Мэл стояла в центре пентаграммы и когда услышала слова матери, приподняла брови и открыла от удивления рот: «Мне в наказание дают земли, где правят бандиты? И это мои земли по праву наследования?»

И вот она стоит в круглой комнате, на стене доживает свои последние дни последний магический светильник, а двери пытаются выбить двое мужчин: – Круглая комната, пентаграмма на полу и ледяной холод, от которого сводит зубы. Да, уж матушка, удружила, так удружила. И за что же ты меня так не любишь?

Каменная башня встретила троих молодых людей ледяным холодом и темнотой. Несколько секунд все молчали, а потом Мэл впервые услышала крепкое слово из уст одного из стоящих рядом с ней мужчин. Уши не скрутились в трубочку, но улыбку на лице стоящей в центре пентаграммы девушки вызвали. Через несколько минут, которые тянулись как век, на стенах зажглись несколько светильников, мигали, стреляли магией, а через несколько минут вызывая лишь уныние, два из трех погасли, вспыхнув в последний раз. Одного светильник хватило, чтобы мужчины, наконец, отмерли и бросились к двери, и попытались ее открыть. Мэл рассматривала помещение, в котором они находились с радостью ребенка, который забрался на чердак и впервые увидел сокровища своих родителей. Каменный пол холодил ее ноги, стены круглой башни все были расписаны узорами, вязями и словами, которые Мэл и хотела бы прочесть, но не зная письменности, могла только мысленно восхищаться творчеством художника. Ни окон, одна единственная дверь, а потолок так высок, что приходится задирать голову вверх, чтобы понять, что потолка в ее понимании нет, это башня и она довольно высока.

– Ну, мы хотя бы не умрем от недостатка кислорода, – кивая самой себе, прошептала Мэл и повернула голову к мужчинам, которые с остервенением дубасили дверь. Дверь сотрясалась под их ударами, но стояла, да, скрипели петли, ручка уже валяется где-то у них под ногами, гул стоит такой, что кажется к ним ломится по меньшей мере медведь, благо весь гул уходит верх и остаться глухими им всем не грозит. – И что это и все мое наследие?

Когда светильник мигнул в последний раз и погас навсегда, Мэл выдохнула, а дверь слетела с петель.

Дазан Хитс оправил камзол и повернулся к девушке стоящей внутри пентаграммы: – Идемте госпожа, путь свободен.

Питер Итон встал с колен, отряхивая пыль и грязь с черных брюк и кивнул: – Нам нужно пройти через двор, замок перед вами госпожа.

– Хорошо, – Мэл сделала шаг вперед и поняла о чем они говорили. Перед ней был каменный двор, усыпанный желтыми листьями, ветками, остатки роскошных кустов роз и других уже неизвестных ей растений, стояли высохшими остовами некогда великолепных растений. – Везде опустение и тлен, – а через это засохшее недоразумение она увидела замок: двухэтажный, с острыми шпилями, серый камень, черные окна, благо без витражей. – Слава богам без витражей, никогда не любила это недоразумение, – увидев удивленные взгляды своих сопровождающих, добавила. – Я люблю свет, который освещает комнату ранним утром, и люблю наблюдать за закатом, когда игра красок на небе заставляет пожалеть о том, что я не художник и не могу это нарисовать. А так, миленько.

Замок не поражал роскошью, два этажа, но это не мешало ему быть красивым, ведь это теперь ее дом, значит, как бы он не был заброшен, убог в данную минуту, она будет радоваться ему.

– Ваши ноги, позвольте помочь, – остановил ее черноволосый.

Но Мэл вдруг осознала, что между ними тремя пора установить правила: – Вас прислал ко мне совет триединства? И с этого момента вы будете за мной следить?

– Все немного не так, госпожа, – попытался ответить мужчина с белыми волосами.

– Тогда просветите меня, или уходите. Мне сейчас не нужен контроль, мне нужен друг, который поможет разобраться с делами и поможет здесь выжить. Можете передать совету, что я прибыла на место и пока не собираюсь его покидать, – Мэл стояла, высоко подняв голову, выпрямив спину. Да, она в белоснежной сорочке, которая не скрывает ее тело, а наоборот открывает все, что только можно, но она сильная и гордая женщина. И ею и останется.

– Меня зовут Питер Итон, я буду здесь столько сколько нужно и помогу вам с решением проблем, – склонил голову черноволосый.

– Я, Дазан Хитс, понимая, что вы нуждаетесь в защитнике и помощнике, помогу вам с решением проблем на этих землях, – склонил голову светленький и Мэл улыбнулась. Беляночка и розочка решили остаться с ней? Что ж быть одной, да, еще в таком откровенном наряде… Было бы глупостью сейчас отказаться от их помощи.

