Питер и Дазан попытались сказать, что они не голодны, но Мэл так глянула на них, что у каждого засосало под ложечкой и стянуло низ живота.

– Вместе, значит, вместе. Кушайте и не отказываться, – строго сказала она, беря первый кусочек и запихивая его себе в рот. – А они знают толк в жарке мяса.

Когда все мясо было съедено, а вино выпито, а Мэл спала, укрытая покрывалом, Питер и Дазан сели прямо на пол у ее кровати и попытались отдохнуть. То, что они убили еще четырех бандитов из банды должно было уже обеспокоить главаря, ведь завтра он не досчитается шестерых своих людей…

Дазан посмотрел на спящую девушку и спросил: – Ты готов идти до конца? Дальше будет сложнее, завтра мы можем принять бой, но их все равно слишком много. Вечером с охоты пришли еще двадцать человек, если вступим в бой, вряд ли мы выживем.

Питер проследил за его взглядом и улыбнулся, глядя на спящую девушку. Укрытая покрывалом, спящая, она была такой домашней, ее улыбка доказывала, что они поступили правильно, что ее накормили, теперь ей снится что-то вкусное ну или хотя бы приятное: – Тогда, может, мы проредим еще парочку, сегодня ночью, пока они спят?

– Давай, – Дазан встал, сейчас было то время, которое могло помочь им выиграть будущий день. А каждый убитый разбойник завтра будет решающим.

Питер и Дазан медленно спускались по лестнице, когда услышали слабые стоны. Палец к губам и они идут на звук. По их недавнему прошлому, что происходит в одной из комнат, они знают, и догадываются, что те, кто сейчас там находится, совсем не ожидают того, с чем они сейчас столкнуться.

Дверь приоткрыта, а на полу происходит именно то, о чем каждый из них подумал. Молодой мужчина, еще почти мальчик стоит на четвереньках, полностью обнажен, к его заду пристроился высокий широкоплечий мужчина, закрытые глаза и руки на бедрах мальчика. Он вбивался в него с силой, совсем не заботясь о том, что сейчас доставляет мальчику боль. Мальчик бился в его руках, стонал и пытался вырваться, но крепкий захват его бедер вряд ли ему даст эту возможность.

Тихий свист кинжала и верзила падает с пронзенным горлом, а мальчик, наконец получивший долгожданную свободу, скрючивается на полу, подтягивая к себе ноги и пытаясь скрыться, спрятаться.

– Все хорошо, но лучше молчи, – Питер в два шага оказывается рядом с ним и смотря в огромные черные глаза мальчика приставляет свою ладонь к его рту.

– Кто вы? – его посиневшие губы шепчут, а глаза пытаются понять, сейчас ему опять предстоит протии через эту боль или в этих двух мужчинах он сейчас нашел свое спасение.

Дазан закрыл дверь и осмотрел комнату. Эту комнату, он хотел забрать себе, помещение в синих тонах, широкая кровать и есть даже стол со стульями: – Если не будешь орать, останешься жив.

Питер, сидевший перед мальчиком на корточках, спросил: – Откуда ты?  Есть еще такие как ты?

– Да, нас много. Лагерь стоит у леса Момой, оттуда меня и привезли для утех с этими, – мальчик брезгливо посмотрел на истекающего кровью верзилу.

– Тебя одного привезли?

– Нет, есть еще Конрад и Лилл, но где они я не знаю.

Питер кивнул, потом приподнял ребенка с пола и прошептал: – Сейчас мы тебя отведем к госпоже, будь хорошим и попытайся ее не разбудить. Одевайся. Идти сможешь?

Дазан наблюдавший за действиями друга, спросил: – Ты хочешь всех спасти?

– А ты хочешь их оставить так жить? – глаза Питера наполнились гневом.

– Я бы оставил. Все равно мы всех не сможем спасти. А после того, как убили так неосторожно – нам будет сложно скрыть наше присутствие.

Питер стоял перед другом: – Но спрятав мальчишку у Мэлисенты, мы можем все обставить так, будто это он убил его, а сам спрятался у женщины.

– Хорошо, может и сработает, – Дазан развернулся и осторожно открыл дверь.

Питер уже вел мальчишку к покоям Мэл, прижимая его худенькое тельце к стенам, чтобы прикрыть его от света факелов проходящих внизу мужчин. Втолкнув мальчика в комнату к Мэл и прикладывая палец к своим губам, закрыл за ним дверь и направился за другом.

