– Что происходит? – спросил его помощник.

– Я не знаю. Она плачет.

– Плачет? И что нам делать сейчас?

– Думаю отступить.

– А куда она идет?

– Там калитка в город, – капитан испуганно посмотрел на помощника, который снимал шлем с головы. – Ее там убьют!

– И у нас будет новая королева, – развел руками молодой человек.

– У нас будет гражданская война, дурак.

– Тогда ее нужно остановить!

– За ней. Обеспечим охрану, но я не полезу к ней с вопросами, что она делает и куда идет. Еще пожить хочется.

Помощник кивнул и взмахнул руками, его приказ поняли, все опустили мечи и начали убирать тела раненых и убитых с площади, унося в неизвестном для Мэл направлении. А она шла дальше, туда к калитке утопающей в зелени высоких кустов. Только подойдя к ней она смахнула с лица слезы и сняла небольшой засов с петли.

– Моя королева, вы хотите прогуляться по городу? – позади нее раздался осторожный голос капитана ее стражи. Мэл чуть повернула голову и кивнула, толкая калитку вперед и делая шаг навстречу судьбе. Она хотела увидеть этот мир, в котором ей предстоит теперь жить.

«Это не мой мир. Я не дома. Я здесь одна, совершенно одна. Кто я здесь? Почему?»

Столько вопросов в голове и ни одного ответа. Позади нее кто-то кашлянул: – Моя королева, пропустите меня вперед. Я должен обеспечить вашу безопасность. Вам нельзя выходить.

Мэл стояла в проеме, перекрывая доступ стоящим позади нее мужчинам, и не двигалась: – Идите отдыхать, я сама погуляю.

– Но моя королева?

– Уходите! – крикнула она. – Я хочу побыть одна. Если хотите, следуйте за мной, но так чтобы я вас видела как можно меньше, – и сделала шаг вперед, выходя из тени кустов. Перед ней была широкая дорога по которой шли мужчины всех возрастов, кто-то катил телегу, кто-то вел в поводу лошадь, слышались ругань и крики. Когда она сделала еще один шаг вперед, вокруг нее установилась тишина, все замерло. Теперь все взгляды были прикованы к ней, каждый стоящий перед ней рассматривал ее, оценивал ее платье, украшения, которых между прочим на ней не было, не считая ее маленьких золотых сережек, в виде капелек. Оценивали ее красоту и посадку головы, и каждый из мужчин решал кто же она,  и что здесь делает.

«Мужчины? Одни мужчины? Может в этом мире женщин берегут и охраняют за высокими заборами, например как у нас в мусульманском мире?»

Она осмотрелась, двухэтажные дома, убранные улицы, нигде нет мусора, видно коммунальные службы следят за чистотой, мужчины стоящие вокруг нее чистые, бритые, стриженные. Посмотрев по сторонам, двинулась направо, увидев, что там высится башня, из стекла и зеркал, и решив, что если уж увидеть достопримечательности этого города то начать надо с самого интересного. А где еще можно увидеть башни из стекла и зеркал как не в центре города…

Аарин смотрел на стражника, который сообщил, что королева вышла через двор для тренировок бойцов и отправилась в город, притом без сопровождения: – Ее убьют, как только поймут, кто она, – выдохнул он.

Киих улыбнулся: – А она оказывается сама решила наши проблемы.

Аларт зарычал: – И что нам делать? Кто следующий на трон из этих дамочек?

Стинал расслабленно сидел в кресле и наблюдал за друзьями: – А зачем нам ее спасать? Ну убьют ее и точка. Нам меньше проблем. Будем свободны.

Элиа хмыкнул: – Свободны? Где ты видел свободу в нашем мире? В мире, где женщин одна на тысячу мужчин, свободы нет, и не будет. Законы защищают их, но не нас.

Аарин вдруг хмыкнул: – А знаете, я передумал, пусть лучше будет она нашей королевой. Да, она эгоистична и зла, привередлива и настырна, но мы знаем ее, знаем ее требования и знаем чего от нее ждать. А главное мы живем здесь и сейчас,  а не влачим жалкое существование среди каторжников,  ведь ими мы и станем если к власти придет кто-то из ее окружения.

