- Да мне просто любопытно. Никогда не видел карту сокровищ.

- Показать могу, - вздохнул Василь. – Все одно проситься хотел…

- Просить? О чем?

- В деревню сходить, батюшку с матушкой навестить.

- А-а-а… Сходи, конечно. Что ж ты раньше молчал?

- Не до того было…

До дома ведуньи шли час, не меньше. И чем дальше уходили в лес, тем темнее и гуще он становился. Егор чувствовал себя героем сказки, идущим к избушке на курьих ножках, в гости к бабе Яге.

Но в итоге оказалось, что дом стоит на опушке леса, а поодаль, через поле, виднеется какая-то деревня.

- Мы зачем через лес шли? – тоскливо поинтересовался Егор.

- Так быстрее же, - ответил Василь. – По дороге часа три топать, если в обход.

- Я мог бричку взять.

- Ой… Я как-то не подумал… - расстроился Василь.

- Бестолочь, - припечатал Егор с удовольствием.

В кои-то веки можно обозвать другого! А что прогулялись по лесу… так то с пользой. И ноги размял, и чудесные истории послушал, и удочку закинул насчет клада.

Едва подошли к дому, на крыльцо вышла старушка. У Егора отнялся язык, когда он увидел, что она – точная копия его бабушки, только одета иначе, в белую рубаху с широкими рукавами, с вышивкой, синий сарафан и передник, а волосы убраны под платок.

[1] Мшава – моховое болото.

[2] Чаруса – трясина, топь, заросшая сверху травой, похожа на обычную лесную лужайку.

- Доброго вам здравия, бабушка Устинья, - низко поклонился старушке Василь.

- Здравствуй, добрый молодец, - по-сказочному ответила она ему. И зыркнула на Егора. – А ты чего столбом встал? Явился, не запылился…

- А? – отмер Егор. – Вы меня… знаете?

- Впервые вижу, - отрезала старушка.

- Поклонитесь, - шепнул Егору Василь. – Выкажите уважение.

Очень хотелось ущипнуть себя, чтобы убедиться – происходящее не сон. А еще – обнять бабушку. Егор и не представлял, как за ней соскучился!

Но эта старушка – не она…

Хорошо, с Ульяной он уже научился не верить глазам. Так что в себя пришел быстро.

- Доброго здоровья, Устинья… э-э-э… - Егор беспомощно оглянулся на Василя.

Старушка недовольно цокнула языком.

- Бабушка Устинья, - послушно повторил Егор.

Не хочет старушка, чтобы ее величали по отчеству – ее право.

- Заходите, коли пришли, - пригласила она.

Зайдя в дом, Василь оставил корзинку у двери и положил уставные поклоны перед иконами. Егор, уже привыкший к подобному поведению набожных крестьян, проделал то же самое. После чего старушке преподнесли дары, вежливо прося принять «что Бог послал».

- Так зачем пожаловали? – спросила старушка, усадив гостей за добела отскобленный стол, покрытый вышитыми салфетками.

- Я проводником, - тут же сказал Василь.

- Для меня, да, - подтвердил Егор. – А я… запасы трав пополнить. Управляющий я, из Стожар. Софья просила, отвары делать. И еще… по личному делу.

- А, от Софьюшки, - закивала старушка. – Хорошо, хорошо. Сейчас соберу. – И обратилась к Василю. – Ты, молодец, поди-ка, подыши воздухом на крылечке.

- Зачем это? – не понял Егор.

- О личном при нем толковать будешь? – прищурилась старушка.

- А! Нет… Да, спасибо. Василь, пожалуйста, подожди снаружи, - спохватился Егор.

- То-то же… - проворчала старушка, одновременно ловко опустошая корзинку и накладывая в нее холщевые мешочки, набитые травами. – Софьюшка разберется, так что ничего объяснять не буду.

Скрипнула дверь, закрывшаяся за Василем. На лавку, рядом с Егором, вспрыгнул пушистый рыжий кот. Сел, обернувшись хвостом – и уставился как будто с укоризной.

- Долго ж ты сюда добирался, - проворчала старушка, усаживаясь напротив Егора.

- Так вы меня все же знаете? – вскинулся он.

- Ведать не ведаю.

- Но ведь… ждали?

- Ждала, - согласилась она. – Передать тебе кое-что велено.

- Кем велено? Что?

Егор не мог поверить в происходящее. И не верил, что задает такие вопросы какой-то местной травнице.

