– Спасибо, мой друг! Я буду осторожен.

– На левом фланге будет стоять наша знаменитая конница. Она должна нанести решительный удар. А теперь я вынужден вернуться в лагерь, пока меня не хватились. Отец не очень-то мне доверяет.

– До встречи! Береги себя!

– Я надеюсь, мы еще увидимся и отпразднуем мир! – с этими словами Гарри тронул лошадь и поехал в сторону лагеря.

Тристан тоже коснулся поводьев и поехал в Роузгейт. До сих пор была призрачная надежда на то, что враги испугаются его большой армии и отступят. Вместо этого они объединили усилия и готовятся дать отпор. Плохо. Теперь ясно, что битва будет кровопролитной, а ее итог не предскажет ни один жрец, астролог или всезнающий блогер.

Окрестности Роузгейта, Судения

С приходом последних отрядов армия Временного Королевства была в сборе. Пора выдвигаться на врага.

– Ваше величество, не желаете осмотреть окрестности? Здесь недалеко владения герцогини Глории, а также мое поместье. Вы увидите, что натворили захватчики на нашей святой земле, – обратился к Тристану граф Арманд.

– Да, конечно, давайте проедемся.

Отряд всадников, состоящий из Тристана, дяди Самсона, герцогини Глории, графа Арманда и охраны выдвинулся по дороге на север. Всюду встречались следы войны – свежие могилы, сожженные дома, вырубленный лес.

– Это мои земли. Посмотрите, что северяне здесь натворили, – жаловался Арманд.

Путники подъехали к большой деревне, вернее к пепелищу, которое от нее осталось. На улицах лежали трупы, над которыми рыдали близкие. Навстречу кавалькаде вышел пожилой сгорбленный мужчина.

– Здравствуйте, ваше величество, – человек поклонился, – Меня зовут Филипп. Я – староста этой деревни. Простите, что не могу оказать вам гостеприимство. Сами видите…

– Здравствуй, Филипп. Что здесь произошло? – спросил Тристан.

– Ночью приходили северяне. Они отступили неделю назад. Но видимо решили, что не все у нас отобрали. В деревне был небольшой отряд наших войск – пара дюжин копейщиков и стрелков. Они приняли бой. Крестьяне решили тоже поучаствовать – взяли вилы и топоры. Но северян было больше. Деревню, как видите, сожгли. Те, кто выжил, вернулись, чтобы оплакать и похоронить погибших.

– Как ты уцелел?

– Когда бой завязался, я сообразил, что надо женщин, стариков да детишек спасать. На всякий случай. И прав оказался. Хорошо вовремя отвел их к лесу.

– Мне жаль, – твердо сказал Тристан, – мы отомстим за вас!

– Это дело хорошее. Спасибо. Да только месть и молитвы не воскресят наших людей и не восстановят деревню. Вам, благородным, хорошо. Вы в войнушки играете, а нам теперь хоть в реке топись.

– Я обещаю, что деревню мы отстроим.

– Женщины и дети все равно не проживут без мужчин. Кто будет пахать и сеять? Некому. Мы умрем от голода, – из глаз Филиппа потекли слезы.

– Не бойтесь, с провизией вам тоже поможем. Даю свое королевское слово. Эй, боец, – Тристан обратился к одному из телохранителей, – поезжай в Роузгейт и распорядись выслать сюда человек двадцать работников. Пусть помогут похоронить тела и подготовят людям временные укрытия. А на днях приедут королевские мастера и отстроят вашу деревню. До осени успеют. Вот с мужчинами не помогу. Ищите вдовцов, да отставных солдат.

– Спасибо, ваше величество.

– Держитесь. Вам помогут.

Кавалькада двинулась дальше. Женщины и дети испуганно шарахались от воинов и смотрели на них потухшими заплаканными глазами. В них читалось столько горя, боли и ненависти, что Тристану стало не по себе.

– Ваше величество, вы видели, какие убытки произвели эти варвары на моих землях, – жалобно причитал Арманд. – Я не знаю, как дальше быть? Мне бы тоже помощь от королевства не помешала. Разные субсидии и налоговые льготы. Я ведь столько доходов не досчитаюсь.

