— Ты понятия не имеешь, насколько ты чертовски сексуальна. Я люблю каждый дюйм.

Мой разум цепляется за это слово —любовь. Не то чтобы он имел в виду, что любит меня; он любит мое тело. Ему нравится трахать меня, и мне это тоже нравится. Для большего еще слишком рано. Чтобы эта любовь была для души друг друга.

Но возможность есть. Я знаю, что могла бы влюбиться в него, если бы мне дали время и шанс сделать это. Я уже влюбляюсь.

Мы - два магнита, притянутых друг к другу. Теперь потребуется внешняя сила, чтобы разлучить нас.

Он берет мой сосок зубами, заставляя меня выгнуться дугой и издать звук, который находится где-то между вздохом и визгом. Его смешок вибрирует у меня по позвоночнику. Я хватаюсь за него, пытаясь вцепиться в его волосы, плечи или спину, чтобы я могла отслеживать его движения, но он не позволяет мне. Он знает, как сильно я люблю сюрпризы.

Первое прикосновение его языка между моих ног заставляет меня вскрикнуть. Он опускает мои бедра, когда я извиваюсь, прижимая меня к кровати, чтобы я никуда не могла пойти.

Облизывания Бо медленные и нежные, прежде чем его язык погружается в меня. Я стону и ищу в темноте его волосы. Его большой палец скользит вверх, чтобы небрежно потереть мой клитор, и мои бедра выгибаются под его прикосновением. Я никогда в жизни не была так возбуждена. Как я могла так долго обходиться без Бо Грейсона? Как будто я спала всю свою жизнь, пока не встретила его.

Теперь я наконец проснулась. Самой живой, чем когда-либо была.

Он прижимается сильнее, когда чувствует мою потребность. Когда он высовывает язык, влага вытекает, капая на кровать. Он стонет, и часть меня хочет, чтобы я могла видеть его лицо, но другой части меня нравится, когда меня держат в неведении. Нравится быть в его власти.

Его палец заменяет язык, растягивая меня. Я стону, и он обхватывает мой бугорок ртом, посасывая меня. Я хнычу, сердце колотится так сильно, что я волнуюсь, что кончу еще до того, как он снова войдет в меня.

— Я готова, — выдыхаю я.

— Для чего, принцесса?

— Для тебя.

— У тебя есть я.

Я улыбаюсь.

— Внутри меня, — поправляю я.

Он устраивается между моих ног, ложась на меня и вдавливая в кровать. Он трется об меня своим членом, трение восхитительно мучительное. Затем он снимает повязку с глаз. Его серые глаза близко, пьянящие в темноте. Более пристальные, чем когда-либо.

— Я хочу смотреть тебе в глаза, пока буду трахать твои мозги.

Я сглатываю, и он просовывает руку между нами, подталкивая меня к входу, в то время как его глаза ни на секунду не отрываются от моего лица.

Затем он скользит в меня, мы оба издаем сдвоенные стоны.

— О черт, принцесса.

У меня все еще болит после предыдущего раза, поэтому он трахает меня медленно, целуя и проводя пальцами по моим волосам с каждым ленивым толчком. Он обводит мой клитор большим пальцем, прижимаясь все сильнее и сильнее с каждым движением наших тел к матрасу. Когда удовольствие, разливающееся по моим конечностям, нарастает, я приподнимаю бедра и дергаюсь вниз, чтобы встретить его толчки.

Он стонет.

— Продолжай в том же духе, и завтра ты не сможешь ходить.

— Полагаю, это означает, что тебе просто придется повсюду носить меня на руках, — выдыхаю я.

Я не уверена, воспринимает ли он это как разрешение или вызов, но он врезается в меня, заставляя меня вскрикнуть. Он входит в меня жестко и быстро, снова и снова. Его рука перестала медленно описывать круги вокруг моего клитора и теперь обеими руками сжимает мою голову, полностью прижимая мое тело к матрасу, навалившись на меня всем своим весом. Я не могу никуда пойти. Я не могу пошевелиться, когда он трахает меня так сильно и быстро, как только может, интенсивность и давление заставляют меня кричать.

— Черт возьми, да, — выдыхает он. — Ты так чертовски крепко сжимаешь мой член.

