Я больше не просто принцесса в подвале, которой он не может сопротивляться — я женщина, которую он хочет. Женщина, которую он боится потерять.

Я тоже боюсь потерять его.

Но я отбрасываю эти мысли в сторону, когда его язык оказывается у меня между ног. Его поглаживания долгие, нежные. На этот раз он доставляет мне удовольствие, а не выжимает его из меня.

Когда мои бедра начинают дрожать, он крепко сжимает их, его пальцы погружаются в мою плоть. Я больше не кожа да кости. Исчезли прямые, как палки, ноги, которые делали маму счастливой, которые делали меня красивой в ее глазах.

Теперь у меня есть бедра, которые соприкасаются. И по тому, как Бо массирует их, можно с уверенностью сказать, что он тоже их любит.

Возможно, впервые за всю свою жизнь я люблю свое тело. Мне нравится то, что я чувствую в нем. Особенно то, как Бо заставляет меня чувствовать себя в нем.

Когда он посасывает мой клитор, я откидываю голову назад и стону, дергая его за волосы, которые были созданы для этого. Он одобрительно мычит, и вибрация заставляет меня зашипеть. Влага скапливается у меня между ног, и когда он просовывает палец внутрь, наступает его очередь стонать.

Он продолжает лизать и сосать, постепенно вводя свой палец в меня все сильнее и сильнее, по мере того как я приближаюсь к краю. Когда я, наконец, подхожу, сердце бешено колотится, он не отступает. Он продолжает есть меня, еще не закончив со мной.

Я промокла насквозь, звук его языка, проникающего в меня, становится непристойным. Он трахает меня своим языком, в то время как его большой палец потирает мой клитор, и когда удовольствие снова захлестывает меня, это так сладко, что у меня слезятся глаза.

К тому времени, как он выпрямляется, я представляю собой безвольное, хнычущее, мокрое месиво под ним, но это не так, как в прошлый раз. Не заставляет меня кончать снова и снова, чтобы я сожалела об уходе. На этот раз всецело для моего удовольствия. Чтобы показать мне, как сильно он хочет меня здесь, в этой постели. С ним.

Его серые глаза напряжены, они смотрят в мои, когда он наклоняется надо мной.

— Я бы прошел по стеклу ради тебя. Разорвал бы любого на куски за то, что он неправильно на тебя посмотрел. Защищал бы тебя. Поклонялся бы тебе. Я дам тебе все, что ты захочешь. Ты хочешь новую художественную студию? Я ее построю. Ты хочешь кончать семь раз в день? Я буду на коленях перед тобой. Я твой, принцесса. Каждый дюйм меня. Вся моя черная и запятнанная душа принадлежит тебе.

Слеза скатывается по моей щеке.

— Все мое - твое.

Как раз перед тем, как скользнуть в меня, он выдыхает:

— Я люблю тебя.

Затем он входит по самую рукоятку.

Я задыхаюсь, цепляясь за него. Когда я приехала сюда, он не казался мне человеком, способным влюбиться. Он был немногим больше зверя, ужасающего и безжалостного. Бесчувственным.

Он совсем не такой, каким я его себе представляла.

Но иногда мне действительно нравится зверь.

Как сейчас. Когда он врезается в меня, доставляя удовольствие каждому дюйму моего тела.

— Ты сказал, что любишь меня? — Я задыхаюсь.

Он снова проникает в меня, мы оба стонем.

— Да.

Он любит меня. Бо Грейсон любит меня.

— Я тоже тебя люблю.

Его губы изгибаются в дерзкой ухмылке.

— Я знаю, принцесса.

Затем он трахает меня сильнее и быстрее, чем когда-либо, заставляя удовольствие в моих конечностях нарастать, как песня, достигая своего крещендо, пока я не кончаю так сильно, что у меня темнеет в глазах.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ

ТЕО

— Благодарю вас за то, что пришли сегодня, мистер Сент-Джеймс. — Офицер Гарсия складывает бумаги в папку, открывает блокнот и берет ручку, как будто мы на деловой встрече, а не в комнате для допросов.

Когда в этот раз позвонила полиция, папа настоял на том, чтобы прислать со мной моего адвоката. Миссис Локвуд - второй после меня лучший адвокат в штате Северная Каролина.

Она выглядит не старше тридцати пяти, но ее губы поджаты, и одного взгляда достаточно, чтобы понять, что она говорит серьезно.

