– Когда это тритон успел привязаться к верховному стражу? Разве он не хотел ее убить? Что я пропустил?

– Ты многое пропустил.

Чжу Лин подал принцессе Шуньдэ пилюлю. Та взяла черный шарик и покатала его между пальцами.

– Так быстро?

– Линь Хаоцин заявил, что ему нужна была рецептура морозного яда. Как только он ее получил, изготовить пилюлю не составило труда. Но она еще не до конца готова.

Принцесса Шуньдэ улыбнулась:

– Чего же еще он хочет?

– Чтобы завершить снадобье, эту пилюлю нужно напитать силой демона и мастера.

– И тех и других в столице хватает с избытком.

– Только учтите: и демон, и мастер должны практиковать ту же магию, что и вы, ваше высочество, – пояснил Чжу Лин.

Принцесса Шуньдэ на мгновение замолчала и ответила:

– Я повелеваю стихией дерева. Подобных мне в столице не так-то много. Наставник государства тоже практикует магию дерева. Линь Хаоцин предлагает мне одолжить силу у Наставника?

Подумав, Чжу Лин сказал:

– Ваше высочество, если снадобье предназначается вам, я знаю одного подходящего мастера, которым можно пожертвовать ради вас.

– Кто же это?

– Цзи Чэнъюй.

– Хм… – Принцесса Шуньдэ взвесила пилюлю на ладони. – Неплохая идея. Что касается демона… Зеленокрылая птица Луань владеет магией дерева.

– Сила зеленокрылой птицы Луань неуправляема. Боюсь, Цзи Чэнъюй не сможет составить ей пару. Принимать несбалансированную пилюлю опасно, ваше высочество.

– Допустим, я приму пилюлю и превращусь в демоницу. Тогда с помощью запретной магии я смогу отнимать силу не только у мастеров, но и у демонов. Наступит день, и мы с Наставником государства сразимся снова. – Рассуждая вслух, принцесса Шуньдэ крепко сжала таблетку. – Пусть Линь Хаоцин добудет мне демона, который владеет стихией дерева. Никто не должен знать об этом, особенно люди Наставника государства. Мне нужен результат, и не позднее, чем завтра.

– Будет исполнено, ваше высочество.

Ближе к вечеру измученный долгой дорогой юноша в припорошенных пылью белых одеждах вбежал во двор Наставника государства:

– Учитель! Учитель!

Из дома вышел Цзи Чэнъюй и оторопел, увидев перед собой Цзи Нина.

– Где ты пропадал?

На глазах юноши навернулись слезы.

– Учитель… Я… Меня захватили в плен северяне… и отправили на север. А потом отпустили… Я…

– Ты был на севере?

– Да, а еще… еще я встретил легендарную Цзи Юньхэ. Она не умерла…

– Что?! – подался вперед потрясенный Цзи Чэнъюй.

– Цзи Юньхэ теперь носит мужскую личину. Она спасла меня, а потом… потом… – Цзи Нин всхлипнул, не в силах закончить рассказ.

Цзи Чэнъюй потянул ученика за собой:

– Пойдем. Поговорим в доме.

Учитель торопливо увел юношу в комнату, не зная, что за воротами притаился воин в черных доспехах. Глаза в прорезях маски сверкали лютой злобой.

– Цзи Юньхэ… – с ненавистью прошипел генерал.

На поверхности Замерзшего моря разгулялась непогода, но ни ветер, ни дождь не могли потревожить обитателей дна.

Цзи Юньхэ ела жареную рыбу и сладкие ягоды, которые принес Чан И, и довольно улыбалась.

– Не думаю, что кому-то доводилось отведать на морском дне жареной рыбы. Все-таки хорошо здесь: тихо, никто не тревожит, да к тому же еще и кормят.

– Оставайся здесь навсегда, – предложил Чан И.

– Не выйдет. Тогда это место превратится в тюрьму, – выпалила Цзи Юньхэ не задумываясь, и они оба невольно вспомнили прошлое.

Чан И замолчал, и девушка поспешно замахала руками:

– Я не виню тебя, большехвостая рыба.

– Знаю, – сообщил Чан И.

На губах Цзи Юньхэ блеснула капля ягодного сока, и тритон как бы между делом вытер пятнышко рукавом. Девушка от неожиданности закашлялась. Притворившись голодной, она откусила кусочек жареной рыбы.

Чан И не заметил ее смущения:

– Когда поправишься, сможешь отправиться куда захочешь: на север, в Южную долину или в любой уголок этого мира.

