– Ничего страшного. – Ло Цзиньсан воспряла духом и взяла А-Цзи за руку. – Если ты все забыла, невелика беда. Я все помню. А еще есть Цюй Сяосин: он провел с тобой много времени. Тритон тоже все помнит. Со временем мы все тебе расскажем.

Цюй Сяосин с готовностью закивал:

– Да, мы все тебе расскажем.

Помолчав, А-Цзи сказала:

– Значит, вы мои друзья.

Это был не вопрос, а вывод, к которому она пришла, понаблюдав за странной парочкой. Ло Цзиньсан и Цюй Сяосин немедленно согласились и принялись загибать пальцы, считая, сколько лет они знают друг друга. А-Цзи слушала их сбивчивый рассказ, но разрозненные подробности не складывались в общую картину. Тогда А-Цзи перевела взгляд на тритона, который молча стоял позади, свесив голову и погрузившись в собственные мысли.

– Мы с тобой… тоже друзья? – спросила девушка.

Ло Цзиньсан и Цюй Сяосин замолкли и устремили взгляд на тритона. Чан И поднял глаза. В хижине воцарилась мертвая тишина.

– Нет, – заявил Чан И.

Ло Цзиньсан и Цюй Сяосин не решались заговорить. А-Цзи, напротив, прикинула что-то в уме и улыбнулась:

– Я так и думала. Перед тем как потерять сознание, я кое-что вспомнила о тебе. Самое отчетливое воспоминание – как пронзила тебя мечом…

Чан И стиснул зубы, когда услышал, с какой легкостью А-Цзи упомянула о трагедии, которая разыгралась шесть лет назад на скалистом утесе. Его рана давно затянулась, а в этот миг снова напомнила о себе тупой болью в сердце.

Выходит, это в самом деле произошло. Там, на далеком южном утесе, при свете луны она пронзила его сердце мечом. А-Цзи вздохнула, сообразив, почему Линь Хаоцин запретил ей появляться на севере и показывать истинное лицо.

– Ты должен ненавидеть меня, так ведь? – уточнила А-Цзи у тритона.

– Нет, – повторил Чан И после короткого молчания.

Все трое вскинули головы и уставились на тритона. На их лицах читалось одинаковое изумление, хотя у каждого были на то свои причины.

«Ну наконец-то тритон признался!» – торжествовала Ло Цзиньсан. Тем временем потрясенный Цюй Сяосин никак не мог уразуметь, зачем тритон продержал верховного стража под замком до самой смерти, если не испытывал к ней ненависти. А-Цзи же ничего не понимала. Она ударила тритона мечом и нанесла ему тяжелую рану. Сквозь время и хаос перед ней проступали прекрасные синие глаза, полные неверия и отчаяния. Но теперь Чан И утверждает, что не питает к ней ненависти. Почему?

Не дожидаясь новых вопросов, Чан И развернулся и направился к двери. На пороге хижины он помедлил:

– Чтобы полностью обезвредить огненный яд, через пять дней понадобится еще один гриб линчжи. До тех пор тебе нельзя обращаться к магии. Если жар возобновится, его будет не унять.

Оставив троицу в полной растерянности, тритон вышел, приблизился к обрыву и бросился в Замерзшее море, где мог насладиться тишиной и безмолвием. Чан И медленно скользил сквозь толщу воды, погружаясь на дно, а в его голове снова и снова звучал вопрос Цзи Юньхэ и его короткий ответ.

«Ты должен ненавидеть меня, так ведь?»

«Нет».

Чан И закрыл глаза. Он не ожидал, что его ответ будет таким. Столкнувшись лицом к лицу с Цзи Юньхэ, которая воскресла из мертвых, но позабыла о прошлом, тритон услышал из ее уст простой вопрос и ответил не задумываясь.

В столице приятно пригревало солнце. Из дворца вышла принцесса Шуньдэ с красной вуалью на лице. За ней неотступно следовал Чжу Лин, то и дело кивая в знак согласия. Шуньдэ вздохнула и поджала алые губы, скрытые вуалью. На ее щеках по-прежнему виднелись следы ожогов.

– У пленных мастеров запас духовной силы совсем никудышный. – Холодные глаза принцессы наполнились ядом. – Жаль, что учеников Наставника государства трогать запрещено…

Не успела принцесса договорить, как небо прорезал пущенный издалека зеленый луч и налетел на магический купол, оберегавший столицу. Защитный купол был творением Наставника государства, который создал настоящий шедевр как раз для подобных случаев.

