– Ян? – ее голос был тихим, но даже в этом состоянии Дешерот услышал ее и вот она уже в его руках и прижата к его груди.

– Как же я волновался. Ты не представляешь, как я боялся, что ты не проснешься? – он осыпал ее плечо поцелуями, прижимал ее к себе так, будто сейчас ее оторвут от него и он останется опять один. – Я пришел, а ты тут такая… Думал оторву всем головы, а ты все сделала сама… – он шептал, переходя с поцелуями на ее лицо, а она смеялась и пыталась вырваться. – Больно? Прости, я сейчас принесу воды, и найду еды…

– Стой, я ничего не хочу, хочу только насмотреться на тебя, – ее пальчики убрали его черные волосы с его лица, прошлись по щекам, очертили брови и вернулись к его затылку.

– А что на меня смотреть? Такой как всегда, – смутился Ян.

– Нет, ты другой.

– Постарел? Так, когда тебя увидел в таком состоянии, тут постареет любой, – Ян даже покраснел от гнева, а Мэл уже обнимала его за шею, прижимаясь к нему здоровой щекой.

– Нет, ты красивый в этой одежде без всей этой мишуры, – она обвела пальчиком его бороду, – и ты колючий.

– Негде было побриться, – смущенно ответил Ян, проводя рукой по своей бороде. А Мэл забралась к нему на колени и обхватила его шею, прижалась к его губам: – Это даже весело, – обхватила его голову и зарылась пальчиками в его волосы.

– Что же ты делаешь? – промычал Ян, забираясь ладонями под ее халат, обхватывая ее ягодицы и сжимая их, вызывая у нее томление внизу живота и стон.

– Пытаюсь удержать от того, чтобы не взять тебя силой, мой генерал, – засмеялась Мэл.

– В этом бою я впервые потерплю сокрушительное поражение, – простонал он, потянувшись к ее губам.

В комнату так некстати вбежал Лилл, правда, мальчик тут же отвернулся, но успел выпалить почти скороговоркой: – Госпожа, там беловолосый умирает.

– Ну вот, покою пришел конец. Идем спасать, – Мэл отстранилась от генерала, с тоской глядя на его губы и соскочив с его колен, бросилась вон из комнаты.

– И чего ему еще бы не пожить полчасика! – стонал Ян, пытаясь отдышаться. Он хотел эту женщину так, что штаны разрывал стояк, так, что сводило зубы от тоски, а руки хотели лишь перехватить ее и прижать к себе и не отпускать.

***

Дазан дышал через раз, разрыв селезенки, глубокая рана на спине – это было несовместимо с жизнью в данных условиях. Мэл увидев его синие губы и огромное пятно крови с левой стороны кровати, ахнула: – Выйдите все. Мне нужно сосредоточиться, а это у меня лучше всего получится без вас.

Когда за Атисом, который всех выгнал, закрылась дверь, она села рядом с молодым человеком: – И что мне с тобой делать? Спасти? Не знаю, что будет, когда ты будешь здоров? Будешь ли ты моим другом или станешь мне врагом? За эти несколько дней, я приняла тебя как друга, поняв, что ты мне не враг. Но сейчас, когда появился Дешерот, кем мне тебя считать? Сможешь ли ты им подчиняться? Будешь ли подчиняться мне? Ведь впереди будет еще много битв и одна из них будет с твоей матерью. Сможешь ли, выбрать мою сторону или в последний момент примешь ее? – она провела пальчиками по белым волосам, приглаживая и стирая со лба пот. – Мне нужно принять решение, которое может изменить мою жизнь и которое может нас всех погубить. Но, знаешь, я в тебя верю, – она взяла его руку, ощущая, какая же она горячая, значит, ему осталось совсем немного. Эти дни были сложными для них всех, вокруг грязь, борьба с сильным противником, скудная еда и его раны. Все это и спровоцировало его агонию. И если она не поторопится – он умрет, так и не приходя в сознание.

– Я никогда тебя не предам, моя королева, – тихий шепот Дазана и он легко сжимает ее ладонь.

– Я и так бы тебя спасла, даже без этих слов, – Мэл наклонилась к его лицу и поцеловала в щеку. – Я верю тебе и очень хочу чтобы ты поправился, – она наблюдала как ее золотая магия жизни вырвалась на свободу, сметая все преграды на пути, как обволакивала ее тело и тело лежащего перед ней мужчины. Видела, как розовели его губы, заживали раны, оставляя лишь легкие рубцы, видела, как он открыл глаза и улыбнулся.

