— Бруни. Он просто... Он нырнул в ту чертову воду и исчез... Я…

Голос Александра сорвался. Он заплакал. Его дрожащие пальцы, прежде лежавшие ровно на постели, сжались в слабые кулаки.

— Спроси риелтора... Спроси его. Слышишь?!

У Александра начиналась истерика. Показатели его состояния на экране стали резко меняться.

— Тише, тише, дружище!

Не на шутку перепугавшись, Марк соскочил со стула и положил руку на грудь Александра, но тот кричал, бредил и пытался встать, цепляясь руками за его рубашку. Следователь нажал на тревожную кнопку, и в палату прибежала медсестра. Допрос, так и не успевший начаться, закончился.

— Она там была! Была! В ее доме... во дворе стояла поленница! Она была там! Бруни утонул! Спросите риелтора! Соседи видели ее! Скажи ей, что я видел ее! Скажи ей!

Выругавшись, медсестра тут же выпроводила Марка из палаты. Следователь стоял в коридоре, медленно натягивал пиджак и пытался собрать все услышанное в единый пазл. Каждый раз, когда он надевал этот пиджак, рукава рубашки неудобно скатывались, и Марк с остервенением срывал его с себя, чтобы надеть заново. Бродившие по коридору пациенты и персонал глазели на него ошарашенно и обходили стороной.

— Что? Никогда пиджак не видели?! — он кричал им вслед, снова стягивая и натягивая пиджак.

Возможно, это и было бредом, но Марк был бы не Марк, если бы не убедился в том окончательно. На ресепшене он показал корочки и потребовал личные вещи Александра. Конечно, так делать было нельзя, но… Ему выдали портмоне, одежду, пару ключей — от машины и квартиры, телефон и пачку сигарет. Последнее удивило следователя больше услышанного в палате. Марк сунул сигареты себе в карман, нашел в записной книжке несколько номеров и обзвонил всех возможных риелторов, пока не дозвонился до нужного.

— Да-да! Я помню тот день как сейчас! Ей-богу, этот пес сорвался с места как черт! Нырнул в воду! И ищи-свищи его! Ей-богу, сам нырнул, будто утка!

Марк сидел в приемной на лавочке и крутил телефон Александра в руках. Если первая часть его бреда оказалась вовсе не бредом, то что же делать со второй?

— Поленница! — Марк соскочил с места, словно ошпаренный. — Кто же держит дрова на улице? Да еще и весной!

Через час он арендовал машину. Еще через два был в Старой Ладоге. В селе обитало не больше двух тысяч человек. Объехать каждую улицу не составило труда, но вот то, что Марк заглядывал почти за каждый забор, жителям явно пришлось не по душе. Каждый раз, как кто-то выходил на лай собак, чтобы прогнать местного «пьяницу», следователь тыкал им в лицо корочками и задавал вопросы, отчего жители досадовали еще больше.

— Марина... — вслух проговорил Марк, садясь в машину после очередной неудачной попытки поисков.

Она так была похожа на Мирославу. Александр с легкостью перепутал бы ее с женой. Особенно если учесть, что он был в шоке после побега пса. По словам Марины, ее мать когда-то жила здесь, и Марк знал нужный адрес. Он по памяти нашел маленький покосившийся и вросший в землю домик.

— Твою ж... — протянул Марк, как только подъехал и заглушил двигатель: высокая поленница действительно была хорошо видна с улицы. — И почему я сразу сюда не приехал?

Следователь отворил незапертую калитку и вошел во двор, поросший молодой травой. В первый и последний раз, когда он был здесь, он не помнил этой безобразно сложенной кучи дров. Быть может, потому, что стояла глубокая ночь и вокруг была кромешная тьма. Быть может, потому, что все его мысли тогда были заняты сбежавшей Мариной.

Марк несколько раз обошел поленницу, потрогал дрова и пощупал землю, вытянув несколько нижних поленьев. Не было ничего подозрительного, что могло бы заставить Марка разобрать все дрова и переложить их на новое место. Но Марина не была глупа, чтобы просто так сложить их на свежем воздухе. Каждый человек, который живет в частном доме и топит печку, знает, как важно держать дерево в сухом месте. А если Марина все-таки была глупа, неужели мать, до того как умерла, не поведала ей подобную истину?