Гулкий удар переполошил столичных жителей. Принцесса Шуньдэ подняла голову и прищурилась.

– Неужели к нам пожаловала зеленокрылая птица Луань?

Чжу Лин свирепо нахмурился:

– Север атаковал столицу?

Принцесса Шуньдэ помахала рукой, отметая такую возможность:

– Я слышала, птица Луань покинула Северное плоскогорье и улетела на юг, в долину Покорителей Демонов. Там она какое-то время изучала печать Десяти Сторон. Вряд ли птица действует в союзе с армией севера.

– Значит, прилетела одна?

Пока принцесса и генерал беседовали, магический купол не выдержал и раскололся. Город наполнился воплями ужаса. Заглушив их звонким криком, птица Луань приняла человеческий облик и зеленым лучом упала прямо на особняк Наставника государства.

Принцесса переменилась в лице:

– Наставник…

Сделав шаг вперед, она внезапно остановилась.

– Чжу Лин! – окликнула Шуньдэ генерала.

Тем временем во дворце Наставника государства, где два могучих противника схлестнулись в яростной схватке, раздался оглушительный грохот. Мощная волна энергии пронеслась по столице и сорвала листья с деревьев у дворца принцессы. Слуги заголосили от страха, только Шуньдэ спокойно стояла посреди урагана, унесшего ее красную вуаль. Спустя немного времени она развернулась и удалилась в свои покои, велев затворить двери. Чжу Лин, как обычно, следовал за принцессой по пятам. Чтобы шквал не вломился внутрь, генералу пришлось опустить тяжелый засов. Буря сотрясала стены дворца, кругом не стихали истошные крики.

Принцесса Шуньдэ медленно подошла к возвышению и села на трон, холодно глядя на двери, которые ходили ходуном.

– Если в битве пострадают оба, мы извлечем двойную выгоду, как рыбак, который получил и птицу, и устрицу[14].

Чжу Лин склонился в почтительном поклоне:

– Да, ваше высочество.

Принцесса Шуньдэ подняла ладонь, и та засияла красным светом. Запретное заклинание, которое она изучала по тайной книге своего учителя, позволяло отнимать силу двойного пульса.

– Если я смогу обрести силу Наставника… – Принцесса посмотрела на ладонь, и на ее губах зазмеилась усмешка. – Тогда со временем он сам будет делать то, что я ему прикажу.

Шуньдэ сжала пальцы в кулак. Острые ногти впились в ладонь, оставив кровавые следы, но принцесса, казалось, не чувствовала боли. Ее губы изогнулись в безумной самонадеянной ухмылке.

Рука Линь Хаоцина замерла с писчей кистью над бумагой. На столе затрепетало пламя свечи, чернила кляксой стекали на чистый лист.

– Зеленокрылая птица Луань в одиночку напала на дворец Наставника государства?

– Да, – подтвердила Сы Ю. – Столица пришла в смятение, дворец Наставника государства пал и разрушен до основания, но птица Луань проиграла схватку и угодила в плен. Ее держат в императорской темнице.

Линь Хаоцин отложил кисть:

– Собирайся, Сы Ю. Удобный момент настал, мы едем в столицу.

Стояла ночь. Со стороны Замерзшего моря дул студеный ветер. Под его порывами дрожали и ежились люди в ветхой хижине. Ло Цзиньсан и Цюй Сяосин спали на циновке в углу, Чан И куда-то запропастился, А-Цзи лежала на кровати.

Когда на хижину обрушился новый шквал ветра, А-Цзи внезапно нахмурилась.

– Цзи Юньхэ, – прозвучал чей-то тревожный голос. – Цин Цзи попала в плен! Скорей вспомни прошлое! Я одолжу тебе свою силу. Спаси Цин Цзи!

«Цин Цзи…»

Толком не понимая, что происходит, А-Цзи вновь погрузилась в заоблачный мир. Налетел сильный ветер, и сокрушительный удар поразил ее грудь. Мощный натиск вынудил А-Цзи задействовать все силы для защиты. В тот же миг в ее сердце запылал притихший на время жар. Огонь Преисподней вновь пожирал ее тело.

Она резко открыла глаза. Ее зрачки расширились, а белки налились кровью. Чан И запретил ей прибегать к силе, но она никак не ожидала, что попытка отразить яростный натиск во сне пробудит огненный яд наяву.