- Моя сестра ходит ночью, - я повернулась к нему и смело встретила его пристальный взгляд. – Она с детства страдает сомнамбулизмом. Мне жаль, что мы доставили вам беспокойство.

- Это неприятная болезнь. И очень опасная… - тем же ледяным голосом произнес Донгэй. – Может случиться все, что угодно. Следите за своей сестрой, леди.

Я взяла Варежкину под руку и повела к двери нашей спальни. Она даже глазом не моргнула. Лидуня семенила рядом с отрешенным выражением лица, чуть наклонив тело вперед. Актриса!

Глава 51

Оказавшись у себя в комнате, я облегчённо выдохнула. Боже... Это было ужасно! В моих венах до сих пор струился адреналин, заставляя бешено биться сердце

- Ой, мама... - прошептала Варежкина, прислонившись спиной к стене. - Я думала, дуба дам...

- Где светильник? - мой голос дрогнул, стоило только представить, что мы профукали такую вещь.

- Я успела спрятать его за штору, когда ты задула свечу, - ответила она. - Нужно забрать его прямо сейчас!

- Отдышись, звезда больших и малых театров. Я сама заберу.

Я осторожно выглянула в коридор и, убедившись, что там темно и тихо, выскользнула из комнаты. Что, если Донгэй о чем-то догадался? У него был такой взгляд, словно он знает о нас все и даже больше.

Приблизившись к окну, я отодвинула штору и пошарила рукой по подоконнику. Светильника не было.

В этот момент мне захотелось плакать. По-детски. От обиды и бессилия. Ну как же так...

- Не это ищете, леди Гвендолин?

Я дернулась от неожиданности и сразу почувствовала, как упёрлась спиной в обладателя красивого голоса. Не-ет... Ну почему постоянно что-то случается?! Чиркнула спичка, и вспыхнул слабый свет.

Медленно обернувшись, я увидела маркиза, держащего в руках фонарь. Позади него стоял Веллингтон с огарком свечи.

- Это наше! - я выхватила у Бекингема фонарь. - Вы что, следите за нами?!

- Что здесь такое?! – из темноты появилась Варежкина. Она уперла руки в бока и грозно уставилась на мужчин. – Вы постоянно оказываетесь рядом! Как-то странно это выглядит!

- В последнюю нашу встречу мое присутствие сохранило вашу жизнь, - насмешливо ответил герцог.

- Не стоит преувеличивать! Мы бы и сами прекрасно выбрались! – зло процедила Лида. – И вот только не надо называть меня склочной особой!

- Вы до ужаса неприятная особа, - холодно произнес Веллингтон. – Это все, что я могу сказать.

Варежкина хмуро смотрела в пол, но я видела, что она чувствует себя неловко.

Мужчины прошли мимо нас, и вскоре свет свечи исчез за поворотом.

- Пойдем, - я подтолкнула ее в сторону двери. – Не то с нашим счастьем сюда опять кого-нибудь принесет.

Мы вернулись в комнату, заперлись, и я спросила:

- Ты зачем с ним так грубо? По большому счету, ни маркиз, ни герцог ничего плохого нам не сделали.

- Да знаю я! Знаю! – раздраженно произнесла Варежкина. – Просто в тот момент я хотела избавиться от них! А для этого нужно было вывести Веллингтона из себя. Ты ведь заметила, что у маркиза с герцогом появились вопросы к нам? Я уверена: они догадались, что мы что-то спрятали! Ведь не зря Веллингтон старательно намекал, чтобы я прикинулась лунатиком! Они не дураки, Фунтикова! Все разошлись, а эти товарищи сразу же полезли за штору, потому что мы стояли рядом с окном!

- И чем нам это грозит?

- Да ничем, - пожала плечами Лидуня. – Ну, вернулись мы за фонарем, и что? Ничего такого в этом нет. Главное, чтобы никто из них не ляпнул лишнего при Донгэе или Карлосе!

Спрятав фонарь под кровать, мы забрались под одеяло и моментально вырубились. Видимо, оттого, что сильно перенервничали.

Зато утром нас ждало еще одно довольно неожиданное и странное происшествие.

Салма пришла около девяти часов утра. Она предупредила, что скоро будут накрывать завтрак, помогла нам одеться и отправилась на кухню, где завтракали все слуги. Но перед этим мы передали ей фонарь, приказав отнести его Грэйсу. У преданного нам моряка он точно будет в целости и сохранности.

