– Да, я и не боюсь, просто не знаю, что с ними теперь делать?

Дазан покачал головой: – Мы как-то не подумали что делать? Шеи сломали, в комнату втащили, чтобы нас не заметили, а дальше… Можно в шкаф спрятать.

– А, так вы совершили такой геройский поступок, и не заметили, что это моя комната? – шипела Мэл, наступая на молодого человека.

– У нас план был такой: потихоньку уничтожать банду по одному, когда уменьшим их количество до возможного, сможем справиться вдвоем, – попытался рассказать ей об их таком великолепном плане Питер.

– Тебя бы мы не бросили никогда, так что не бойся, в обиду не дадим, – попытался сгладить ситуацию Дазан.

Мэл плохо их слушала, она прислушивалась к шагам в коридоре: – Быстро, этих двоих в шкаф, а сами под кровать, – прошипела она.

– Под кровать? – Питер оценил масштабы ее кровати, а Мэл уже бросала на кровать покрывало, которое с таким трудом выбивала еще парочку часов назад и кивнула. Она наблюдала, как двое мужчин протиснулись под кровать и прикрыла покрывалом их выступающие части тела, и тут же выпрямилась, благодаря богов, что дали ей услышать шаги и голоса за дверью.

А в ее комнату входил капитан или главарь бандитов. Рассмотрев наконец этого великана, Мэл смогла оценить и фигуру и стать молодого человека. Коричневая рубашка, жилетка безрукавка, обтягивающие кожаные брюки и высокие сапоги – этот образ всегда ассоциировался у нее с грабителем, душегубом. Но какой же он красивый. Шоколад волос обрамляющие его лицо, широкий подбородок, прямой нос и широкие брови, которые придавали его лицу строгость, тонкие губы и волевой подбородок, и такие пронзительные изумрудные глаза…

«Если его постричь, будет вообще душкой. А какая фигура!»

«Блондинка с фиалковыми глазами… Нет, нельзя чтобы она забралась ко мне в душу. Нельзя, иначе не смогу отдать ее, не смогу отпустить ее. А ведь ей нужно как и всем женщинами этой планеты всегда одно и тоже – власть. Ради нее она пойдет на все что угодно, даже пройдется по твоему разрубленному сердцу. Но как же я хочу ее. Сейчас бы разложить ее на кровати и слушать, как она стонет подо мной,  упиваться ее слабостью».

Мэл выпрямилась, что же хочет от нее этот мужчина? То, что его взгляд окатил ее фигуру с головы до ног, заставляя ее тяжело задышать, она видела, то, что он взглянул на кровать, она тоже видела и сопоставила с его мыслями. Да, куда там, она сама была бы непрочь заняться любовью с этим великаном, но… Отогнав шальные мысли, Мэл сделала шаг навстречу капитану: – Вы хотите что-то обсудить из нашего так сказать договора?

– Договора? Никакого договора с вами я еще не заключал, потому что не знаю какую участь вы уготовили нам?

– Мне кажется у нас будет долгий разговор, давайте присядем, – она указала на стул стоящий у камина, сама же села на двухместный диванчик. – Я предлагаю вам равенство. Я не могу работать кувалдой или молотком, только потому, что не умею этого, но отлично могу справиться с обедом на двадцать человек. Вы же как понимаю отлично умеете руководить. Мы можем заключить обязательства, по которым у нас будут равные права, пока я не верну себе свою жизнь.

– А дальше? – присаживаясь на хлипкий стульчик, сказал Атис.

– А дальше каждый сам по себе. Если вы захотите, можем продолжить наши так сказать добросердечные отношения, но тогда будем действовать по обстоятельствам.

– По обстоятельствам?

– Да, я не знаю, куда меня заведет судьба, что будет завтра – я тоже не знаю, потому не могу ничего обещать ни себе, ни тем более вам. Сейчас я живу сегодняшним днем, в надежде, что завтра для меня все-таки наступит.

– Я не понимаю, так в чем моя выгода? Мы помогаем вам обустроить этот замок, а дальше полная неизвестность. Хотелось бы узнать наши права, прежде чем согласиться с вашими доводами, хотя и их я не услышал.

