***

Мэл стояла перед зеркалом и рассматривала в отражении стоящую девушку. Там была блондинка в светло голубом платье, с открытыми плечами, пышной юбкой с серебреной каймой, молочная кожа рук и плеч, гармонировали с цветом платья.

– Ты прекрасна, моя королева, – тихий шепот и ее целуют в плечо, обхватывая ее за талию и легко сжимая, а потом привлекая к горячему мужскому телу.

– Сюда нужны украшения, – и Мэл провела рукой по открытой шее.

– Да, золото не подойдет. Сюда нужно серебро, – его руки исчезают с ее талии, а губы с ее плеча, но это ненадолго. На ее грудь, опускается серебреная цепочка, с ярко синим камнем в виде капли в прекрасном переплете в виде листьев, а в ее ладонь падают такие же серебреные серьги. – Вот то, что нас спасет.

– Нас? – Мэл поворачивает голову и всматривается в черные глаза.

– Да, нас. Мне кажется, сегодня у нас на ужин будут гости, а в бой нужно идти красивой, и сытой. Так что сейчас идем на обед, нас уже ждут, и будем разрабатывать планы спасения, – шепчут его губы, опять опускаясь к ее плечу.

– Мне вот интересно: как ты прошел ко мне? Там же стоит на страже как его – Герий.

– Я твой муж и меня не остановит какой-то страж, – целуя ее плечо, проворчал Киих.

– А, ну это все объясняет, – улыбнулась Мэл, проведя рукой по шее, там, где сейчас висел кулон.

Сразу за слугами в столовую вошла девушка в нежно голубом платье, на лице улыбка, а в фиалковых глазах радость. Она сейчас радовалась тому, что ее мужчины встали при ее таком эффектном появлении, что тут же был, отодвинут стул ее «королем Артуром», который надо отдать ему должное сейчас был в штатской одежде, которая состояла из белоснежной рубашки, таких же брюках, которая ужасно ему шла, открывая и его шею, немного грудь, подчеркивая его узкую талию и шикарные бедра, правда на поясе висел здоровенный меч, но его видно это не смущало. Радость от того, что Хенол и Анн сегодня светятся от любви, которая плещется у них в глазах, и одеты тоже в простые домашние одежды, без всякой мишуры, правда почему-то как и у генерала на поясе висят мечи, но эта такая мелочь…

Ее усадили в центре стола, рассчитанного на двенадцать человек, справа от нее сел Анн, слева Дешерот, потом Хенол и Киих. Почему именно в этом порядке Мэл не знала, спросить очень хотелось, но понимая, что если так сели ее мужчины, значит, они эти места оговорили сразу и потому лезть с ее виденьем ситуации лучше не стоит, она всем улыбнулась и пожелала приятного аппетита.

– Мы не знали, что ты любишь, потому заказали сразу и рыбное меню и мясное, – попытался оправдаться Ян Дешерот. Сейчас этот великан выглядел смущенным и растерянным, не зная как отреагирует королева на выбор блюд. Мэл улыбнулась и накрыв своей ладошкой его ладонь, утопая в ней, ответила.

– Если выбирать из двух блюд я склоняюсь к этим красивым и аппетитным членистоногим, – и она протянула руку к огромному раку, свесившему с блюда свою клешню.

– Отлично, тогда мы переходим на мясо, – отреагировал Анн и наложил себе горку жареной свинины и полил все это мясным соусом.

– Кушайте, кушайте, – Мэл отгородилась от всего мира, сморщила носик и оторвала раку клешню, поискала глазками ножницы, для разделки раков рядом с собой и улыбнулась Брому, который ей их подал с другого конца стола. – Можешь идти, – кивнула она молодому слуге и продолжила разделывать рака, доставая из-под панциря белоснежное мясо.

– Сегодня вечером к нам придет совет триединства, – сказал Дешерот, отпивая вина. – Чует моя душа, что легко не будет.

– Да и на этой встрече мужчин быть не должно. Я помню правила, – Анн кивнул и поднял бокал, искоса подглядывая за королевой. А она ничего не замечала, ломала, кромсала и поедала беленькое тельце несчастного вареного животного с таким удовольствием, будто это был не рак, а не менее чем откормленный бык.

– Нам бы нужно подготовить королеву, – попробовал вставить слово Хенол, тоже наблюдая как Мэл, взялась за второго рака. Даже язык высунула из аккуратненького ротика, так ушла в полную прострацию.