Марк вернулся к машине, закинул туда пиджак, засучил рукава и снова направился к дому. Он перекладывал дрова около часа, скидывая их в противоположный угол двора, пока черный кусок земли, прежде скрывавшийся под поленницей, не оказался свободным. Марк опустился на колени. Он провел рукой по земле, помял ее меж пальцев. Прошло четыре недели с тех пор, как Марина была здесь в последний раз, и земля уже улеглась и утрамбовалась под весом дерева, но все же что-то отличало ее от другой земли во дворе. Марку показалось это вздором. Он смерил отличающийся кусок взглядом: такой размер вполне бы сошел за могилу взрослого человека. Как только Марк допустил подобную мысль, лицо его скривилось, будто он учуял неприятный тошнотворный запах.

— Остановись…

Марк выпрямился, набрал полные легкие воздуха и оглянулся. Ему захотелось войти в дом. Он не знал, что мог найти там, но что-то внутри него хотело еще раз прикоснуться к Марине, прикоснуться к тому, чего когда-то касалась она. Все та же мебель. Все тот же потрепанный ковер с вышитым оленем. Все те же теперь засохшие и погибшие цветы. Ничего более. Она не оставила ничего, за что можно было бы зацепиться. Марк перерыл все шкафы и ящики, заглянул под единственную половицу, в печь, в подпол, а затем сел на скрипучую железную кровать.

Где она теперь? Сбежала или послушалась его и осталась в городе? Как справляется она с чувствами к нему? Как справляется с потерей матери и подруги? Марк не знал ответов, потому как ни разу за целый месяц не нашел смелости позвонить.

«Я влюбилась в тебя…»

В ушах звенели ее слова, которые она не успела договорить. Теперь он готов был знать ответы, готов был услышать эту недосказанную фразу. Ему так казалось. Ему хотелось.

Он достал телефон, но экран предательски оставался черным. Мобильный сел. Марк цокнул и пнул ногой воздух. Следователь уже собрался было уходить, как вспомнил о мобильном Александра, который лежал в левом кармане пиджака. Он вернулся в машину, завел ее и нащупал сотовый.

— Номер... Черт! Думай! Думай…

Марк постучал пальцами по рулю, включил радио, поморщился, а затем выключил его.

— Сумка!

Следователь потянулся к заднему сиденью арендованной машины, чтобы достать документы по делу, которые возил с собой в больницу.

— Так... так... — Марк говорил с собой, пока рылся в документах.

Желание добиться своего, услышать голос Марины становилось все более нестерпимым. Марк не любил проигрывать. Он всегда решал задачи, и сейчас он не мог позволить своей гордости и самолюбию не решить и эту.

— Уф!

Нужный номер оказался на листе с информацией про Марину. Официально она не числилась в подозреваемых, но Марк тщательно записывал каждую деталь, связанную с ней, каждое важное слово, произнесенное ею в диалоге. Телефон Александра оказался кстати. Марина заблокировала Марка после второй встречи у него дома, но вот сменить номер не додумалась.

— Так... Так... Восемь... Девять... Один... Девять…

Руки Марка дрожали, и порой он не попадал по нужным цифрам, ругался и начинал набирать номер заново.

— Ноль... Один... Не понял…

Следователь смотрел тупым взглядом на набранный номер, который отобразился в телефонной книге Александра. Он перепроверил цифры еще раз. И еще. Номер совпадал. Контакт был записан как «Психолог». Марк размышлял. Александр действительно мог знать Марину, если верить ее словам, что она была подругой Мирославы. Но психолог?

Марк не решался нажать на вызов. Это было рискованно. Это могло спугнуть Марину. Прежде он должен расспросить обо всем Александра, который утверждал, что ни о какой Марине никогда не слышал. И кто из них был лжецом?

— Кто ты, черт возьми, такая? — прошипел Марк, выскочил из машины и хлопнул дверью, приложив всю силу.

Он быстрым шагом направился обратно во двор, отыскал небольшую садовую лопатку и принялся рыть. Что он надеялся там найти?