— Нет. И нам нужно отвезти его в больницу. — Она бросает на меня умоляющий взгляд.

Парень истекает кровью и потерял сознание. Это нехорошо. Может, я еще и не учусь в медицинской школе, но я узнал достаточно, чтобы понимать, что у нас не так много времени.

Я медленно опускаю руки, делая один шаг к Кэсс.

— Теперь все в порядке. Ты в безопасности. Ноэль тоже. Просто положи нож.

Ни секунды не колеблясь, Кэсс позволяет лезвию упасть на пол.

Моя девочка все еще где-то там. Она просто потерялась, и мне нужно помочь ей найти дорогу обратно к себе. Ко мне.

— Я не хотела никому навредить, Тео. — Она прикусывает костяшки пальцев, слезы текут по ее лицу. — Я просто не знаю, как жить без него.

Сейчас я на полпути к ней, и я проглатываю комок в горле.

— Я знаю, это тяжело. Дни после смерти моего дедушки были адом. Даже целый год. Я не знал, что с собой делать. — Даже сейчас, спустя все эти годы, я вспоминаю те дни, и слезы все еще щиплют мне глаза. Тогда он был самым важным человеком в моей жизни, и я потерял его. Вот что чувствует Кэсс. — Я знаю, ты думаешь, что не можешь жить без него сейчас, но ты можешь. Ты должна. Он бы хотел, чтобы ты это сделала.

Тут Кэсс теряет самообладание, падает на колени и рыдает, закрыв лицо руками. Я бросаюсь к ней, отбрасывая нож ногой, прежде чем упасть перед ней на колени и заключить ее в свои объятия. Обнимаю ее так, как ей давно было нужно.

ГЛАВА  ПЯТЬДЕСЯТ

КЭССИ

Я зарезала кое-кого. Его кровь на моей руке.

Сквозь мои собственные рыдания, приглушенные грудью Тео, Ноэль плачет на полу рядом с Бо, частично из-за того, что я сделала с мужчиной, которого она любит, а частично из-за слов Тео.

Она обезумела, напугана. Точно так же, как и я в ту ночь, когда полиция появилась на нашем пороге и сказала нам, что Хантер мертв.

Я потратила так много времени, думая, что у Ноэль идеальная жизнь. Что у нее все было так легко и пришло время разобраться с некоторыми последствиями. Но я никогда по-настоящему не ставила себя на ее место. Каково это, должно быть, иметь контролирующую, требовательную мать, которой ты никогда не можешь угодить. Чувствовать такой ужас от одного неверного шага, что ты из кожи вон лезешь, чтобы быть совершенной.

Чувствовать себя настолько загнанной в ловушку собственной жизни, что ты предпочла бы жить в уединении с человеком, который тебя похитил, чем вернуться домой.

Ноэль совершила глупую, ужасную вещь. Она не должна была оставлять моего брата одного умирать на той дороге. Она должна была вызвать полицию. Возможно, она смогла бы спасти ему жизнь.

Но она была в ужасе. И она знала, что если уйдет, то у нее будет шанс остаться идеальной Ноэль ван Бюрен.

Если бы я была на ее месте, если бы это была я за рулем, а другой парень на обочине дороги, я не знаю, остановилась бы я тоже или нет.

Я могла бы продолжать вести машину.

Я протягиваю ей свой телефон, и на этот раз она набирает 911.

НОЭЛЬ

Полиция уже в пути. Если скорая помощь прибудет сюда в ближайшее время, с Бо все будет в порядке. Я сжимаю его руку, заверяя, что я с ним, даже если он меня не слышит. Я не оставлю его. Я никогда не покину его.

Я бросаюсь к Кэсси на полу с Тео, он все еще держит ее, пока рыдания сотрясают ее тело. Он отпускает ее, и она падает в мои объятия, орошая мое плечо своими слезами, пока я делаю то же самое с ее.

Она обнимает меня крепче, чем когда-либо. Извинение и обещание в одном флаконе.

За Хантера. За Бо. За все, что она сделала. За все, что я сделала. За тот беспорядок, который мы заварили вместе. И вот как нам придется это исправить.

Вместе.

Стон позади меня заставляет мое сердце остановиться.

— Принцесса?

