— Причин может быть масса.

— Я дико загнался после нашего диалога. Вот скажи, разве любовь не безусловна? Если ты принимаешь человека таким, каков он есть, значит мысленно готов строить с ним серьёзное будущее?

— Будущее — это не только дети, Марсель. Ты накрутил себя, похоже, будь здоров.

— Степанова (мой психолог) тоже считает, что проблема во мне. Типа я всё ещё эмоционально нестабилен и не уверен в себе на подсознательном уровне. Что за бред? Я переборол себя, избавившись от зависимости. Вернулся к нормальной жизни. Готов работать. Готов создать семью с девушкой, которую безумно люблю. О какой неуверенности идёт речь?

— Тогда получается, ты в своей девушке не уверен?

Молчу.

— Сын…

— У меня подсознательный страх того, что она снова исчезнет. Моя привязанность к ней куда сильнее, чем её ко мне. Проверено.

— Ты не можешь знать наверняка.

— Она хочет лёгкости, а мне нужно слишком много, бать. Мне нужно с ней всё. ВСЁ. Понимаешь?

— Понимаю.

— И как быть?

— Искать компромисс. Ртом разговаривать. У вас с этим явно проблемы.

— Я купил кольцо, — достаю из кармана бархатную коробочку. Показываю отцу. — Хочу сделать ей предложение. Чего ждать?

— Не жди. Делай.

— Ян! Ты опять куришь?! — доносится до нас возмущённый голос матери. — Тебе нельзя!

— Даш.

— Что Даш?! — отражает она сердито.

— Успокойся. Одна всего. Не криминал.

— Игрушки тебе, что ли? Побывал на том свете, не возникло желания задержаться с нами на подольше?

— Да всё-всё. Видишь? — тушит окурок о края пепельницы и обнимает её, прижимая к себе.

— Бесполезно что-либо объяснять!

— Ну не заводись, — целует, прижимаясь губами к щеке. — Посмотри вон лучше, что у сына в руках.

— И что же там?

— Кольцо.

— Кольцо? — повторяет она растерянно.

— Дожил я до этого дня, родная. Скоро на свадьбе у старшего гулять будем. Если Джугели, конечно, не откажет, — добавляет батя в конце.

— Пусть только попробует.

— Чё предпримешь? — включает любопытство.

— Буду предлагать до тех пор, пока не согласится. Она моя и я никому её не отдам.

Тата

Беру со скамейки полотенце. Вытираю пот с шеи. Поправляю бейсболку.

Всё. Матч закончился. Итог: на Уимблдоне я становлюсь третьей. Вроде бы отличный результат, но… Досадно. Как же хотелось продвинуться ещё выше, ведь мечтать о победе в турнире Большого Шлема никто не запрещал.

Иду пожать руку спортсменке из Швейцарии. Надо сказать, погоняла она меня по корту хорошо.

Благодарит за игру, улыбается даже. Почти искренне. А затем как-то странно меняется в лице.

— Wow!

Изумление во взгляде соперницы заставляет и меня повернуться к трибунам.

Какого там творится…

Замираю в растерянности.

Таращусь на растяжки огромных размеров, которые держат болельщики. На них гигантскими буквами написано следующее:

LOVE YOU, DZHUGELI!

MARSEL — после заминки раскатывают те два ряда, что пониже.

Сердце замирает, а потом начинает суетливо биться о грудную клетку.

Закинув на плечо спортивную сумку, подхожу ближе к орущим трибунам.

Как он это устроил вообще???

Пока соображаю, что к чему, мне, уже по традиции, приносят букет цветов. С момента, когда я отказалась с Ним общаться, это происходит каждую игру. Каждую!

— Джугели!

Поворачиваюсь влево на голос. Передо мной стоит Фишер, один из моих прежних тренеров.

Крайний раз мы говорили по телефону в декабре. Я тогда в подробностях рассказала ему про конфликт, возникший между мной и Бланко.

— Неплохо отыграла, девочка, но опять уходишь в агрессию и теряешь из-за этого контроль, — произносит он на испанском.

— Здравствуйте.

— Как дела? — спрашивает, засунув руки в карманы.