– А ты смогла вылечить и себя, – прошептал он, отодвигая ее локон и открывая для обзора ее правую сторону лица. – Ты становишься все сильнее моя королева.

– Я уже не королева и вряд ли буду ей, – Мэл попыталась отстраниться от него, но сильные руки обхватили ее за плечи и прижали к каменному и полностью здоровому телу Дазана, укладывая ее на его.

– Для меня всегда, – и он ее поцеловал, глядя в фиалковые глаза. Потом был захват и вот она уже лежит на подушке, ее руки у нее над головой, а его губы целуют ее глаза, нос, щеки, плавно переходя к губам, заставляют раскрыть их и начинается танец языков. – Примешь ли меня как мужа или оставишь  лишь другом?

Мэл открыла глаза, которые зажмурила минуту назад и улыбнулась: – А ты этого хочешь?

– Как только тебя увидел, как только понял, что ты не такая как они все, как только осознал, что хочу быть с тобой всегда и даже если не дашь мне шанс любить тебя, все равно буду рядом, – его слова вперемежку с поцелуями и она тихо смеется.

– Ты так красив, а разве можно отказать тому, кто так красиво признался в любви. Нельзя разрушать мечты. Приму, – и ее пальчики отвели его белые волосы, открывая ей красивое лицо, с античными чертами, с прямым носом и такими чувственными губами.

– Спасибо, – и поцелуй углубился, его язык вторгся в ее рот и она ответила, заставляя его застонать от желания раздеть ее, и целовать, целовать так, чтобы она стонала от его ласк, ласкать ее такую нежную кожу, чтобы вызвать у нее желание никогда не прогонять его, отдаться ему и наслаждаться ее стонами и пальчиками, такими нежными и такими чуткими.

***

А за дверью бесился Дешерот. То, что сейчас Мэл приняла в семью еще одного мужчину, он почувствовал сразу же. Наполненность и спокойствие переполняло его. Точно так же он чувствовал себя, когда в семью вошел Анн, тогда правда он еще не знал, как же будет тяжело знать, что Мэл принадлежит не только ему.

– Пропусти меня к ним, – прорычал он, стоящему перед ним Питеру.

– Да, что ж ты такой нетерпеливый! У нее четверо мужей, и что все такие как ты?

– Я особенный, – и оттолкнув Питера, вошел в комнату, прикрывая дверь у него перед носом. – Прости, – а потом, оглядев комнату на предмет лишнего интерьера, подхватил с пола остатки стула, подпер ими дверь.

А на кровати Мэл в руках Дазана усмехалась, наблюдая за действиями бывшего генерала: – Это зачем?

– Я ревнивый, и если уж берешь в семью еще одного  мужа, то хотя бы спроси меня – согласен ли я на это, – прорычал Ян, сбрасывая с себя жилетку и рубашку, и подходя к кровати.

Мэл испуганно посмотрела на Дазана, который не отпуская ее из своих рук, ей очень мило улыбнулся, наблюдая за действиями Дешерота и тихонько посмеиваясь: – Покажешь плечико?

– Хорошо, – Дазан отстранился от нее, но почему-то присаживаясь на ее ноги и сбрасывая с себя уже потрепанную майку, показал левое плечо. – Красивая татуировка.

А Мэл уже поглядывала на Яна и тихонько просила ее простить: – Прости.

– Ничего дорогая, сейчас мы его опробуем на предмет его умений, доставлять женщине удовольствие. А я так и быть буду строгим судьей, – и бывший генерал опустился рядом с ней на кровать, продавливая и так видавший виды матрац, хитро ухмыляясь и показывая ровный ряд белоснежных зубов.

До Мэл наконец дошло, что сейчас будет происходить и она запаниковала. Одно дела любить одного мужчину и другое дело быть в постели сразу с двумя: – Но я грязная, в крови и как ты будешь принимать у него экзамен? Смотреть будешь?

Дешерот улыбнулся, провел рукой по ее щеке и легко поцеловал в кончик носа: – И не только.

Двое мужчин, один сидит у нее на ногах, а второй умопомрачительно целуется, заставляя забыть, где она и с кем.