Трение от каждого толчка его тела в мое касается моего клитора, и удовольствие слишком велико. Слишком интенсивно. Я падаю с края, крича всю дорогу вниз.

Он продолжает трахать меня, несмотря на муки моего оргазма, преследуя свой собственный, пока не делает последний толчок и не изливается в меня, тяжело дыша.

— Вот такая у меня хорошая девочка.

Когда он, наконец, падает на кровать рядом со мной, мы оба обмякли и тяжело дышим. Мне требуется больше времени, чтобы восстановиться, даже несмотря на то, что он проделал всю работу.

Он приподнимается на локте и запечатлевает на моих губах поцелуй нежный, как крылья бабочки.

— Как тебе идея принять ванну, принцесса?

Раньше я думала, что вселенная наказывает меня, ставя на пути Бо Грейсона. Заставляя его похитить меня и привезти сюда. Приставить нож к моему горлу с намерением убить меня.

Слишком плохо для вселенной, она послала меня в ад, и я влюбилась в дьявола.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ

КЭССИ

Тео не знает, когда вернется его сосед по комнате, поэтому мы должны сделать это быстро. В его шкафу мои колени прижаты к стене и двери, его болтающиеся рубашки у меня перед лицом, мои руки упираются в тонкую штукатурку.

Он трется у меня между ног, пока я оседлываю его, другой рукой сжимая и разминая мою грудь.

— Быстрее, — призывает он.

Каждый раз, когда мы трахаемся, это гонка на время. Быстрый секс в его машине между занятиями. Быстрый секс на его капоте на обочине дороги после игры. По крайней мере, на этот раз я добралась до его спальни, даже если застряла в шкафу. Я уже потеряла счет тому, сколько раз мы занимались сексом, а мне до сих пор не удалось трахнуть его в постели.

Тео теряет терпение, когда я медленно раскачиваюсь взад-вперед на его члене, и сжимает мои бедра, прежде чем войти в меня снизу. Мне нравится, как морщится его лицо, как он прикусывает губу, когда сильно входит в меня. Я могла бы ошибочно принять этот взгляд за боль, если бы не знала, как сильно ему нравится быть внутри меня. Если бы он не стонал от того, какая я тугая и влажная каждый раз, когда он трахает меня.

Мои сиськи дико подпрыгивают, когда он вонзается в меня снова и снова. Я вскрикиваю, и он закрывает мне рот, хотя шкаф заглушает наши звуки.

— Никто нас не услышит, — мне удается выдохнуть. — Это дом братства. Давай закончим это в твоей постели и будем говорить так громко, как захотим.

— Колин может вернуться в любую минуту, — выдыхает он. Его большой палец ложится на мой клитор, и это все, что мне нужно для убеждения.

Он продолжает трахать меня, неистово потирая мой клитор, как будто умоляет меня об освобождении. Почти без моего разрешения это проходит сквозь меня, наслаждение поет в каждой жилке. Он издает долгий, сексуальный стон, наконец позволяя себе кончить в меня, пока я сжимаюсь вокруг него снова и снова.

Как бы сильно я ни хотела обижаться на него за то, что он запер меня в шкафу, кататься на нем по полу в крошечной комнате, где каждый стон эхом отдавался вокруг нас, было адски жарко.

Я все еще слаба от удовольствия, но Тео уже двигает нами, стаскивает меня с себя и находит нашу одежду. Я неохотно надеваю лифчик, когда он бросает его мне.

Каждый раз, когда мы заканчиваем, все мысли, которые мне удалось прогнать, задвинуть в какой-нибудь темный уголок моего разума, возвращаются. Хантер. Ноэль. Пропала.

Пропала, пропала, пропала.

Я снова отбрасываю эти мысли. Сосредотачиваюсь на Тео.

— Пасхальная вечеринка у вашей семьи завтра, верно?

Каждую весну его родители устраивают роскошный званый ужин. Ноэль всегда приходит на него, так как их родители дружат десятилетиями. Я не уверена, что родители Тео знают о существовании моей мамы, и меня никогда не приглашали. Ноэль всегда делала так, чтобы вечеринка казалась душной, скучной, она и Тео - единственные, кому было меньше сорока на ней. Но я хочу быть там, даже если он не может выставлять меня напоказ или представить как свою девушку.