Мы уже подошли к лестнице, когда до наших ушей донесся разговор на повышенных тонах. Кто-то ругался в другом крыле дома, и, судя по голосам, это были мужчина и женщина.

Варежкина сразу же рванула туда, ну а я, естественно, помчалась следом. Наше внимание сразу привлекла слегка приоткрытая дверь, ведущая в одну из комнат. Возле нее мы и остановились, возбужденно оглядываясь по сторонам.

- Я не хочу в этом участвовать! Прошу тебя, отец, позволь мне уехать в Изуанию! – голос девушки звучал умоляюще. В нем слышались слезы.

- Нет, Лаура! Ты никуда не поедешь! – с плохо скрытой злостью отвечал ей Карлос де ла Серда. – И будешь рядом с сестрой и семьей!

- Я больше не хочу видеть это! Я устала! Мне нравилась Адель, пока ты не превратил ее в растение! – надрывно произнесла Лаура. – Вы убили ее? Убили?

- Тише! Замолчи немедленно, неблагодарная девица! – прошипел гранд, и у меня от страха затряслись поджилки. Казалось, будто это говорил не человек, а какое-то злобное существо. – Не было никакой Адель! Была моя безумная сестра Николь! Которая скончалась во цвете лет от продолжительной болезни!

- Как и Патриция, как и Далила, как и… - но девушка не успела договорить. Послышался звук пощечины, и она замолчала.

- Ты испытываешь моё терпение, Лаура, - процедил Карлос де ла Серда. – Все, что я делаю, я делаю для семьи! Запомни это навсегда! И когда будешь надевать на себя очередные драгоценности и модные наряды, тоже помни об этом! Я больше не желаю слышать таких речей! Ты поняла меня?

Послышался всхлип, полный боли. А потом бедняжка тоненько выдохнула:

- Да… Я поняла вас, отец…

- Вот и хорошо. А теперь приведи себя в порядок и спускайся к завтраку, - голос гранда прозвучал спокойно, даже мягко. Так обычно говорят с любимым ребенком. – Утри слезы, мой алмаз, они разрывают мне сердце.

Больше мы слушать не стали и быстро пошли обратно, находясь в шоке от услышанного. У меня в голове не укладывалось все происходящее. Но зато теперь было понятно, что одна из дочерей гранда против того, что делает ее отец.

- Мать-царица, что творится… - протянула Варежкина, схватив меня под руку. – Вот это дела! А девку-то жалко!

- Жалко не то слово, - согласилась я. – Только вот помочь мы ей не в силах.

- Кому это вы помочь не в силах? – раздался позади нас голос Карлоса, от которого у меня моментально стянуло затылок.

Повернувшись к нему, мы с Лидой расплылись в радостных улыбках.

- Доброе утро, ваша светлость! – я взмахнула ресницами. – Как вам спалось?

- Отлично. А вот вам, по всей видимости нет, - глаза гранда вперились в меня, как два кинжала. – Донгэй поведал мне занимательную историю, что ваша сестра страдает сомнамбулизмом.

- О да, Гвиневера мучается с детства, - кивнула я, ощущая, как от его взгляда у меня наливаются свинцом все конечности. Ах ты ж, колдун недоделанный! Волю мою подавляешь?! Я вспомнила совет Лидуни, и сразу же перед моими глазами возникла впечатляющая картина: Карлос в красных хлопковых семейных трусах ниже колен, а в руках у него укулеле. Гранд бьет по струнам и надрывно поёт:

- Ты приехала в Анапу на три дня-я-я,

В ресторане увидала ты меня-я-я.

А в пластмассовом стакане коньячо-о-ок,

А на бледненькой коленке синячо-о-ок!

Мои губы растянулись в улыбке, и она становилась все шире.

- Что вас так развеселило, леди Гвендолин? – одна бровь Карлоса подскочила вверх.

- Я просто вспомнила, сколько курьезных случаев происходило с Гвиневерой, когда она вставала с постели и отправлялась в путешествие по дому, - ответила я, не переставая улыбаться. В голове прояснилось, и стало понятно, что совет Варежкиной работает на все сто.

- Так кому вы не в силах помочь? – гранда не удалось сбить с толку. – Возможно, у меня получится?