– Арманд, ты хочешь сказать, что тебе тяжелее, чем этим женщинам, старикам и детям? – Тристан с презрением посмотрел на графа. – Может быть спалили твой прекрасный замок или убили твою семью?

– Нет, но доходы, налоги…

– У тебя десятки таких деревень, где работают тысячи батраков! Ты – жадный упырь! Вот мое королевское слово! Ты за свой счет восстановишь деревню и будешь десять лет их кормить со своих амбаров, пока мальчики не станут мужчинами. Если ты не выполнишь мой указ, то познаешь королевский гнев!

– Я все сделаю, – испуганно промычал Арманд.

– Вот и хорошо.

Самсон с Глорией переглянулись. Дядя покрутил пальцем у виска.

– Честно говоря, рейтинги нашего нового короля среди вассалов и так не очень высокие. Если он продолжит чудить, то долго на троне не просидит, – прошептал Самсон.

Тристана одолевали тягостные мысли. Раньше вся эта война была для него чем-то далеким и ненастоящим, а редкие стычки с врагами, хоть и были опасны, но заставляли бурлить молодую кровь и толкали к геройствам. Но теперь король увидел истинную цену войны. Она ужасала. Хотелось провалиться под землю только бы не видеть глаза жен и детей, лишившихся своих мужей и отцов. А ведь таких ограбленных и сожженных деревень десятки если не сотни.

– А что будет дальше? Я ведь сам веду почти двадцать тысяч людей на битву, – горестно думал Тристан. – Сколько их погибнет? Тысячи? А ради чего? Одним – в великолепных и прочных доспехах достанутся поместья, награды, деньги и земли. Если не повезет, то пышные похороны, красивое надгробие и слава в веках. Другие, те, что одеты в дырявые кольчуги или стеганки, в лучшем случае, получат жалование и спустят его за пару недель на вкусную еду, вино и шлюх в ближайшем трактире. При плохом раскладе их ждет братская могила, а их имена никто не вспомнит. Даже дракон не хочет убивать людей! Не хочет! Из какой-то непонятной благодарности. А люди хотят убивать других людей. Может быть им не за что друг друга благодарить? Неужели нельзя остановить это безумие?

Холм Лысый – окрестности Роузгейта, Судения

Солнце пылало на ясном небосводе.

Армии Нордании и Истреллы надежно окопались на холме. Перед строем воины выставили колья против вражеской кавалерии. Слева была оставлена брешь для атаки знаменитой степной конницы. На вершине вкопали невысокий частокол. Замысел Альфреда и Свонита был прост – измотать врага битвой, а затем нанести решающий удар.

Армии Судении и Вестенда в течение дня собирались на подступах к холму. Некоторые горячие головы из молодых рыцарей хотели немедленно ударить. Тристану, Драгомиру и Самсону с трудом удалось их отговорить от самоубийственной атаки малыми силами. Они настояли на том, что битва начнется только тогда, когда все отряды прибудут к точке сбора. Также, ожидалось, что инженеры притащат несколько баллист и даже пару катапульт.

Лишь к вечеру войска собрались. Было решено начать битву на рассвете. К закату в расположение войск прилетел Антоний – Тристан еще днем отправил за ним посыльного, но дракона с сибаритскими замашками никак не удавалось оторвать от вина и жареного кабана.

– Здравствуй, Тристан. Зачем ты меня сюда позвал? Ты же знаешь, у меня принципы, я воевать не буду, – пробасил дракон.

– Здравствуй, Антоний. Давай слетаем куда-нибудь, где нас никто не услышит.

***

На рассвете армии Судении и Вестенда стали выдвигаться к холму, где засели враги. Войском командовали герцог Самсон и Драгомир. Тристан остался в лагере – у него были свои планы.

Армия Нордании и Истреллы готовились оборонять свои позиции. Свонит удерживал с северянами правый фланг. За оборону левой стороны отвечали воины Альфреда. Там же, в глубине их порядков прятался резерв и главный козырь – закованная в латы элитная кавалерия под командованием маршала Ганса. Понимая, что битва будет тяжелой и кровопролитной, Альфред оставил своих сыновей охранять лагерь.

Суденцы и вестендцы подошли к подножию холма и остановились. Знамена с быком и оленем колыхались на ветру. Воины начали кричать непотребства друг другу и стучать оружием о щиты. Еще минута и начнется атака!