- Ничего не понимаю! Объясни нормально! – я потрясла головой, отгоняя остатки сна. – Итак, что случилось?

- Я проснулась от того, что под полом что-то скребется! А потом оттуда послышался вой! – Мариса оглянулась. – Истинно говорю вам, что это призрак пришел по наши души! Нужно молиться, леди! Возможно, его отпугнет молитва!

- Сейчас разберемся, – Варежкина надела халат. – Звуки слышны в твоей комнате?

- Да! Не ходите туда, леди! Подождем до утра!

- Ну уж нет. Проблемы нужно решать сразу, – Лида раздраженно фыркнула, когда я запуталась в рукавах, а потом помогла мне. – Быстрее, сейчас опять все прошляпим!

Войдя в комнату Марисы, мы прислушались. Тишина. Может, нянюшке показалось? Или во сне привиделось?

И тут под полом что-то заскреблось. А потом послышался тоненький вой, похожий на плач.

Я опустилась на колени и прижала ухо к деревянным доскам.

- Как туда можно попасть? Мне кажется, там какое-то животное.

- Может, с улицы? – предположила Варежкина. – Сейчас я принесу плащи!

Вскоре мы уже стояли под холодными порывами ветра, подняв вверх фонари со свечами внутри. Дождь поливал остров с такой силой, что казалось, будто море поменялось с небом местами.

- Пойдем вокруг маяка! – громко сказала Лида, сходя с крыльца. - Должен быть какой-то вход в подвальное помещение!

Его мы искали недолго. Маленькая дверца находилась со стороны колодца. Несколько досок сгнили, и в образовавшуюся дыру вполне могло забраться какое-то животное.

Дверца была не заперта, и мы с легкостью попали внутрь, моментально оказавшись в каменном мешке. Все звуки остались снаружи, лишь разными голосами свистел в щелях ветер.

Помещение под маяком оказалось разделенным на несколько отсеков арочными перекрытиями и, скорее всего, выполняло функцию хранилища. Здесь стояли почерневшие от времени бочки, разбитые ящики. А еще на полках мы увидели маленькие бочонки с краниками. Видимо, в них когда-то было вино.

В одной из комнат послышался шорох, словно кто-то пробежал по каменному полу, постукивая по нему коготками.

- Оно там! – прошептала Варежкина и, сложив губы трубочкой, свистнула. – Иди сюда! Эй, животинка!

Я первая шагнула в темную комнату, подняв фонарь. Снова ряды бочек. И тут за одной из них мелькнул темный хвост.

- Лида, вот оно!

Варежкина метнулась туда и через минуту я услышала ее умиленный голос:

- Фунтикова, ты только посмотри на это чудо!

Я заглянула за бочку. Так это же щенок! Чисто черный, с мягкой блестящей шерстью и крупными лапами, он выглядел таким жалким! В его глазках-бусинах плескалось какое-то собачье горе, от которого щемило сердце.

- Ты, наверное, голодный… - Варежкина поставила фонарь на пол и взяла его на руки. – Какой красавчик! Сейчас мы тебя покормим!

Я протянула руку, чтобы погладить его, но тут меня что-то схватило за плащ. Оно тащило меня в сторону с такой силой, что мне с трудом удавалось удержаться на ногах. Обернувшись, я увидела еще одного крупного щенка с «медвежьей» головой. Он грозно порыкивал, пытаясь оттащить меня от своего брата или сестры.

- Да их тут двое! – я присела, и щенок отскочил в сторону, щетиня загривок. – Не бойся, не бойся… хороший…

Он потянулся ко мне носом, понюхал руку, а потом все-таки осторожно приблизился.

- Как они сюда попали? – удивлялась Варежкина. – Неужели пришли с большой земли?

- Может, у них умерла мама, и они искали убежище от непогоды? – я тоже подхватила на руки щенка. – Как бы оно ни было, мы их не оставим.

- Нет, конечно! Теперь они наши! – Варежкина подняла фонарь. – Пойдем, там Мариса с ума сходит.

Увидев щенков, нянюшка всплеснула руками.

- Матерь Божья! Откуда они?!

- Кто знает, - пожала плечами Лидуня. – Теперь они будут жить у нас.