Офицер Гарсия складывает руки на столе перед собой.

— Я просто собираюсь сразу перейти к делу. Мы попросили вас прийти сегодня, потому что не верим, что вы рассказали нам все о ваших отношениях с мисс ван Бюрен.

Миссис Локвуд скрещивает ноги и вздыхает.

— Пожалуйста, задавайте моему клиенту любые прямые вопросы, которые у вас есть. У нас нет времени, и у вас тоже. Пропала девушка.

Гарсия бросает взгляд на моего адвоката. Очевидно, желая, чтобы мы снова были только вдвоем.

— На момент исчезновения мисс ван Бюрен у вас все еще были отношения?

Дерьмо. Я вытираю ладони о джинсы, внезапно становясь потным, как будто побывал в сауне.

Больше нет смысла лгать. Она бы не спрашивала, если бы уже не знала правды.

— Эм. Нет.

Гарсия кивает один раз. Локвуд неловко ерзает. Папа, должно быть, не сказал ей, что грядет эта сенсация. Я тоже не мог этого предсказать.

— Верно. Итак, ваш роман с мисс Синклер начался до или после того, как пропала ваша бывшая девушка?

Слова камнем падают в комнате, заставляя всех нас замолчать. Глаза обеих женщин устремлены на меня. Гарсия обвиняюще; Локвуд в ужасе. Она не ожидала, что сегодня у нее из-под ног выбьют ковер.

Я тоже не знал

Моя грудь сжимается, воздух с трудом достигает легких. Как они узнали обо мне и Кэсс? Неужели мы поскользнулись, когда думали, что никто не смотрит?

— Даже не пытайтесь это отрицать, — просто говорит Гарсия. — Мы знаем о ваших отношениях.

Локвуд поднимает руку.

— Подождите. Какое отношение отношения Тео с мисс Синклер могут иметь к мисс ван Бюрен?

Гарсия хмуро смотрит на нее.

— Вы знаете так же хорошо, как и я, что мы должны посмотреть на всех, кто близок к мисс ван Бюрен, и на их потенциальные мотивы.

— Мотивы чего? Мой клиент не имел никакого отношения к исчезновению своей девушки. Он отличник, стипендиат, спортсмен первого дивизиона...

— Да, мы хорошо осведомлены о многочисленных достижениях вашего клиента, — невозмутимо отвечает Гарсия. — Но это не значит, что он не изменял мисс ван Бюрен или каким-то образом не причинял ей вреда, чтобы быть с другой женщиной.

— Я ей не изменял. — Их глаза устремлены на меня, на грубость моего голоса. Я делаю глубокий вдох, чтобы успокоиться. — Мы с Ноэль расстались в тот день, когда она пропала. Мы с Кэсс начали встречаться только через несколько недель после этого.

Глаза Гарсии сужаются.

— То есть вы хотите сказать мне, что вы с мисс ван Бюрен расстались в тот же день, когда ее объявили пропавшей? Даже несмотря на то, что после ее исчезновения вы утверждали, что являетесь ее парнем. Это верно?

Теперь я знаю, почему мой отец хотел, чтобы я молчал. Она уже смотрит на меня так, как будто я виноват.

Я смотрю на Локвуд в поисках указаний, которые помогли бы мне прекратить этот допрос, но она молчит.

— Да.

Офицер Гарсия откидывается назад, скрестив руки на груди.

— Ваш разрыв произошел из-за ваших чувств к мисс Синклер?

— Кто выдвинул эти обвинения? — Вмешивается Локвуд.

— Две ее сестры из женского общества, близкие подруги, поделились этой информацией.

Эддисон и Пайпер. Черт. Я думал, они не обращают на нас внимания. Должно быть, мы облажались. Поскользнулись, когда мы думали, что ведем себя осторожно.

За исключением того, что единственные люди, которые знают о нашем разрыве, это я, Ноэль, папа и Кэсс.

Кэсс.

Нет. Она бы им не сказала. Не после предупреждения моего отца. Не после того, как мы договорились держать это при себе, пока Ноэль не вернется домой.

— Так, понаслышке. — Локвуд закатывает глаза и встает. — Поздравляю, офицер. У вас ничего нет. Мой клиент и я сейчас уходим.

Но, судя по тому, как мой адвокат выводит меня за дверь, впиваясь ногтями мне в спину, у них что-то есть. Целая куча этого дерьма.