Дело в том, что даже посвященные адепты Ордена, если являлись местными жителями, то к подобным работам не допускались. Генные модификации – это особый, чрезвычайный уровень секретности. Только парочка лаборантов и ненадолго прилетавшие с орбитальной станции контрактники имели право проводить эксперименты в этой области. А тем более исследовать совместимость земных и местных форм жизни – на это вообще уполномочен только Иган, имевший соответствующую квалификацию. Даже Александрикс мог лишь смотреть –присутствовать, но не вмешиваться.

На пологом холме, возвышавшемся впереди, появились мелкие фигурки всадников. Император заметил их раньше дозорных – имплант работал исправно – сфокусировался с приближением, чтобы получше рассмотреть гостей.

Это были наши – возвращались разведчики, ещё позавчера посланные вперёд армии. Александрикс с удовлетворением отметил, что уходила дюжина – столько же и вернулось.

Колонна остановилась, император спешился, размял ноги. Пажи хлопотали вокруг, оборудуя место для короткого привала.

Прошло минут сорок, пока разведчики поравнялись с войсковой колонной, прошли необходимые проверки, и были, наконец, допущены к императору.

«Надо что-то делать с этой бюрократией…» - в который уже раз с недовольством подумал Александрикс. – Столько времени теряем впустую…»

Придя к власти, он заметно сократил длительность придворных церемоний, отменил половину обрядов и традиций. Но убрать их полностью не сумел. Нововведения, упростившие процедуры, и без того вызвали немало критики. А вдобавок Динара настаивала на сохранении хотя бы протокола безопасности. В общем, новый император по праву считался настоящим скромнягой по сравнению с предыдущим владыкой, но назвать его аскетом язык не поворачивался. Остались слуги и пажи, званые обеды и придворные балы, пышные наряды и толпы подхалимов. Интриги, сводничество, протекции, махинации, манипуляции, даже откровенный обман. В одиночку точно не сладил бы – хорошо, что рядом есть настоящие друзья, заслуживающие доверия. Ромунд, Динара, Иган, Кевин – на них всегда можно положиться. Кевин… Снова вспомнив о лорде Изумрудном, Александрикс помрачнел.

Усевшись в вычурном, но не слишком удобном походном кресле, император ожидал, когда подведут докладчиков. По обе стороны от него выстроилось полдюжины доверенных лиц – секретарь, адъютанты и слуги.

Охрана остановила разведчиков поодаль, пропустив ближе только одного – с нашивкой лейтенанта на рукаве куртки. Высокий худощавый парень со шрамом над левым глазом осторожно приблизился и медленно поклонился.

- Рассказывай, - спокойно и даже лениво произнёс Александрикс, тщательно скрывая нетерпение, неподобающее его титулу.

Разведчик ещё раз поклонился, на этот раз коротко, и отрапортовал:

- Вынужден подтвердить вашему императорскому величеству информацию о падении Орсии. Теперь это не просто слухи – нам удалось пробраться в город и оценить ситуацию изнутри.

Александрикс печально кивнул, падение Орсии не стало для него сюрпризом. Надеялся, конечно, успеть снять осаду, но понимал, что всерьёз на это не стоит рассчитывать – город обороняла лишь городская стража и ополчение.

- В каком состоянии теперь город? – бесстрастно спросил Александрикс. Вопросов было значительно больше, но император не должен вести себя как девчонка.

- На этот счёт новости получше, - расслабился лейтенант, опасавшийся гнева владыки. – Большая часть населения выжила, враг пощадил людей и даже не разграбил город. Ну, около сотни защитников погибли при штурме, ещё несколько сотен детей и молодежи дикари увели на юг…

- Продолжай.

- Сильно разрушена городская стена – на это место пришелся основной штурм, прежде чем захватчикам удалось отворить ворота. Кроме того, полностью уничтожено церковное святилище, хрустальная звезда разбита вдребезги.

- Угу, не удивительно, религиозный джихад всё ж таки… - невнятно пробормотал император.

Разведчик выдержал паузу, опасаясь перебивать господина. Но так как император больше ничего не комментировал, осмелился продолжить доклад:

- Почти все члены городского совета погибли. Барон Рудель Гижма, потомок бывших властителей этой земли, перешел на сторону захватчиков и даже пытался организовать новую милицию, антиимперскую.