– Хорошо, идемте, посмотрим что внутри, – и сделала шаг вперед, ступая голыми пятками на каменную дорожку и тут же попадая в руки черноволосого, который прижал ее к своему каменному телу и проворчал.

– Простите госпожа, но лучше я вас донесу.

***

Замок встретил их опустошением и пылью, паутиной, которая свисала с потолка и оплетала кресла и остальную мебель, которую трудно было узнать во всем этом безобразии.

– Да, удружила мамаша, – прошипела Мэл, пытаясь усидеть на руках черноволосого Питера. Ее пальчики пробежались по его затылку, задержались на секунду и вернулись к шее, оповещая свою хозяйку, что волосы шелк, приятные на ощупь, а шея сильная и кожа мягкая, только от ее прикосновений покрылась пупырышками. Интересно от чего это? Но сейчас она отмела эти вопросы, полностью уходя в созерцания своего будущего жилища. – И что я здесь делать буду? Убираться здесь нужно не меньше месяца. И это еще не факт, что клиринговая кампания возьмется за такую работу.

Питер остановился и внимательно посмотрел на нее: – А рабы для чего? И кого госпожа звать собралась?

– Забудь, неси куда нибудь где мне можно переодеться, а то светить голыми ногами надоело.

– А мне нравится, – услышала она шепот мужчины, который шел рядом с ней, а у того кто ее нес, на губах мелькнула хитрая улыбка.

– Вот же. Вы сговорились, да?

Питер стал внимательным и задумчивым: – Я вас просто несу госпожа, ни о чем не думаю, – но сжал ее тело немного сильнее, прижимая ее к себе, заставляя Мэл обхватить его шею двумя руками и прижаться к нему всем телом.

– Хорошо, хорошо, неси, – Мэл повернула голову и осмотрелась. – Стой, я сама пойду.

Ее отпустили на пол, когда-то покрытый прекрасным ковром, сейчас под ее ножками он представлял жалкое зрелище, но Мэл интересовал совсем не ковер. Перед ней была лестница на второй этаж, камин от которого лестница расходилась на два пролета в обе стороны, небольшая балюстрада наверху и все это венчали прекрасные перилла: – Боже, какая красота, – она стояла перед этим творением прошлых лет и уже придумывала, как же она все здесь обустроит. – Вы говорили про слуг. Где нам их взять? – она развернулась к мужчинам за ее спиной и посмотрела в серые и карие глаза.

– Ну, по идее, они должны жить здесь, но видно этот замок заброшен и давно, – пожал плечами Дазан, посмотрев на Питера. А тот, как истинный герой своего времени кивнул головой, соглашаясь с ним.

– Хорошо, кастелян, казначей, вообще кто-то за ним должен был следить? – Мэл никак не могла понять, что строение оставлено без присмотра, без должного ухода – попросту брошено.

– Как бы да, но, похоже, здесь никого нет, – Питер развернулся к дверям, которые так и остались открытыми, печально обводя взглядом широкий зал, в котором они стояли.

– Хорошо, я иду наверх, а вы ищите того, кто ответственен за это все, – Мэл показала на царящее запустение и повернулась к лестнице. – Опробую ее. Интересно, а что наверху?

От Автора - когда-то это был бальный зал, замка Эделин.

А наверху ей предстало запустение, которое привело ее в ужас, от того, что такая красота находится в таком плачевном состоянии.

Мэлисента не обращая внимание на пыль и грязь под босыми ногами шла по коридору и рассматривала остатки портретов, изрезанных ножами, остатки мебели в углах, грудой сваленной под оборванными шторами и готова была закричать от нахлынувшего на нее горя, безысходности: – Даже если вам так было все ненавистно, зачем же было все рушить? Зачем уничтожать то, что делает наш мир прекрасным, дает ощущение счастья, радости? Что же вы за люди такие? – открыв дверь за оторванной портьерой, она нашла спальню. Просторная комната в вишневых тонах была разгромлена, кровать разорена, одеяло валялось на полу в центре комнаты, миниатюрный столик жалкими остатками лежал у окна, кадки с сухими цветами жались к стенам, пытаясь спрятаться от ее глаз. – Да, уж. Я нашла спальню – будем считать, что мне повезло. Нужно переодеться, – Мэл двинулась к встроенному шкафу, дверцы которого сейчас были открыты, вернее то, что осталось от них висело на петлях. – Не густо, но мне хватит, – она достала из недр разоренного шкафа простое коричневое платье и усмехнулась. – Похоже на этой планете моим любимым цветом станет именно коричневый. А где же взять обувь? – почти забравшись в шкаф целиком, она, покопавшись в его недрах, достала от туда короткие черные сапожки. – Отлично, если мой размерчик, вообще буду счастлива.