Мэл кивнула: – Я хочу сместить совет, а для этого мне нужно найти моим мужчин, для этого мне нужно вернуться на север, и вернуться сильной, а значит, мне нужно время, чтобы научиться магии. Мне нужно место, где я смогу жить и учиться, пока не смогу стать такой же сильной как они. Этот замок мне подходит идеально. И если вы не согласитесь мне помогать, значит лучше вам его оставить. Ибо я не обещаю, что однажды моя магия не убьет кого-то из твоих людей. Случайно, поверь, я совершенно не кровожадна.

Атис встал: – Я должен все это обдумать.

Мэл осталась сидеть на диванчике: – Спроси совета у того мальчика, а еще лучше приведи его ко мне, он мне напоминает кого-то, до боли знакомого.

Атис обернулся, эта женщина на него не смотрела, сейчас ее взгляд был направлен на стену, будто там сосредоточились все тайны мира: – Зачем?

Мэл повернула к нему голову: – За все время пребывания на этой земле, он лишь третий человек, который имеет светлые волосы и голубые глаза. Тебе не кажется это странным? Я, конечно, не знаю сыновей своей матери, и не могу судить об их внешнем облике, но то, что в этом мальчике живет огромная душа советника Накао, я могу определить. Хочу познакомиться со своим братом и помочь ему. Помочь снять с его души эту печаль обиженного ребенка. Дай нам с ним увидеться. Мы должны поговорить.

Питер и Дазан вылезли из-под кровати сразу же как только закрылась дверь за Атисом.

– Этот калека с изуродованным лицом, сын советника?

– Но как?

Мэл вздохнула, задумчиво рассматривая стоящих перед ней мужчин: – Его светлые волосы, и хоть он их стрижет коротко, пытаясь слиться с местностью, так сказать, и глаза, которые он всегда прячет под густыми ресницами, это не поможет скрыть правду. Этот мальчик, сын Накао и он единственный может нам помочь, – да, грязные, да, светлые волосы Дазана, стали черными, а черные – Питера, побелели от паутины, но они сейчас единственные кого она хотела бы видеть рядом с собой.

– Ты права, если он прожил достаточно среди ее людей, он может знать ее тайны, – кивнул Питер.

– Этот мальчик брошенное дитя, искалеченное, изуродованное. Почему с ним так поступили, вот что бы я хотел выяснить в первую очередь, – прорычал Дазан.

Мэл посмотрела ему в глаза и улыбнулась: – Спасибо. А теперь уберите трупы из моего шкафа, я не буду спать в одной комнате с ними. Хватит с меня и того, что мне придется делить эту спальню с вами двумя.

– Делить? – Питер даже обернулся к кровати, из-под которой они так триумфально вылезали.

– Я сплю на кровати, а вы под ней, – шутливо сказал Мэл и похлопав двух мужчин, стоящих перед ней по широким плечам направилась к окну. – Предлагаю бросить тела вон в те кустики. Довольно живописно будет смотреться.

Дазан подошел к ней сзади и оценив расстояние, почесал затылок: – Может магией?

Мэл критично осмотрела свои руки: – В прошлый раз у меня получилось только сжечь тело до пепла, но уж никак не бросить в живописные кустики.

– Сожги их, – обрадовался Питер. Он уже представлял, как они с Дазаном будут приносить ей трупы разбойников, а она играючи будет их сжигать.

– Я тогда была очень зла и мне было очень страшно. Сейчас мне весело, так что давайте, как там полагается, берите их за ноги и руки и бросайте в кустики, – она мило улыбнулась молодым людям, которые уже более критично осматривали импровизированное поле боя и продолжила. – Кусты довольно высоки, да и сейчас никого вокруг нас нет, так что все можно провернуть довольно быстро.

– А может тебя разозлить? – Дазан сдвинул брови и так проникновенно посмотрел на девушку, что у той брови вверх полезли.

– Не стоит. Необученный маг, страшная сила. Могу навредить тому, кому не желаю вредить. Так что давайте по старинке, – Мэл повела пальчиками по широкой груди молодого человека и двинулась к двери. – Я пока постою на страже.

Пока мужчины кряхтели над задачей, которая по их мнению была невыполнима, за дверью послышались шаги, тихие, кроткие и Мэл зашипела: – Быстрее, кто-то идет.