Александрикс нахмурился, не желая обсуждать мотивы барона-перебежчика. Понимая причины обид старой аристократии, слишком часто приходилось оправдывать злопамятных подонков. Договаривался, искал компромиссы. Но старался напрасно. Думал, сменится поколение и всё наладится. Дети попавших в немилость приверженцев императора Манорикса вырастут в новой реальности, забудут обиды отцов. Однако ничего не получилось – не то, что второе, а даже третье поколение старой аристократии не стало лояльным.

- Раз город оккупировали, а не разграбили, значит они собираются оборонять его от нас?

- Не очень похоже… - смущенно развел руками разведчик, - гарнизон там оставили совсем маленький. Разве что планировали заманить нас в ловушку и ударить сзади…

Александр удивленно вскинул бровь, не удосужившись озвучить вопрос, но ожидая ответа.

- Основная силы вторжения вошли на Химорийский полуостров. – пояснил лейтенант. – Если мы пройдём дальше на юг, к самой Орсии, они окажутся у нас за спиной.

- Хитро. Но лишь в том случае, если бы мы летели, сломя голову, прямо к Орсии, совсем без разведки.

Лейтенант почтительно кивнул, соглашаясь:

- Наверное, на то и рассчитывали. Мы ведь действительно спешим…

- Ну что ж, в итоге они сами себя загнали в ловушку, - усмехнулся Александрикс.

- Изволите выслушать второй доклад? Разъезд сержанта Мулька как раз занимался Восточным Химором.

Александр сделал короткий жест рукой, позволив приблизиться ещё одному разведчику.

Этот оказался ниже ростом, кривоногий и коренастый. Неуклюже переваливаясь – видно, что всю жизнь провёл в седле – подошёл и поклонился. Дождавшись разрешения, прокашлялся и сообщил:

- Южане, конечно, надеются, что мы проскочим мимо и подставим спину для удара. Но полагаются они не только на нашу беспечность и волю случая.

- Поясни.

- Их войско заметно поизносилось в боях за Юго-Восточную провинцию. Наступление выдохлось, они требуют отдыха и ждут подкреплений. Если ловушка с атакой в спину не сработала бы, то перешеек полуострова – хорошая позиция для обороны. На случай, если мы решим атаковать их, а не идти на Орсию. С двух сторон море – никак не обойти, только в лоб наступать…

- Не разумнее ли было остаться в Орсии и ждать подкреплений там? Обороняться в городе ведь удобнее.

- Так ведь, если б мы не разнюхали, а проскочили мимо, то уже послезавтра получили бы в хвост и гриву… Ой, простите…

- Ничего, продолжай.

- И город оборонять им тоже несподручно, - сержант явно увлекся и забыл о манерах, но император не выказывал недовольства, слушая с интересом. – Это ж дикари, они никогда стены не защищали. Кроме того, там половина войска сейчас – хопты. А это, во-первых, пехотная фаланга с ростовыми щитами, а во-вторых, колесницы. Такие ребята умеют воевать только на открытой местности, на стенах они бесполезны.

- Хорошо соображаешь, молодец, - похвалил Александрикс, а загорелые щеки сержанта ещё сильнее покраснели от удовольствия.

«А ведь буквально на днях вспоминал о боевых повозках, наподобие гуситских, - подумал Александрикс, - вывести в поле такой вагенбург – колесницы легко остановит. Притом никаких нарушений устава – технологически соответствует уровню развития… Жаль, не хватило времени, слишком спешили».

Придётся отрядам старательно маневрировать. Ведь хопты используют тактику армий Древнего мира – Александрикс всё это изучал в своё время. Оборону держит плотный строй пехоты, укрывшейся за ростовыми щитами. А в атаку летят колесницы с серпами на колесных осях. Эффективно рассеивают людскую массу противника, разрубают фалангу. Это имеет смысл, если им противостоит столь же плотный строй. Но если отправить навстречу лёгкую конницу с арканами, луками и дротиками... Тогда маломаневренные колесницы растеряют по пути возничих и не успеют добраться до нашей пехоты. В общем, способы противодействия имеются, и более современные тактики тоже давно известны. К сожалению, солдат потеряем больше, чем было бы в случае применения боевых повозок. Но идущий сражаться полководец всегда вынужден терпеть жертвы, на войнах не бывает иначе.