Я провожу рукой по его затылку.

— Я так сильно тебя люблю.

— Я тоже люблю тебя, Кэсс. — Тео притягивает меня к себе за бедра, пока я не оказываюсь вплотную к нему, и целует меня. — Я не могу дождаться, когда буду засыпать под «Кассиопеей» каждую ночь.

ГЛАВА ПЯТЬДЕСЯТ ЧЕТВЕРТАЯ

НОЭЛЬ

На заднем сиденье моего Мерседеса Бо снова входит в меня, заставляя машину трястись.

— Да, черт возьми, принцесса, — стонет он. — Кончай на мой член.

Моя рубашка задрана выше груди, лифчик сдернут вниз. Он даже не потрудился снять с меня трусики — просто отбросил их в сторону, слишком торопясь погрузиться в меня.

Когда он прикусывает мой сосок, я вскрикиваю и теряю себя, падая через край в ад, где он ухмыляется мне, трахая меня сквозь муки моего оргазма. Я так рада, что мы нашли друг друга здесь.

Бо падает на меня сверху, когда находит собственное облегчение, и когда мы приводим в порядок нашу одежду, мы выезжаем на дорогу и направляемся домой.

Он купил заброшенный дом. Оказывается, пара, которой он принадлежал, сейчас живет в Швейцарии, и, хотя они планировали вернуться на каникулы, они так и не сделали этого.

Я полностью вышла из-под контроля своей матери. Может быть, теперь у нас действительно есть шанс на достойные отношения матери и дочери.

В свете фар я замечаю небольшой крест, вбитый в землю, засохшие цветы, окружающие мемориальное зрелище.

Это дорога. Место, где я сбила Хантера.

У меня несколько дней болел живот, я мучилась из-за фотографии, которая была у него в телефоне, из-за его угрозы забрать у меня то, что он хотел, независимо от того, что я чувствовала по этому поводу. Мысль о его грязных пальцах у меня между ног, о его пивном дыхании у меня во рту, о его члене, проникающем в меня, вызвала у меня рвотный позыв.

Этот полумесяц, нарисованный на тыльной стороне моей ладони, напоминание о нем, которое я не могла смыть, как бы усердно ни терла.

Кто знает, что он делал на обочине дороги той ночью. Возможно, возвращался домой после сделки с наркотиками. Или, может быть, он просто шантажировал и трахнул другую девушку на обочине дороги, прежде чем оставить ее там. Использовал и надругался.

Когда он повернулся и его лицо оказалось в свете моих фар, я не переехала желтую полосу. Я не нажала на тормоз.

Я нажал на газ.

Я повернула руль. Но не в сторону от Хантера.

К нему.

Его глаза вылезли из орбит, и он попытался отпрыгнуть в сторону, но это не сошло ему с рук. Не в этот раз.

Глухой удар его тела о "Бентли" был отвратительным, и моей первой мыслью было, что мама убьет меня за вмятину на крыле.

Но как только я заметила, что Хантер исчез, я не смогла заставить себя беспокоиться.

Я выскочила из машины и бросилась вперед, выкрикивая его имя. В ответ он захлебнулся кровью.

Он не спал, глаза все еще были открыты, когда я подошла к нему. Эта маленькая вспышка света в его глазах, когда он увидел, что кто-то приближается, подумал, что они могут быть там, чтобы спасти его.

Этот свет погас, когда он увидел, что кем-то была я.

Я обыскала его карманы, пока не нашла телефон. Я поднесла его к его лицу, чтобы разблокировать, и пролистала фотографию за фотографией девушек в компрометирующих позах. Такие девушки, как я, теряли сознание и одевались косо. Другие были намного хуже.

Я удалила их все, прежде чем сунуть его телефон обратно в карман. Этим девушкам не нужно было унижаться из-за того, что кучка копов нашла эти фотографии. Я бы не позволила ему сделать это и с ними тоже.

Для меня.

Я вернулась в машину родителей и уехала. Оставив его истекать кровью и умирать медленной смертью, которую он заслуживал.

Моим единственным сожалением была боль, которую, я знала, его смерть причинит Кэсси.

Бо сжимает мою руку с водительского сиденья.

— Рад, что этот ублюдок мертв.

— Я тоже, — бормочу я.

Он целует костяшки моих пальцев. На одном теперь моя собственная татуировка.

Полумесяц.