— Всё в порядке. А у вас?

— Да что у меня, старика, интересного? Всё по-прежнему.

— Как ваша спина?

Вскидывает бровь.

Явно удивлён.

— Всё также периодически заклинивает.

— Надо лечить.

Вместе идём вдоль трибун и мой взор всё ещё прикован к развёрнутой надписи.

Нет, ну как он это провернул?

— У кого тренируешься сейчас?

— У Денисовой.

Делает вид будто не знает. Ну да ладно.

— А вы по-прежнему работаете в Академии?

— В другой.

— Ясно.

— Ты, надеюсь, не держишь зла на старика?

— Да бросьте! Я очень благодарна вам за совместную работу.

— Не думай, пожалуйста, что я как-то замешан в той истории с неустойкой. Я сказал Бланко, что он поступает не по-мужски.

— О какой неустойке идёт речь? — останавливаюсь.

— Ну как же? Твой представитель приезжал в январе. Один из местных юристов. Они решали с Хавьером вопрос касаемо выплаты.

— Выплаты?

Я ничего не понимаю.

— Компенсация Бланко за нарушение договора, — поясняет он и смотрит на меня как на дуру. — Ты не в курсе, что ли? — догадывается, оценив мою реакцию.

— Извините, я тороплюсь, — только и могу вымолвить, пребывая в шоке.

Выплата. Представитель.

— Постой, Джугели, — окликает, когда намереваюсь уйти. — Ты вот что… Подумай насчёт Барселоны. Тебе бы там тренироваться, — протягивает мне визитку. — Я бы поработал с тобой. Без третьих лиц. Только ты и я. У нас это неплохо получалось.

— Мне действительно нужно идти, — убираю визитку в карман и, попрощавшись, ухожу.

Эйфорию, вызванную признанием в любви, перебивает новость, связанная с деньгами. Получается, за моей спиной меня выкупали. Один эти самые деньги бессовестно затребовал. Второй заплатил.

И как это называется?

Возвращаюсь в гостиницу, мыслями барахтаясь в ситуации.

Первый порыв — написать Кучерявому гневное сообщение. Однако эту идею я практически сразу отметаю. Отец всегда учил подходить к любым возникшим проблемам с холодной головой. (И да, признаю: в отношении Марселя мне это удавалось далеко не всегда).

Поля: «Тоскует по тебе. Стащил откуда-то твои носки. Таскал по квартире, еле отобрала»

Следом Филя присылает фотографию Рокки с носками.

Отправляю сердечко и поглаживаю экран телефона пальцами.

Как же я соскучилась!

Поля: «Поздравляю тебя! Матч смотрела. Ты отыграла блестяще! Когда возвращаешься в Москву?»

«Послезавтра утром»

«И не вздумай говорить Ему об этом!»

Поля: «Да мы вообще не видимся. Они сейчас пишутся на студии и готовятся к концерту.

«Могу я у тебя пожить немного?»

Неудобно спрашивать об этом, но другого варианта пока не вижу. Искать квартиру мне было некогда. Сделаю это, когда вернусь.

Поля: «Конечно можно»

«Спасибо»

Поля: «Я тебя встречу в аэропорту»

«Не надо»

Поля: «Не вредничай»

Есть желание поделиться с ней тем, что узнала от Фишера, но почему-то не хочется делать это посредством сообщений. Лучше потом при личной встрече.

Лечу в самолёте и размышляю над тем, какую линию поведения выстроить дальше.

Во время турниров я была сконцентрирована на игре и не позволяла себе много думать о Марселе. Хотя, что уж кривить душой, не думать о нём я не могла. При том, что злилась на него очень. Крайний разговор оставил массу вопросов и ни одного ответа. Ясно, что так или иначе, нам придётся к нему вернуться. При любом раскладе.

«Сели»

Поля: «Жду!»

Ступив на родную землю, ощущаю внутри знакомое волнение. Пока выбираюсь из самолёта и еду в автобусе, это волнение усиливается троекратно.

Нервничаю адски.

Что если Марсель всё же приехал в аэропорт, узнав от Полины дату прилёта и номер рейса?

Что если поджидает меня?

Как на это реагировать?