Удивленная Цзи Юньхэ всмотрелась в сосредоточенное лицо тритона, подсвеченное голубоватым сиянием грибов линчжи, и вслушалась в его задумчивый голос.

– Ты всю жизнь мечтала о свободе и даже умудрилась сбежать в Загробное царство. – Чан И запнулся. – Теперь ты вольна идти куда угодно. Я больше не буду держать тебя взаперти.

Цзи Юньхэ внимательно наблюдала за его лицом.

– А как же ты?

– Я вернусь на север, – ответил Чан И. – Эти земли не игрушка и не инструмент, которым можно распоряжаться как вздумается. Мой долг – оберегать плоскогорье и город.

– Например, сдерживать лаву, если произойдет новое извержение?

Чан И молча кивнул.

Цзи Юньхэ посмотрела на точеный профиль тритона и улыбнулась.

– Ты изменился, Чан И.

– Возможно.

Тритон опустил голову и взглянул на свои руки. Он заранее предвидел ответ: «Отлично, я подлечусь – и наши пути разойдутся».

– Можешь взять с собой Цюй Сяосина. Он очень предан тебе. И Ло Цзиньсан, разумеется… – Чан И постарался все предусмотреть.

Цзи Юньхэ с улыбкой слушала, как Чан И обстоятельно рассуждает о будущем, и качала головой. Тритон непонимающе уставился на девушку.

– Ты изменился. Я тоже, – просто сказала она.

Чан И был застигнут врасплох.

– Я с детства томилась в долине Покорителей Демонов, а потом угодила в темницу. Мне известно, что значит сидеть под замком без права самой принимать решения. Меня постоянно что-то связывало, поэтому я возненавидела любые узы. Я стремилась к недостижимой свободе и считала, что обрести ее, пусть даже ценой собственной жизни, – вот моя конечная цель.

Чан И молча слушал. В обращенных к тритону черных глазах отчетливо отразился его силуэт.

– Я побывала на грани жизни и смерти, с грехом пополам вкусила свободы и поняла, что беспечно разгуливать по миру не значит быть свободной. Свобода – это право выбирать собственный путь. Если можешь строить жизнь по своему усмотрению, значит, ты свободен.

Цзи Юньхэ накрыла рукой ладонь Чан И. Тритон стиснул в кулак свободную руку, и девушка положила на кулак вторую ладонь. Бережно касаясь ссадин и шрамов, она осторожно гладила их.

– Я выбираю узы и хочу связать свою жизнь с другим человеком. – Цзи Юньхэ с улыбкой посмотрела на Чан И. – С тобой.

Внезапно голубоватое сияние линчжи вспыхнуло с новой силой, осветив глаза Чан И.

– Ты хочешь последовать за мной на север?

– На север, на юг, в долину Покорителей Демонов, – продолжила Цзи Юньхэ за тритоном. – Куда угодно. В любое место, куда ты захочешь отправиться.

Чан И разжал кулак, взял девушку за руку, стиснул ее пальцы и долгое время молчал. Уголки его губ медленно приподнялись.

– Хоть на край света. Или в морскую пучину. – Голос Цзи Юньхэ снова нарушил ледяное безмолвие бескрайних глубин. – Я последую за тобой.

– Хорошо.

– Эй, погоди. Это и есть морская пучина. Выходит, в ней мы уже побывали?

– В запасе остался край света.

А еще длинные горные цепи, озера, моря и реки. Когда север одержит победу, Чан И оставит престол и объедет весь мир рука об руку с Цзи Юньхэ. Ни он, ни она не вспоминали о былом. Прошлое развеял ветер и унесло с собой море. Оно навсегда забыто. Воистину обрести то, чего лишился, – редкий подарок судьбы.

Принцесса Шуньдэ с мрачным видом сидела в опочивальне, убранной красными занавесями, и разглядывала тыльную сторону зеркала. Она провела пальцем по бронзовой гравировке в форме цветка, но так и не повернула зеркало к себе.

Сзади послышались шаги, медленные и спокойные. Шуньдэ знала, что входить без доклада в ее покои может только один человек. Наставник государства встал за спиной у принцессы, однако та даже не повернула головы, продолжая осторожно водить пальцем по бронзовому цветку.

– Пора пить лекарство, Жулин.

Наставник государства поставил справа от ученицы чашу с микстурой. Он редко делал что-нибудь лично, но лечение принцессы не доверял никому: сам составлял рецептуру, готовил отвар и поил им больную.