***

Амий, Лилл и Конрад росли в небольшой деревеньке, у леса Момой, как они там оказались и откуда появились, они не знали. Да и зачем, с определенного времени их жизнь стала похожа на ад.

В лагере жизнь для мальчиков всегда сопряжена с трудностями, но когда вы одного возраста, то и трудности делите на всех. Так и трое друзей. Отбиваться от старших детей, которые старались сделать из них подчиненных, рабов они сдружились, стали сильнее и научились выживать. Иерархия в лагере, где столько мужчин – строгая. А дисциплина еще строже. Каждое нарушение карается кнутом, но если ты исполняешь все приказы старших, то и жизнь у тебя более менее сносная. Трое друзей учились драться, учились добывать себе пищу и ее готовить, учились шить, и вести хозяйство. Но главное они учились защищать друг друга, уважать друг друга и помогать друг другу. В будущем из них бы получились хорошие слуги и стражи.

Когда их лагерь взял под крыло Атис их жизнь изменилась. Его головорезы устраивали каждую неделю погромы, забирая мальчиков для развлечения, а когда возвращали кого-то, то это были куски мяса: избитые, окровавленные.

Почему Атис это разрешал, было сложно сказать. Может потому что так легче было контролировать мужчин, которыми он командовал, или может решил проредить мужское население? В любом случае, в последний погром был захвачен Лилл. Его тонкая фигура, серые глаза наполненные печалью, и длинные черные волосы привлекли одного из головорезов.  В тот миг, когда Лилла схватили за локоть и потащили к телеге, Конрад и Амий уже знали, что друга в беде не бросят.

Вот так они здесь и оказались.

***

Питер и Дазан услышали смех из комнаты у самой лестницы и заглянув внутрь, увидели растерзанное тело ребенка на полу в центре комнаты и сидящих двух верзил рядом. Скрестив ноги и распивая кувшин вина, горланя песни, они наслаждались минутой покоя. Дазан кивнул на кинжал в своей руке и Питер резко открыл дверь, пытаясь в последний момент ее придержать, чтобы она не стукнулась о стену. Оборачиваясь к другу, он увидел лишь мелькнувший кинжал,  а два тела уже истекали кровью на полу рядом с ребенком.

– Жив?

Дазан нахмурился: – Дышит, но идти сможет вряд ли.

Питер наклонился к мальчику и проверил пульс: – Что будем делать?

– Я вот думаю, неужели этот капитан так разомлел, и так доверяет Мэл, что даже охрану не выставил? Или мне все это мерещится? По выправке он военный, чистый, ухоженный. Почему мы так легко убиваем его людей? – Дазан смотрел на лежащие у его ног трупы и не понимал, как им до сих пор удается выжить, убивая.

– Думаешь, в этом во всем есть что-то неправильное?

Дазан осмотрел комнату: помещение два на два, из мебели только тумбочка в углу: – Да.

– Хорошо, давай отнесем малыша к Мэл и отправимся дальше претворять в действие наш план, – Питер подхватил мальчика на руки и вынес из комнаты, благодаря богов, что мальчишка еще жив.

Мэл проснулась от шороха. Первым делом она решила, что  это Питер или Дазан, но потом прислушавшись, она поняла, что шаги осторожные, дыхание неизвестного сбивчивое. Сев на кровати и осматривая комнату, в лунном свете она увидела молодого человека лет тринадцати, который от ее движений остановился и замер. Рубашка и брюки еле скрывали его   тщедушное тело, черные волосы, обрезанные по плечи, показали его худое лицо, выпирающие скулы. Но больше всего Мэл поразил его взгляд – там гнездился страх.

– Тише, не бойся, я здесь спала, тебе ничего не грозит, – попыталась она остановить его от необдуманных действий.

– Я знаю, я видел.

– Тогда, ты здесь откуда? – боясь даже шевельнуться и испугать мальчика, она осторожно спустила ноги с кровати.

– Я из лагеря в лесу, меня сюда привели двое мужчин, сказали сидеть тихо, так чтобы вы не проснулись. А теперь что со мной будет? – голос ребенка дрогнул. За свою жизнь он еще не видел женщин, и только рассказы старших помогали понять какие они жестокие, развращенные.