Джос встал: – Тогда зачем мы все это начинали? Это ведь Аарин была твоя идея – смена власти, правда ты тогда говорил совсем другие слова: о свободе, о том, что править будем мы, а не они.

Аарин поднял руку вверх: – Да, была моя идея, но я хотя бы что-то делал, а не сидел и не ждал, когда мне бросят подачку в виде женской ласки!

Джос, попытался остановить этот поток претензий: – Тогда господа предлагаю вернуть нашу блудную королеву домой. Уж лучше так жить, чем бояться, что тебя сошлют на галеры, где из еды только пустая баланда, а из мягкой постели кнут надсмотрщика.

Девять мужчин кивнули, соглашаясь с его выбором их действий.

***

Мэл шла вперед, туда, где сверкала лучами солнца, которые отражались от ее зеркальной поверхности башня и запоминала все что видела, анализируя, и пытаясь понять как устроен этот мир.

Через полчаса она вышла на огромную площадь, в центре которой стояла башня, сверкая своими зеркальными стенами, она привлекала ее внимание, она звала ее. Высокий шпиль, окна в стиле окна розы, она хорошо помнила фильм «Ван Хельсинг» и помнила, как главный герой разбивал то несчастное окно. Так вот здесь витражи ее так же завораживали, как и в фильме. Она пыталась определить, что на них изображено, но глаза ее подводили, размывая картинку. Вокруг нее установилась тишина, сейчас она привлекала взгляды всех мужчин, недавно ходивших перед ней, они замерли и ждали, наблюдая за ней. А Мэл шла вперед, туда к открытой двери зеркальной башни. Она хотела посмотреть изнутри и понять что же изображают фрески на окнах.  Почему-то это здание напомнило ее прошлую жизнь, которую захотелось вернуть, вспомнить и никогда не забывать, даже если там было много слез.

Открыв дверь она столкнулась со взглядом мужчины стоящего у алтаря. Высокий широкоплечий, он удивленно наблюдал за ней, а она шла вперед, пока не остановилась в центре огромного зала и подняла голову вверх. Мэл обвела взглядом стены, и выдохнула, понимая, что на фресках изображена казнь. Казнь женщины, длинные черные волосы спускаются по ее плечам, широкая струящаяся юбка, и тонкие руки, которые она протягивает к своему палачу.

– Вам нравится?

– Нет. Везде ее казнь. Почему? – она развернулась к мужчине так и стоящему перед алтарем.

– Разве вы не помните моя королева? Это вашу прародительницу казнили много тысяч лет назад.

– И что нужно было это возвести в культ? Почему на всех окнах ее казнь? – спросила Мэл и двинулась к витражам.

– Чтобы мы помнили, что мы потеряли в тот миг, – мужчина сказал эти слова таким тоном, и в нем слышалась такая боль, что Мэл резко развернулась всматриваясь в его лицо.

– А этот алтарь? В честь кого?

– В честь богини Дои. Но вы конечно же не помните, ведь вы приказали не отмечать ее праздник, а несогласных казнили.

Мэл кивнула, останавливаясь перед черноволосым мужчиной в черной рясе: – Запамятовала кажется. Что я еще забыла, не подскажете?

– А разве ваши мужья вам не рассказывали?

– Нет, они молчаливы последнее время.

Стоящий перед ней мужчина сморщился, его лицо подернулось дымкой, но взяв себя в руки, сказал: – Например, гладиаторские бои.

– Как интересно. Я и забыла, что хотела их отменить, – ее взгляд столкнулся со взглядом черных глаз, в которых промелькнуло удивление и настороженность, но потом все это сменилось лютой ненавистью. – Спасибо за помощь с моей памятью. Надеюсь, еще встретимся, – Мэл развернулась и сделала два шага к выходу из этого здания. Она сюда шла, чтобы вспомнить свою прошлую жизнь, а нашла лишь сожаление.

– Будьте осторожны моя королева, в этом городе много тех, кто хочет вам помочь с памятью, – мужчина говорил тихо, но в тишине зала Мэл расслышала каждое слово.

Она кивнула, даже не повернувшись: – Буду осторожно выбирать собеседника.

– Где ваша охрана моя королева?

Мэл уже дошла до двери и взялась за ручку, но повернув голову к незнакомцу, ответила: – Осталась в замке.

Мужчина протянул руку вперед и крикнул: – Не открывайте дверь.