Мэл плавилась под его руками, губами и желала, чтобы он не останавливался, на краю сознания отмечая, что за эти несколько дней это ее третий опыт с мужчинами этого мира и ей пока все нравится.

А Дешерот вбивался в нее, заставляя изгибаться под ним ее тело, наблюдая за ее изгибами, проводя подушечками пальцев по нежной коже и наслаждаясь этим. Он желал не только ее тело, в эту минуту он захотел, чтобы она приняла его как любовника, мужа, согласилась на эту связь, а уж он попытается сделать все, чтобы эта игра в любовь, была не последней.

Мэл сотрясали судороги, а она видела перед собой карие глаза, в которых была и нежность и любовь и желание продолжать любовные игры. Она провела рукой по шоколаду волос, приглаживая кудри и тихо спросила: – Ты сейчас со мной был или с ней?

Ей ответил поцелуй ложбинки между аккуратных грудей и тихие слова: – С тобой и теперь всегда, только с тобой. Согласна ли ты на такой ответ?

Ответом ему был ее поцелуй в губы, и теперь она была хозяйкой положения, заставляя его желать продолжения, желать ее хитрого язычка у себя во рту и ее пальчиков на его шее. Он прижимал ее к себе и стонал от того, что держал ее невесомое тело в своих руках, млел от желания и пытался не сорваться, чтобы его не отвергли, чтобы эта женщина продолжала эту пытку. В эту минуту он согласен был на кнут и кинжал в руках своих врагов, но он бы никогда не отпустил ее, ибо теперь она его жизнь.

Через полчаса они полностью собранные, одетые, и приглаженные стояли перед картой страны. Правда руки генерала лежали у нее на талии и губы были слишком близко к ее шее, но это никого из них не смущало. Дешерот рассказывал о странах лежащих вокруг их империи, а Мэл хихикала, стараясь избежать его поцелуев.

– Империя Элевис – это твоя страна, моя королева. Вот здесь Идху, справа от нас Зортос, слева – Епхат, на севере – Такаги.

– И что везде мариархат?

– Да. Женщин мало, мужчин много, детей рождается мало.

– Я не понимаю. На такой огромный дворец я всего одна?

– Нет, есть еще парочка фрейлин, но они живут отдельно. Но ты их можешь призвать в любой момент.

– И как вы обходитесь без женщин? Ну ладно слуги тут понятно, однополую связь еще никто не отменял, но солдаты?

Дешерот покраснел и потупился: – У нас тоже самое. Однополые отношения так и не смогли отменить. Уж слишком велико желание любить, даже если это такой же как и ты.

Мэл покраснела, потом кивнула головой: – А рабство?

– Рабство было и будет. Когда одни главенствуют над другими, то в самом низу приходится или подчиняться или умирать.

– Гладиаторские бои, – ахнула Мэл. – Я хотела их отменить.

– Тогда в этом мире будет так много мужчин, что справиться с ситуацией будет еще сложнее, – вздохнул Дешерот, целуя ее в затылок.

– Я вот думаю, как можно изменить эту ситуацию? Если рождается мало детей, то откуда берутся мужчины? Мальчикам ведь еще вырасти нужно. Нет, во всем этом что-то неправильное, нерациональное. И ничего в голову не приходит, – она провела рукой по карте и замерла. – Может есть легенды, сказки. Из чего-то эта ситуация появилась? Не могли вдруг умереть все женщины, может болезнь, мор.

– Но ты не сможешь их прочесть, потому что не владеешь нашими письменами, – шептали его губы, устилая ее тонкую шею поцелуями.

Мэл кивнула: – Значит нужно найти того, ко мне все расскажет, – потом она развернулась к генералу и подняла голову вверх, заглядывая ему в глаза, ложа руки ему на плечи. – Зеркальная башня. Там внутри мужчина, похож на наших служителей. Может он сможет мне помочь разобраться в том, почему эта ситуация появилась.

Дешерот легко взял ее за подбородок и поцеловал в губы: – Хорошо, переоденься и идем в город, я организую охрану.

***

Розрин громко спросил сидящих перед ним мужчин: – Вы намерены разорвать отношения с Мэлисентой? Вы готовы на такой исход? Сейчас она в кабинете Дешерота и чем они там занимаются мне не надо вам говорить. Он давно, стоит за нашими спинами и давно следит за каждым из нас, готовый оторвать голову любому.