Не отвлекаясь на разговоры, мы поспешили на кухню, где Мариса отдала нашим новоприобретениям остатки ужина. Оказалось, что это две девочки, которых сразу же наделили именами. Спокойная малышка стала зваться Вельвет, а ее подвижная сестра получила имя Тьма. Вполне в духе Варежкиной. А я и спорить не стала.

Глава 27

К концу недели, как и прогнозировал Грэйс, землю прихватил легкий морозец. Это обстоятельство вызывало у Варежкиной бурную радость, потому что нас впереди ожидало волнительное событие. Оказаться в гостях у гранда де ла Серда Лидуне хотелось больше, чем управлять ритуальным бизнесом или хоронить бедных горожан в море.

Мариса, естественно, была против. Но ее вздохи и причитания не могли нас остановить. Это попросту было невозможно: ведь Варежкина уже наутюжила платье.

Наши новые жильцы оказались очень смышлеными. Щенки сразу поняли, где их место, с удовольствием ходили на прогулку и так же послушно возвращались домой. Было такое ощущение, что они жили с нами все время.

Привидения мы больше не видели, хоть Варежкина и бегала по сто раз на дню в фонарное помещение. Она сидела там, медитировала, потом начинала злиться. Ей хотелось сокровищ, а противный призрак не проявлял желания выдавать все секреты сего таинственного острова.

Зато она обнаружила старый сундук с выделанными шкурами. Он стоял в комнате смотрителя за разбитым столом. Некоторые из шкур пришли в негодность, но были и вполне себе нормальные экземпляры. Не считая, конечно, побитых молью островков и неприятного запаха плесени.

- Давай стащим сундук вниз и переберем добро! – Варежкина встряхнула сбитый мех и закашлялась. – Нет, ну прелесть же!

- Зачем? – я взяла двумя пальцами облезлую песцовую шкурку. – На шубу тебе все равно не хватит.

- Зато на плащи хватит! – огрызнулась Лида. – Как ни крути, меха украшают женщину! Выберем, что получше сохранилось, приведем в порядок и вуаля – красота готова!

Из всего, что находилось в сундуке, оказались более или менее приличными лисьи шкурки, которые лежали в самой середине.

- Ты умеешь работать с мехом? – поинтересовалась я. – Вообще-то это не так просто.

- Однажды я себе сшила шапку из трех воротников, - с довольным лицом проинформировала меня Варежкина. – Отодрала их со старых пальто. Нашла выкройку в журнале и через несколько дней вышивала по своему району как Барбара Брыльска по Питеру.

- Есть хоть что-то, чего ты не умеешь? – я с любопытством наблюдала, как «Барбара» ползает на коленях перед разложенными на полу шкурами.

- Есть, - кивнула она, подняв голову. – У меня техническая тупость. Я даже лампочку не могу поменять… А тут все просто. Мех обычно режут с тыльной стороны чем-нибудь острым, чтобы он не повредился, а естественно разделился по разрезу. Почистить его можно горячими отрубями, опилками или солью. Не переживай, Фунтикова! Засияет так, что глаз не отведешь!

В день поездки Лида начала собираться с обеда. Она завивала свои рыжие кудри, терла лицо солью, пыталась утянуть корсет до состояния Люды Гурченко. Но чем уже становилась талия Лидуни, тем сильнее краснели ее щеки, а грудь вздымалась все выше, грозя упереться в подбородок. Все-таки разум победил, и Варежкина с раздражением оставила это опасное занятие.

- Господи, ты и так красивая! – смеялась я, наблюдая за ее стараниями. – Не мучь себя!

- Красивой быть мало! Нужно покорять! – заявила она, доставая помаду. – Зато сегодня можно губы накрасить!

Пришло время выезжать, и я в последний раз взглянула на себя в зеркало. Сомнений не было: мы произведем очередной фурор.

Темно-бордовые платья, украшенные кружевом, явно не предназначались для молодых леди, так как в них сквозило нечто порочное. Словно некая ночная тайна, о которой стеснялись говорить, но, тем не менее, она была у всех на устах. Варежкина назвала это «скрытым эротизмом с легким налётом готических страстей». Я не особо понимала, что она имеет в виду, но свой «скрытый эротизм» ощущала на все сто.

Мы красиво уложили волосы, наши лица скрывали вуалетки, из-под которых алели накрашенные губы, а кожа приобрела фарфоровую бледность после пудры. Лисья оторочка на капюшонах и шапки а-ля-Брыньска делали наш образ поистине королевским.