Киих хмыкнул: – Мы сами того не ожидая дали ей в руки то, что она любит больше всего в своей жизни: рвать и ломать, кромсать и разделывать.

– Интересно, она нас слышит, или полностью ушла в прострацию, – Анн откинулся к спинке кресла и продолжил наблюдать за Мэл, попивая вино.

– И на ком она так отыгрывается, уже третий в ход пошел? – не выдержал Дешерот.

– Может она готовится ко встрече с советом? – Хенол решил съязвить. Мужчины спрятали улыбки кто за кулаком, кто у себя на плече, но каждый представил как Мэл, разделывается таким образом с матронами вершащими судьбы этого мира. А девушка, наконец, подняла глаза от тарелки и удивленно посмотрела на сидящих мужчин.

– Что случилось? Невкусно?

– Мы наслаждались твоим рвением в разделке тушек этих несчастных, – ответил за всех Анн.

– Ну, они такие вкусные, еле оторвалась. А, о чем разговор? – Мэл взяла салфетку, вытерла ладошки и улыбнулась.

– Она не сможет, – выдохнул Дерешрот и покачав головой посмотрел на сидящего напротив него Анн.

– Сможет, она все сможет, смогла же справиться с ними, – отозвался Анн, хитро поглядывая на Мэл и показывая на лежащие рядом с ее тарелкой остовы раков.

– Давайте в нее верить, – попытался спасти ситуацию, Хенол.

– А я в нее верю, – сказал Киих.

– Ой, мальчики, что-то вы не договариваете, – Мэл взяла бокал вина и отпила глоток. – Неплохо, только терпкий на языке привкус, не очень приятно. А вы почему не кушаете, и почему на меня так смотрите? Да, я слышала про совет, да, я слышала, что там вас не будет. Но поверьте, с ними я справлюсь, – она кивнула и допила вино. – Вкусно, главное привыкнуть, – улыбнувшись, отодвинула тарелку и взглянула на сидящих мужчин. – Хорошо, давайте разрабатывать стратегию моего поведения. Учите меня, быть королевой.

Мэл вышла из  своей комнаты и выдохнула. Вспомнился весь этот день, лица четырех мужчин ставшими родными, любимыми и решительность только прибавилась, прибавилось смелости… Да и сейчас ей казалось что совет будет меньшим из зол ее будущего. Сколько ей дали жить на этой земле? Сколько у нее будет дней и ночей? Она покачала головой, отгоняя скорбные мысли, надеясь, что ей отдали эту землю навсегда, что о ней просто забыли как о страшном кошмаре.

– Госпожа? – тихо спросил Бром, пытаясь понять, что не так он сделал, потому что его королева остановилась в коридоре и замерла.

– Все хорошо. Идем, – и Мэл сделала шаг вперед.

Еще час назад она была весела и хохотала от души над шутками Кииха и Анна, а потом совершенно случайно, перевернула на себя бокал красного вина и увидела как ее мужчины вздрагивают, как приподнимается бровь у генерала и как меняется взгляд Анна. И только ее улыбка вернула им веру в себя, вернула им опять улыбки на лица. А когда она предложила варианты стирки ее юбки, в количестве десяти штук, Дешерот предложил обо всем забыть и просто выбросить платье, ведь оно ему никогда не нравилось. Чем вызвал смех у всех сидящих за столом.

И вот сейчас Мэл идет на встречу с советом в черном атласном платье, по канту которого идет золотая вышивка, по лифу россыпь золотых жемчужин, а на рукавах вышиты золотые фениксы. На ее шее красуются тончайшие золотые цепочки, на каждом пальчике по золотому колечку, а на запястьях по золотому браслету. Ее прическу сделал лично Бром, уложив ее локоны, в импровизированный кокон и закрепил все это золотыми шпильками с цепочками, которые при ходьбе переплетались и позвякивали.

«И кто теперь елка? Теперь елкой буду я», – покачивая головой и прислушиваясь к тихому перезвону, подумала Мэл и улыбнулась своим мыслям.

Совет триединства собирался в императорском дворце редко, и для этого была выделена круглая комната с выгравированной магией круглой пентаграммой на полу. Для королевы стояло кресло у самой двери, а три кресла для совета располагались в самой центре пентаграмме. Мэл уже ждали ее мужчины у дверей круглого кабинета, тихо переговариваясь и решая такие важные «мужские» вопросы.