное, очень обидно.

В итоге Ульяну отправили в комнату без обеда и ужина, как провинившуюся девочку. Но она была только рада тому, что осталась одна. Наконец-то поплакала всласть, смывая слезами боль от унижений. А сердобольный Петр Фомич расстарался, принес ей в комнату тайком пирог и кувшинчик с молоком.

Подкрепившись, Ульяна и уснула на неразобранной кровати.

Москва, 2022 год

- Привет, Янка! Давно не виделись.

Ульяна оторвалась от книги, что читала, устроившись на солнышке во дворе, и с изумлением уставилась на старого «неприятеля» Егора, внука Старшовых с третьего этажа.

- Ну, привет, - фыркнула она. – Ты ж вроде учиться уехал. В Англию, вроде?

- Так уже вернулся.

Егор улыбался ей во все тридцать два белоснежных зуба. И это само по себе было подозрительно. Привыкла Ульяна ждать от него подвоха.

- И дальше что? – недобро поинтересовалась она.

- Да ничего. – Он повел плечом. – Янка, ты чего такая? Мы уж выросли давно. А ты до сих пор дуешься? Кто старое помянет...

- Я не дуюсь, Старшов, - отчеканила Ульяна. – Мне все равно, кто ты и где ты. Вернулся домой? Молодец! Возьми с полки пирожок. И вали отсюда. По-хорошему.

- У-у-у… - разочарованно протянул Егор. – Я и хочу по-хорошему. Мы ж давно друг друга знаем. Пригласить вот хочу… отметить мое возвращение.

- Тебе отмечать не с кем? Сочувствую, - не сдавалась Ульяна.

А сердечко ёкнуло. Опять! Все потому, что как бы ни скалила она зубы, отбиваясь от Егора, себя не обманешь. Нравился он ей. Давно и безнадежно. И ничего с этим поделать нельзя.

- Ты права, почти не с кем, - согласился Егор, нагло устраиваясь рядом с ней на лавочке. – Разъехались все. Из старых приятелей никого не осталось.

- А, так тебе бухнуть не с кем? – догадалась Ульяна. – С этим не ко мне.

- Нет, тут другое… - Егор вдруг вздохнул. – Бабуля с дедом решили на даче отметить мое возвращение. Пироги, шашлыки… Велели мне компанию позвать. А желающих как бы… и нет. Стремно одному возвращаться. Может, ты выручишь? Чтобы не так стыдно было…

Егор филигранно умел вешать лапшу на уши. Ульяна прекрасно это знала… и попадалась на его удочку с завидной регулярностью. Вот и теперь усомнилась. Не будет же Егор к розыгрышу бабушку и дедушку приплетать! Их он уважает и любит. Значит, правду говорит?

- И чем я выручу? – пробурчала она, проклиная себя за слабость.

- Поехали на дачу, а? С ночевкой. Мы там не одни будем, тебе нечего опасаться. Ты же знаешь моего деда.

- Да я и бабушку знаю…

- Поехали!

И Ульяна сдалась. Матери наплела, что идет готовиться к экзамену к подружке в общагу. Принарядилась, волосы распустила.

Дура.

Потому что дача встретила их тишиной.

- И где? – сурово спросила Ульяна. – Дед где?

- А как бы я еще тебя из города увез? – не стал отпираться Егор. – Обманул, да. Ты же колючая, как елка! А я, может, скучал. Может, только там и понял… как ты мне дорога…

В общем, Ульяна позволила окончательно задурить себе голову. Соблазнилась сладкими речами. Поддалась обаянию наглого мажора.

Змей искуситель!

Ведь воспользовался ее слабостью. Знал, что она давно к нему неровно дышит.

- Яночка… солнышко… - шептал Егор, покрывая ее лицо поцелуями. – Единственная моя…

Ульяна не поняла, как очутилась на столе, обхватив ногами Егора за талию. Зато отлично запомнила момент, когда он сорвал с нее бюстгальтер и, потрясая им в воздухе, завопил:

- Да-а-а!

В тот же миг тишина взорвалась, оглушила громкими аплодисментами и криками «Браво!». Пустая комната заполнилась незнакомыми людьми. И все они пялились на Ульянину голую грудь и вопили от восторга.

- Сволочь… - выдохнула Ульяна, отвешивая Егору звонкую пощечину.

Москва, 1859 год

- А-а-а! – орал кто-то на весь дом. – О-о-о!

Шум и беготня разбудили Ульяну. К счастью, уж больно странный сон ей приснился. Страшный, пугающий.

Но и дома происходило что-то странное.

- Что случилось?! – Ульяна схватила за рукав пробегающую мимо Глашу.

- Ой, Ульяна Дмитриевна, тут такое… такое… - затараторила она. – Одёжу барыни мыши погрызли!

- Мыши?!

- Вся в дырках! Так вы ж примету знаете? – Глаша перешла на громкий шепот. – К смерти такое, говорят…

В давние школьные времена Егор, как и многие его сверстники, пал жертвой моды на рваные джинсы. Однако щеголять дырками и потертостями ему помешала бабушка. Проявив твердость характера, она привлекла на свою сторону деда, и старики категорически отказались покупать внуку «драные штаны».

Сокрушался Егор недолго. Если гора не идет к Магомеду… Короче, он решил сделать дырки самостоятельно. Искромсав две пары джинсов, с третьей попытки он добился необходимого результата.

Правда, счастье было недолгим. Бабушка обнаружила пропажу штанов и учинила внуку допрос. А после последовало и возмездие – долгая неделя без компьютера и прогулок.

С тех пор Егор и запомнил, что потертости на ткани можно сделать при помощи тёрки или пемзы. И то, и другое он нашел на кухне. Конечно, по внешнему виду они отличались от тех, что Егор видел у бабушки, однако тёрка, как оказалось, и в девятнадцатом веке – тёрка. А кусок пемзы и вовсе валялся без дела на верхней полке буфета.

Спать в доме ложились рано. Егору повезло, что в тот вечер дочери Василия Леонидовича остались дома, да и Жорж вернулся не поздно. К полуночи все, включая слуг, улеглись.

Егору выделили место на полу в людской, выдали одеяло, так что он более не стеснял деда. Еще раньше Егор узнал, в какой из комнат хранится одежда барыни. И как только все уснули, выбрался из людской.

На всякий случай Егор пробежался к нужнику. Если заметил кто, что он вышел, можно будет сказать, что живот скрутило. И уже оттуда, кустами, пробрался к барскому дому. Заходить внутрь не стал, тем более, двери изнутри запирались на засов. Собака, что бегала по двору, его признала, не залаяла. А Егор вскарабкался на дерево, росшее аккурат перед окнами нужной комнаты – спальни Ольги Леонидовны.