— Слушать меня! — рявкнул он. — Не смейте отворачиваться от меня, когда я говорю! Сукины дети не смогли удержать мирную крепость в порядке, пока я со своими воинами едва избежал резни! Ты! — он ткнул толстым коротким пальцем в Утреда.

Младший брат сглотнул ком, застрявший в пересохшем горле.

— У Вадима есть дочь. По этой весне ей будет тринадцать, и она созрела. У нее уже идут месячные. Мы сговорились о вашей свадьбе, — он снова ударил кулаком по столу. — Ты женишься на его дочери.

— Что? Почему? — Синеус воскликнул. — Рёрик, что произошло в Хольмгарде?

— Когда я был внутри города, мое войско обнаружили и напали на него. Я не предусмотрел то, что у одного из князей могут быть походы в такое время года. То был князь Вадим, брат князя Святослава. Кажется, он у них воевода, а Святослав сидит в гарде. Вадим возвращался с очередного боя с хазарами. Об этом я узнал уже позже. Некоторых наших взяли в плен, отобрали все оружие и привели к Святославу. Наших погибло тридцать человек, а меня заковали в цепи. Я должен был унижаться и объясняться, что все это ошибка. Я должен был умолять этих выродков отпустить меня! Что войско мое — лишь защита. Что я пришел с миром и лишь на переговоры!

— Но это ведь не так… да, Рёрик? — Синеус прищурился.

— Не смей перебивать меня!

— Извини.

— Мы пришли к соглашению, что они дадут нам беспрепятственно перемещаться по реке и отпустят другую сотню наших викингов, если мы поможем им с хазарами, с которыми не смог справиться Вадим. А после — заключим брак между моим человеком и их дочерью, княжной Ольгой. Что-то вроде союза. Гарантия того, что все останутся живы. Ну а если вышло с Ефандой, выйдет и с тобой, Утред. А там… посмотрим. Я обещал им помочь разобраться с хазарами, что беспокоят их народ. И если все выйдет недурно и мы одержим блестящую победу, Вадим опосля даст нам своих людей и поможет нам вернуться в Дорестад. Им это на руку и самим. Никто не будет рад викингам на своей земле, верно? Я также обещал, что если их воины присоединятся к нам в поход на Фризию, я подарю им плодородные земли там.

Мелкая дрожь прошла по телу Утреда. Наконец, его голос прорезался.

— Брат, я не... — но это были единственные слова, которые он смог выдавить из себя.

— Рёрик… — встрял Синеус, защищая младшего брата. — Как ты можешь обещать им то, чего у нас нет? Мы потеряли Фризию. И если мы пойдем на хазаров, мы потеряем куда больше людей, чем тех, что остались в крепости. Какая нам в том выгода?

— Да, Фризии пока что нет… но будет же. Или ты не слушал меня? — протянул Рёрик и широко и сладко улыбнулся от одной только мысли о том, как он вернет свои земли. — Мы теряли Фризию три раза, и каждый раз возвращали ее назад. Выйдет и на этот раз.

Синеус разочарованно покачал головой.

— Ты стал плохим викингом, брат мой, — Рёрик цокнул языком. — Или слава и богатства тебя больше не прельщают? Не хочешь больше служить богам? Хочешь стать земледельцем? — он подтрунивал Харальда. — Ты совсем не знаешь меня, если думаешь, что хазарами все закончится. Да, я обещал им помочь. Они обещали помочь нам. Но было лишь обещание, которое я и не собираюсь сдерживать. Поглядишь, мы еще и Хольмгард заберем… Все будет. И вся Гардарика будет наша, если я так захочу. А я захочу. Уже захотел. Ты своими глазами видел, как известный тебе и великий конунг Рагнар брал Париж. Город, стоящий на холме. Ты думаешь, что я хуже или слабее, чем он? Скажи это вслух, Харальд, если ты так думаешь.

— Я так не думаю, Рёрик. Столько лет прошло. Столько воды утекло. А ты все тягаешься с Рагнаром? Но что-то с этим Вадимом не так, — Синеус никак не мог успокоиться. — Я чувствую здесь подвох.

— Брось! В чем же может быть здесь подвох, Харальд? Они ничего не смыслят в военном деле! Они не могут побить хазаров! Сила нашего меча и наша отвага — вот, что им нужно, чтобы одолеть хазаров. Что ты знаешь о этих славянах? Что ты слышал о их славе? Что слышал о их подвигах? Вот именно, Харальд. Впрочем…

Рёрик, довольный своими умозаключениями, погладил молоточек Тора, который висел на его толстой шее.

