Бирн просто уставилась на него. Сиг подумала, что он, наконец, зашел слишком далеко, и что Бирн даст ему неделю дежурства на кухне, но вместо этого ее лицо озарила улыбка.

'Займись собой', - сказала она.

'У него не все в порядке с головой', - сказал Кельд Сиг.

'Я знаю, это часть того, что сделает его великим. Если он проживет достаточно долго".

'Надо любить его за это, хотя мне часто хочется придушить его за это тоже'.

Сиг заметила, как к Бирн подошел какой-то мужчина. Это был Одрас, прекрасный целитель и, кроме того, воин. Он был главным квартирмейстером в замке и умел следить за тем, чтобы припасы шли рекой, а амбары и зернохранилища были полны. Он заговорил на ухо Бирн, и она повернулась, подзывая к себе Сиг.

К нам посетитель, - хмуро сказала Бирн.

'Кто?'

'Купец с севера, говорит Одрас. И он просит встречи с тобой. Думаю, я все же пойду с вами. Мне любопытно, кто бы мог посетить не в меру вспыльчивую Сиг!

Они вместе покинули оружейное поле, оставив позади себя несколько сотен воинов. Когда они вышли с поля на широкую улицу, Сиг остановилась возле огромной каменной плиты, возвышавшейся над землей, выше и шире ее самой. Камень Героев, так ее называли, на нем было высечено множество имен. Сиг провела кончиками пальцев по некоторым из них.

Гар и Брина были первыми именами, высеченными крупно на вершине камня, а под ними - многие сотни других. Сиг прошептала некоторые из них, обращаясь к небу.

Дат, Акар, Кулла, Фаррел, Верадис, Корбан, Корален, - вздохнула она. По мере того, как она произносила их имена, перед ее мысленным взором возникали их лица, многие, многие другие, имена тех, кто отдал свои жизни Ордену, независимо от того, пали ли они в битве или от времени и возраста, если они служили Ордену, их имена почитались.

Ее взгляд остановился на последнем имени, кончики пальцев проследили за рунами, вырезанными на камне.

Гунил", - прошептала она, один звук его имени вызвал в ней столько эмоций, сплетенная паутина закрутилась в ее венах и сердце.

Сиг покачала головой.

К ней прикоснулась рука Бирн - небольшое утешение.

Мы никогда не забудем, - пробормотала Бирн рядом с ней, затем повернулась и пошла прочь.

Нет, Гунил, я никогда не забуду тебя. Со вздохом Сиг последовала за Бирн.

Купец ждал в одной из комнат замка, сидя за столом с блюдом еды и чашей вина, налитой для него. Это был грудастый мужчина с толстыми мускулистыми руками, на которых было больше волос, чем на голове. Он встал, когда Бирн и Сиг вошли в комнату, с полным ртом крошащегося сыра, его глаза расширились, когда он оценил размеры и мускулатуру Сиг, остановившись на рукояти меча, висевшего у нее над плечом.

'Когда он сказал "воин", он имел в виду чудовищную машину для убийства', - пробормотал мужчина.

Сиг нахмурилсась. Он тронулся умом?

После того, как торговец оправился от общего шока, вызванного встречей с Сиг - вид гиганта-воина, казалось, на мгновение вывел его из себя, а затем еще и от того, что его представили Бирн, лидеру легендарного Ордена Яркой Звезды, - он назвал себя Асгером, торговцем, недавно прибывшим из Кергарда, самого северного форпоста Запустения.

Когда я в последний раз путешествовал по Запустению, там не было ничего, кроме пепла и камня", - хмыкнула Сиг. Она посмотрела в окно в дальнем конце комнаты, из которого открывался вид на север. Крепость спускалась с холма к реке Эльв, темной и широкой, она вяло огибала холм, на котором был построен Дан-Серен, и сотня причалов и пристаней вдавалась в ее воды. Через реку перекинулся каменный мост, ведущий в Запустение, теперь более зеленое, чем серое, когда там обитала Сиг. Вдали громоздились свинцовые тучи, ползущие на юг.

И, несомненно, несли с собой снег.

Сейчас он процветает", - сказал Аскер, все еще с сомнением глядя на Сиг. Кергард, я имею в виду. С тех пор как кратер превратился в озеро, земля снова стала зеленой. Там есть поля и фермы, множество мехов и шкур, которые можно купить у дикарей. Хорошая жизнь, если не боишься тяжелой работы и холода, конечно. Или, по крайней мере, это была хорошая жизнь...

'Что ты имеешь в виду?'

