— Вот именно! Неужели ты думаешь, что я позволю тебе и твоим друзьям жить непонятно где? — качает головой. — Щас всё будет. Мой менеджер нашёл для вашей компании отличный вариант…

Крёстный заселяет нас в приличный ЖК закрытого типа. Просторная двушка с балконом, большой гостиной и кухней. Забитый доверху холодильник со стикером «на первое время».

Что сказать. Нереальная мечта любого приезжего.

— Погнали хавать. Пока ты нежился в душе, Вебер сварганила перекус, — Чиж подрывается с дивана.

Протираю башку полотенцем и, закинув его на плечо, направляюсь вслед за другом в сторону кухни.

Горький сидит за столом и, уткнувшись в смартфон, пьёт ароматный кофе. Илона раскладывает по тарелкам яичницу с беконом.

— Не зря мы её с собой взяли. Будет нам обеды-ужины готовить.

— Уже не боишься, что отравлю? — девчонка выгибает бровь, поднимая взгляд на Чижова.

— Ты ж, вроде как, завязала со всей той хернёй.

— Вдруг нет?

— Кстати, скажи, ты правда в восьмом классе лазила по кладбищу ночью?

— То был поздний вечер, — поправляет его она.

— То есть реально? — Чиж таращится на неё, округлив в шоке глаза.

— И что с того?

— Зачем ты туда ходила? За кладбищенской землёй?

— Нет. С духами пообщаться.

— А если серьёзно?

— Чижов, — она вздыхает. — У нас просто убежала собака.

— И ты не придумала ничего лучше, чем пойти искать её на кладбище?

— Пёс был очень привязан к бабушке.

— Жесть. Не страшно было шарахаться среди могил?

— Бояться нужно не мёртвых, а живых.

— И как? Нашлось животное?

— Да.

— Охренеть. А Ковалёва с Зайцевой тогда целую легенду про тебя придумали. Мол, обряды там какие-то при полной луне проводишь.

Илона фыркает.

— А ты всегда безоговорочно веришь тому, что говорят?

— Не то чтобы… Просто ты, честно говоря, всегда немного меня пугала. Странно себя вела и эти твои увлечения гаданиями, астрологией и прочей лабудой… Что не говорила, всё сбывалось. Совпадение? Не думаю.

— Так и есть. Совпадение.

Я вдруг ни с того, ни с сего вспоминаю наш поход, организованный Шац.

— Про твою бабку и матушку ходили всякие разные слухи.

— Например?

— Что обе они были ведьмами.

— Чиж, — толкаю его локтем в бок.

— А ты?

— Что я?

— Тоже?

— Всё возможно, — Илона пожимает плечом. — Продолжай меня бояться.

— Ты издеваешься?

— Марсель, чай или кофе?

— Кофе.

— Я посмотрел схему метро, — Горький отрывает сосредоточенный взгляд от экрана телефона.

— И чё там? — закидываюсь обезболом. Тянусь за бутылкой с водой.

— Добираться до офиса Горина минут сорок. Одна пересадка и пешкадропом четыреста метров.

— Недалеко, — накалываю на вилку кусок яичницы. — Слушай, Илон…

— М? — она наконец сама садится за стол.

— А помнишь, как мы прошлым летом гадали в палатке?

Меняется в лице. Рука, тянувшаяся за кусочком хлеба, замирает в воздухе.

— Ромасу ты тогда предсказала неразделённую любовь с девушкой постарше.

— Это вы про его шуры-муры с психологиней? — хмурится Паша.

— Мне выпали кубки и проткнутое мечами сердце.

— Я уже не помню, — девчонка опускает глаза.

Врёт, естественно. Всё она прекрасно помнит.

— Что там было за толкование? Душевные муки. Любовный треугольник. Разочарование. Предательство, — озвучиваю вслух то, что само собой всплывает в памяти.

— Марсель… — Вебер заметно теряется. — Это всего лишь карты.

— Ага и всё странным образом совпало, — косится на неё Чиж.

— Ты Джугели в тот вечер тоже расклад делала? — не спрашиваю, скорее утверждаю. Мы с Максом как раз за гаданием их и застали. — Что там у неё было?

Не знаю, на кой икс мне нужна эта информация, но зачем-то нужна.

— Сперва выпала карта-предостережение.