- Да, говорили мне, что ты сомневаться будешь, - протянула старушка, как будто могла прочесть его мысли. – Ты как думаешь, что с тобой приключилось?

Отчего-то Егор сразу понял, о чем спрашивает старушка.

- Я умер? – озвучил он очевидное.

- Окстись, - ответила старушка. – Временно перемещен в другое тело в исправительных целях.

- Временно? – воспарял духом Егор. – Значит, крепостной я не навсегда?

- Историю плохо учил? Через пару годков крепостное право отменят.

- Я не об этом! Как мне вернутся в свое время?

- Колдовство разрушит поцелуй истинной любви.

- Серьезно ж спрашиваю! – возмутился Егор.

- И я серьезно, - отрезала старушка. – Если княжна тебя полюбит всем сердцем, вернешься домой.

- Княжна? Янка? Да она и не посмотрит в мою сторону! Вокруг нее женихи, как мухи, вьются. Я для нее никто… слуга…

- Именно, - кивнула старушка. – Хочешь жить, крутись, как умеешь. Там-то она тебя любила, а ты нос воротил. Вот и узнаешь, каково это, на собственной шкуре…

Наваждение какое-то! Ведунья ли это? Или, может, Егор все же спит? Или умер! Пока шел через лес, попал к болотнице… и пропал.

Острая боль обожгла правую кисть. Егор вскрикнул от неожиданности… и отряхнул с руки вцепившегося в нее кота. Зубы и когти оставили глубокие царапины, на стол капнула кровь.

- Больно? – усмехнулась старушка. – Это чтобы ты понял, что не спишь. А это… - Она провела ладонью над пораненной кистью. – Чтобы поверил, что я не лгу.

Царапины затянулись на глазах, и кровь исчезла с салфетки.

Мистика!

- Но… как… почему… - пролепетал растерянно Егор.

- Как… как… - повторила старушка. – А не все ли равно? Ты уже здесь, и все вокруг настоящее. Хочешь – живи крепостным, тем более, скоро вольную получишь. Хочешь – добивайся княжны. Тогда вернешься домой. Все просто.

- А кто к вам приходил? Что сказал обо мне? – продолжал допытываться Егор. – Кто все это устроил?

- Высшие силы. Судьба. Большего тебе знать не надобно.

В общем-то, Егор был согласен, что его есть за что наказывать. За Янку, конечно же. И за эгоизм, пожалуй. Старикам своим он знатно нервы попортил. Однако в голове не укладывалось, что какие-то высшие силы могут такое провернуть!

Умер, попал в прошлое… Это можно понять. А что кто-то играет им, как куклой, марионеткой…

- Побойся Бога, - вздохнула старушка, вновь отвечая на его мысли. – Ты сам решаешь, как тебе поступить. Я даже больше скажу. Дорогу сюда ты не нашел бы, если бы не раскаялся в содеянном.

- Но почему… Ульяна? – не унимался Егор. – Почему княжна, а не моя Янка? Ведь мне у Янки вымаливать прощение…

- Так нужно, Егор. Смирись – и сделай свой выбор. А теперь иди. Я тебе все сказала. Сюда не возвращайся боле, Софьюшка пусть за травами приходит.

- Могу я спросить еще кое-что? – встрепенулся Егор. – Не о себе… Не для себя.

- Попробуй, - согласилась старушка. – Но не обещаю, что дам ответ.

- Княжна… Ульяна… Она мать ищет. Вроде бы она из этих мест. Не подскажете, жива ли она? Где искать?

Ульяна действительно осторожно расспрашивала о матери местных крестьян, до Егора дошли слухи. Он и сам пытался узнать хоть что-то, но либо никто не знал, где она, либо все делали вид, что не знают.

- Не скажу, - вздохнула старушка. – А Ульяна твоя… пусть по скитам походит, помолится. Господь поможет.

- Что ж, благодарю за помощь… И еще…

- Хватит уже. – Старушка встала. – Тебе пора.

- Как я домой вернусь, если Ульяна меня полюбит? – быстро спросил Егор, пока за порог не выставили. – Поцелует – и все? Как это работает?

- Всему свое время. Узнаешь. Иди, касатик, иди. – Старушка замахала руками. - Корзинку с травами не забудь.

- Узнали, что хотели? – поинтересовался Василь, едва они отошли от дома ведуньи.