Аларт встал и похлопал друга по плечу: – Розрин не спеши с выводами. Королева еще ни разу не допустила его ближе чем на полметра.

– Я согласен с шоколадкой, – вставая из-за спины Розрина, прорычал Хенол. – Да, и мне вы надоели.

– Не забыл, как стал отверженным? – Аарин постучал костяшками пальцев по спинке дивана.

– Отверженным я стал по твоей вине, это ведь ты меня отправил на встречу с Ханной, – показав на него рукой, прокричал Хенол. – Я не изменял королеве, но ты с радостью меня оболгал.

– Ой, какой нежный. Она ведь тебя отвергла, а ты что возомнил себя героем-любовником?

В один миг Аарин забился в руках черноволосого демона, а тот даже не вспотел, лишь черные глаза горели огнем: – Я прошел эшафот благодаря тебе.

Мэл никем не замеченная и стоящая в дверях кабинета, слышала все: – Тогда хорошо, что ты жив.

Все обернулись, позабыв про то, что они находятся не в личных апартаментах, а в кабинете королевы, и они оказались в щекотливой ситуации. В дверях стояла Мэлисента, платье цвета меди, волосы убраны в тугую косу, а в глазах, наконец, понимание ситуации. Но не это ввело мужчин в ступор: позади нее возвышался генерал Дешерот, и на его лице не было ни капли сочувствия к мужчинам, ведущим разборки в кабинете королевы.

– Я рада, что сейчас статус Хенола наконец определен. И я рада, что я до сих пор жива. Чашка молока и шоколадное пирожное, которое вы мне все предложили, могло быть моим последним лакомством? – молчание повисло в кабинете, все мужчины встали, а Мэл сделала шаг вперед, впуская в комнату десяток солдат, быстро окруживших стоящих перед ней мужчин. – Молчание знак согласия. Тогда хорошо, что я выбрала сок, – понимание того, что она могла умереть от их рук очень больно било по ее самолюбию и ведь она понимала, что они убивали не ее, но все равно стало обидно.

– Увести! – гаркнул Дешерот.

Мэл взмахнула рукой, останавливая солдат: – Не причиняйте вред, только посадите в разные камеры. Я хочу с ними поговорить, с каждым отдельно.

– Да, моя королева, – генерал склонил голову и вышел из кабинета вместе со своими солдатами,  уводя пока еще ЕЕ мужей.

– Придется отложить прогулку и разобраться с этой проблемой, – тихо сказал Мэл, двигаясь к креслу у окна. Сейчас ей нужна была светлая голова, нужно решить, что делать дальше, но разобраться с этим гадюшником ей придется.

Мэл спускалась  в подземелье дворца, да, не так она представляла себе встречу с будущими мужьями. Ей понравился Хенол, Аарин, в постели – да, красивые телом, но душа… Душа, помыслы, желания… Она верила, что жизнь во дворце с той другой Мэл, была не сахар, но она не та Мэл. Она другая. Но ей даже не дали о себе рассказать, не дали все объяснить. Но самое главное, ни у кого не возникло малюсенького вопроса: почему она ведет себя так не разумно, почему она одевается по-другому, разговаривает и ее поступки… Никому и в голову не пришло поинтересоваться у нее, почему она вдруг изменилась? А ведь муж, должен хорошо знать свою жену. Или они ее так ненавидят, что уже не обращают внимание на все что происходит вокруг них, или смирились с тем, что они для нее мусор, никто. Вот это ей и предстояло  узнать. Кто она для каждого из них?

Стража повела ее дальше по подземелью: под ногами каменный пол, магические светильники зажигаются над головой, как только кто-то из живых появляется под ними и тут же гаснут, как только посетитель двигается дальше. Везде пустота и решетки. Там за железными решетками из мебели лишь стол, привинченный к полу, стул у стены  и матрац брошенный на пол.

– Сюда моя королева.

Солдаты вдруг стали совсем другими или ей так кажется. Взгляды, которыми они провожают ее, более плотоядны, каждый норовит предложить ей руку и хоть в тяжелой перчатке, но все-таки.

Мэл двинулась к первой камере, где сейчас был ее первый встреченный ею муж – Хенол. От него она ждала не рабского поклонения, почему-то хотелось увидеть его сильным, грозным. А увидела она склоненную голову сидящего на матраце мужчины. Порванная рубашка, синяк на плече и кровавый подтек на груди.