— Да ладно? — пучеглазится Чиж, приоткрыв рот от изумления. — Это тогда она чуть не утонула?

— Да. На следующий день, — отвечаю я.

— Ошизеть!

— А две другие карты? — давлю взглядом и интонацией. — Вспоминай.

— Семёрка жезлов и влюблённые.

Пацаны молчат, а мы с Вебер всё это время удерживаем зрительный контакт.

— Расшифруешь последнюю?

— Марсель…

— Давай не надо соскакивать, Вебер. Говори. Любопытно же.

— Капец как, — поддерживает меня Чижов.

Илона поджимает губы и нехотя произносит:

— В общем раскладе карта Таро Влюбленные указывает на то, что человеку, которому делают расклад, предстоит принять какое-то решение. Прошлое и будущее, старое и новое, обязанности и желания — это то, между чем в скором времени предстоит определиться с выбором.

Её слова — лезвием по сердцу.

— Ясно.

Невесело усмехнувшись, киваю.

Так ведь и получилось по сути. Джугели почти год спустя сделала этот самый выбор.

Жаль, правда, совсем не в мою пользу…

С Гориным знакомимся в тот же вечер. Сразу становится ясно, что Стас в свои тридцать семь имеет за спиной серьёзный опыт работы в музыкальной сфере. Разговор у нас складывается прямой и по существу. Вокруг да около этот человек ходить явно не привык.

— В общем так, Марсель. Нам нужна новая крутая молодёжная группа, которая займёт свою нишу и привлечёт к себе большую аудиторию. Вам — нужно продвижение, которому активно может поспособствовать наш лейбл. Собственно, предложение простое. Пробуем сотрудничать. Подписываем договор, начинаем работу. Записываем на студии полноценный альбом. Релизим. Смотрим, что по итогу получается. Исходя из этого планируем наши дальнейшие действия.

— Сколько времени есть на запись альбома?

— Считай, что его практически нет, — подключается к разговору Олег Батурин, правая рука Горина и, как мы поняли, один из совладельцев лейбла.

— Несомненный плюс в том, что у вас есть приличное количество готовых треков. Плюс вы команда.

— У нас небольшая проблема, — сразу сообщаю на берегу.

— Какая?

— Отсутствие барабанщика.

— А куда он делся?

— Репетирует как родину в случае чего защищать, — отвечает Паша Стасу.

— В смысле? Он в армии, что ли?

— Да.

— Мать вашу, — Горин вздыхает и чешет затылок. — Это печально, ребята…

— Да найдём мы им барабанщика. Кастинг анонсируем, они сами толпами явятся, — спокойно произносит Батурин, жующий жвачку.

— Ну окей. Давай организуем кастинг.

— Что с трек-листом?

— Мы отслушали ваш материал. Записывать будем эти десять песен, — Стас кладёт передо мной свой блокнот и я фоткаю эту страницу себе. — Демки отличные. Звучание, вокал — огонь. Оставляем стилизацию под альтернативный рок. Это прям то, что надо.

— Кстати, почему решили сменить жанр? — интересуется Олег. — Ваш старый порожняк вообще не был похож на то, что мы слышим сейчас.

— После аварии переклинило, — пожимаю плечом. — Тяжёлый был период. Четыре стены, депрессняк, меланхолия.

— Мы сдавали экзамены, гуляли на выпускном, а он лежал в больнице весь переломанный.

— Чиж, к чему эта лирика? — перебиваю его недовольно.

Кто просил влезать со своим комментарием?

— Помимо последствий ДТП угнетало что-то ещё? — осторожно заводит Стас.

— Судя по текстам, да, — со знанием дела хмыкает Батурин, растягивая губы в полуулыбке. — Тёлка, по ходу, бросила. Разбитое сердце. Классика, — не спрашивает, утверждает.

— Не думаю, что это важно, — отзываюсь я, стиснув зубы.

— Да не кипятись, Кучерявый. У каждого гения есть своя муза. Не ты первый, не ты последний. Бабы — то ещё зло, но нельзя отрицать тот факт, что благодаря им на свет появляются офигенские вещи. Искусство развивается и не стоит на месте. Музыка, кино, литература. Примеров до хрена.

— Короче, Марсель, — вмешивается Горин, быстро взглянув на часы, — нам зашла твоя ипохондрия, но надо разбавить её драйвовыми композициями. Подумай, прикинь, что можно сообразить.