— Однако, они легко взяли все наше войско в плен и убили десять человек, — Харальд ядовито присвистнул. — А сколько их них были мои люди, конунг?!

— Не все войско! А лишь сотню! И когда дело касается всего нашего народа, стоит ли считать, кто из них служит конунгу, а кто — лишь ярлу?! А? И может, это и был мой план?

— Был ли?

— Нет, — цокнул языком Рёрик и откинулся на спинку стула. — Однако же, все обернулся как нельзя лучше!

— Есть что-то еще? О чем мы еще не знаем, наш дорогой конунг?

— Да. После того как я захвачу Хольмгард, я заберу всех славян, обучу их военному делу. Быть может, зайду еще в какие-нибудь города, как зашел в Алаборг, где правил Олег. Что, если мы потеряли Фризию, чтобы обрести нечто большее? — глаза Рёрика от самодовольной улыбки стали узкими.

— Когда мы плыли сюда, мы не договаривались забирать чужие земли и богатства, — не согласился Синеус. — Мы лишь искали пристанище, чтобы собраться с силами и вернуться домой. Они тоже язычники. Как и мы.

— Как мы? Как кто? Якшаешься с христианами! Теперь славянские боги теперь по душе? Наверняка, мы потеряли Фризию, потому что боги наказали нас за твою слепую любовь к христианину! Собраться с силами, говоришь? Вот именно. Собраться с силами. Нам нужны еще воины, если мы хотим вернуть Дорестад. Где их еще брать, если не из других племен? Еще я много слышал о древлянах, когда был в Хольмгарде. Народ этот дикий и необузданный, жадный до крови и богатств. То, что нам надо. Все их тут боятся, и я уже послал к ним своего гонца с парой воинов. А Аскольд и Дир уже в пути на Кёнугард.

— Не знаю… — прошептал Харальд.

— Будешь знать, когда все увидишь своими глазами. Хольмгард — это золотая жила. Они богаты. Неприлично богаты! Я видел базар, полный купцов, иранских, арабских, еврейских. Я видел так много железа, что теперь оно снится мне. А сколько через этот гард идет рабов! Женщин! Немыслимой красоты! Плодородных женщин! У них есть меха, ткани, бусы, серебро. Эти славяне умудрились даже где-то достать моржовые клыки! Они делают свечи и топливо из моржового жира! Говорят, все дороги ведут в Рим! Нет, мой брат! Ныне они ведут в Хольмгард!

— Но брат… — Утред снова попытался что-то сказать, слова никак не шли.

— Молчи! Как от воина толку от тебя никакого, так послужи своему народу и мне хотя бы так! Принесешь немного пользы своим существованием. Ольга красива собой и только цветет с каждым годом. Мне самому удалось ее повидать. Присунешь свой стручок в ее цветочек и будешь нежиться в постели. Что еще тебе нужно? А как только мы вернемся домой в Дорестад, заберешь девчонку с собой. Ну или убьешь. Мне все равно. А, быть может, я и вовсе оставлю тебя править в Хольмгарде и следить там за торговлей, когда он будет наш.

— Правильно ли я понял, дорогой брат, что твой план — это объединиться со славянами против хазар, но тут же воткнуть им меч в спину? — спросил Харальд.

— Именно так. Ты только представь! Славяне воюют с хазарами, а мы оборачиваем наши мечи против них же! Им не выбраться оттуда живыми!

— И наше малочисленное войско должно справиться и с хазарами, и со славянами? Мы уступаем им в количестве!

— Потому-то мне и нужны другие племена, чем я и занимаюсь, Харальд! Все эти племена враждуют между собой! Пока славяне будут заняты хазарами, древляне будут заняты славянами. Ну не чудно ли? А ты, Утред, сделаешь свое дело. Твой брак закроет им глаза на некоторое время. Потом, как я и сказал, можешь прикончить ее. Или пустить по кругу.

— Ты со всеми женщинами так? — Синеус с разочарованием покачал головой, его сощуренные глаза из-под густых черных бровей метали молнии. Он намекал на Ефанду. — Всех женщин используешь в своих целях?

— В нашей истории разве было когда по-другому? Для того женщины и были рождены. Такова их судьба. Такова воля богов. И не тебе об этом говорить, Харальд… не тебе упрекать меня.