ГЛАВА ПЯТЬДЕСЯТ ПЕРВАЯ

БО

В последний раз, когда я был в больнице, на меня напала с ножом другая женщина.

Ноэль не отходит от меня ни на секунду. Она дает показания копам у моей кровати.

Она держится за мою руку и не отпускает. Больше никогда.

— Спасибо, что не позволила ей ударить меня дважды, — бормочу я. Ноэль сжимает мою руку, закусывая губу. — Я должен быть тем, кто защищает тебя.

— Ты все делаешь для меня. Самое время было мне отплатить тебе тем же.

Я смахиваю слезу, скользящую по ее щеке большим пальцем.

— Не думал, что ты так легко от меня избавишься, не так ли, принцесса? В следующий раз, когда наймешь кого-нибудь убить меня, убедись, что он знает, куда целиться.

Она хихикает со слезами на глазах, когда обнимает меня и шепчет мне на ухо:

— Вся моя черная и запятнанная душа принадлежит тебе.

Я наматываю прядь ее волос на палец и улыбаюсь ей.

— И моя тебе, принцесса.

ГЛАВА ПЯТЬДЕСЯТ ВТОРАЯ

КЭССИ

История Ноэль, рассказанная полиции, и близко не похожа на правду, но она заставляет всех нас поклясться придерживаться ее.

Итак, мы все сообщаем одни и те же подробности, в наших собственных версиях, чтобы избежать подозрений: Ноэль сбежала, чтобы жить с Бо Грейсоном, зная, что ее родители никогда бы его не одобрили. Она понятия не имела, что ее кто-то ищет, что ради нее тратится так много ресурсов. Я ударила ножом Бо, думая, что он удерживает Ноэль в доме против ее воли. Тео последовал за мной.

В истории Ноэль я предстаю героиней, а не злодейкой. Она нарисовала меня в совершенно новом свете.

Она действительно художница.

За несколько мгновений до того, как раздался вой сирен, после того, как Ноэль рассказала нам историю, которую мы все расскажем, я настояла, чтобы мы рассказали им правду о том, что я сделала.

Я пыталась убить ее. Я ударила ножом Бо. Мне не могло все просто сойти с рук.

Но Ноэль покачала головой.

— Ты достаточно настрадалась, Кэсси. Начнем с того, что мы попали в эту переделку из-за меня. Ты была права — я должна столкнуться с последствиями того, что я сделала.

Тогда что-то промелькнуло на лице Бо. Беспокойство по поводу того, что признание может означать для Ноэль и будущего их отношений, но также и что-то еще.

Гордость.

Эддисон и Пайпер ждут меня, когда я выхожу из полицейского участка. Пайпер подбегает ко мне, наносит удар, как полузащитник, и чуть не сбивает с ног. Я не могу удержаться от смеха.

— О боже мой, нам так жаль, что мы сомневались в тебе!

Эддисон садится, уперев руку в бедро.

— Ты видела, как долго я мирилась с брехней Кайла. Я не всегда правильно рассуждаю.

Я улыбаюсь.

— Это наконец закончилось?

Эддисон кивает и открывает рот как раз в тот момент, когда Пайпер выпаливает:

— Да, он был подонком.

Мы все смеемся, пока кто-то не зовет меня по имени со стоянки. Моя мать рядом с моим старым ржавым кадиллаком машет мне рукой.

По крайней мере, ей не придется вносить за меня залог из тюрьмы за то, что я ударила ножом парня.

— Увидимся позже, ребята.

Пайпер и Эддисон обнимают меня в последний раз, прежде чем я направляюсь на парковку.

На маме выцветшие джинсы и белая футболка, которая на самом деле чистая. Ее волосы подстрижены немного короче, свежие и упругие. Возможно, она даже пользуется блеском для губ. Она приходит в себя, медленно, но верно. Я могу только надеяться, что я начинаю делать то же самое.

Прежде чем мы садимся в машину, я выпаливаю:

— Прости, что я отстранилась от тебя. — Я шокирована тем, как быстро слезы наворачиваются на мои глаза. От боли, которую я спрятала так глубоко, что почти забыла о ее существовании. — Каждый раз, когда я смотрела на тебя, я видела его. Я не могла с этим смириться.

Тогда мама обнимает меня. Она впервые прикоснулась ко мне после его похорон, и я до сих пор не понимала, как сильно мне этого не хватало.