'"Все пошло наперекосяк", - сказал он. ‘Новые люди, плохие люди, бегущие от происходящего на юге’.

'Тогда зачем вы едете на юг, ввязываетесь в эти неприятности?' спросила его Бирн.

'Там повсюду проблемы, как мне кажется, - пробормотал Аскер, - но мне не нравилось то, что я видел. Драки на улицах, убитые друзья, гигантский медведь на свободе. Линчевания. Все началось с того костра в Бонефелсе и смерти старого Бодила". Он остановился.

'Костер? Как маяк? спросил Сиг.

Да, можно сказать и так, - ответил Аскер. Но я пришел сюда не для того, чтобы рассказывать вам о бедах севера; я уверен, что у вас своих проблем хватает".

'Кадошим - это наша беда, - сказала Бирн. И они были бы вашей бедой в той же мере, что и нашей, если бы мы не были щитом, который стремится защитить вас от них".

'Я уверен', - сказал Аскер, хотя вид у него был такой, словно он думал, что никогда не видел кадошим и надеется, что никогда не увидит.

'По крайней мере, вы не берете десятину с плоти за услуги, как Бен-Элим', - сказал он, затем покачал головой. Я пришел сюда не для того, чтобы ворчать и жаловаться. Меня попросили доставить посылку. Тебе", - добавил он, глядя на Сиг. Он нагнулся, порылся в сумке у своих ног, выпрямился, взял в руки пакет размером с деревянную дощечку, перевязанный бечевкой, и протянул его ей.

Сиг повертела его в руках и увидела, что это какая-то пряденая шерсть, окрашенная в черный цвет, хотя и выцветшая. Сильными пальцами она развязала бечевку и отпустила ее, развернув ткань. С минуту она стояла и смотрела.

Сиг шла по винтовой лестнице Вороньей башни, свет факелов мерцал, ее тень тянулась впереди и позади нее. Карканье ворон становилось все громче, и вот она уже ступила в палату - комнату с высокой крышей, в центре которой росло дерево, раскинувшее широкие ветви, полные темных гнезд.

Сиг, Сиг, Сиг", - каркнул ворон, к нему присоединились другие, пока ее имя не прозвучало как маниакальный боевой клич, и Сиг не захотела закрыть уши.

Хорошо!" - крикнула она, и вороны замолчали.

Она осмотрела гнезда на дереве, увидела головы с черными перьями и блестящие глаза, уставившиеся на нее, и в конце концов нашла то, что искала. Блеск белых перьев в вышине, Рэб, выглядывающий из гнезда, которое держалось на тончайших ветвях. Он распушил перья, довольный тем, что увидел ее.

Тейн стоял под веткой и беседовал с вороном, сидевшим над ним. Краф сидел на столе, прикрыв голову одним чесоточным крылом, и спал. Сиг показалось, что она слышит храп. Тейн увидел Сиг и поднял руку, затем подошел.

Стен вернулся с востока. Опять маяки и беспорядки", - сказал Тейн. Он сделал паузу, вглядываясь в лицо Сиг. 'Что случилось?'

'Мне нужно поговорить с Рэбом, и у меня есть сообщение, которое я хотел бы, чтобы ты отправил своему отцу в Драссил'.

Каллен, - сказала Сиг, стоя над молодым воином в пиршественном зале. Темноволосая женщина лежала у него на коленях, а он пальцем завивал колечки в ее волосах, другой рукой опустошая рог с медовухой в горло. Сиг узнала в женщине одну из помощниц Тейна из Вороньей башни.

Теперь понятно, почему Каллен так много знает о поведении воронов.

"А? Что? сказал Каллен, когда его глаза сфокусировались на Сиг.

Она повернулась и пошла прочь. Когда она услышала, как Каллен выругался и, спотыкаясь, поднялся на ноги, как он за ней побежал, она кивнула сама себе.

В псарне было тихо и тепло, она больше походила на конюшню, чем на псарню, - длинное, выложенное камнем здание, на земле лежала толстая солома. Широкие мохнатые головы поднимались, над ними сверкали янтарные глаза и клыки в свете факелов, когда Сиг и Каллен проходили через них. Две гончие зарычали, одна из них лишь на несколько мгновений уловила их запах. Все волчьи гончие Дан Серена знали воинов Ордена по запаху. Другая гончая, которая зарычала, находилась в отдельном стойле, потому что только что родила восемь щенков и с радостью разорвала бы морду любому живому существу, которое приблизилось бы к ее детенышам на расстояние дюжины шагов. Когда гости отошли на некоторое расстояние от новорожденных щенков, рычание стихло.