Сердце, существование у себя которого я старательно отрицала, чуть сжалось от преданности Уолтера своей безответной любви. Клянусь, будь я лет на тридцать старше, не наемной убийца из ЦРУ, за голову которого назначена награда, и пожелай я навсегда застрять в этом дурацком городишке на байю, точно бы закрутила с Уолтером.

— Не думаю, что уже есть надобность, — ответила я, — и, дай бог, до такого и не дойдет.

Уолтер покачал головой.

— Если у вас нет козыря в рукаве, не представляю, как нам избежать худшего.

— Герти, Ида Белль и я собираемся провести собственное расследование и найти настоящего убийцу.

Уолтер несколько секунд смотрел на нас со смесью недоверия и страха.

— Похоже, вы действительно серьезно.

Герти всплеснула руками.

— Конечно, мы серьезно, старый козел. Неужели ты думаешь, что я буду стоять и смотреть, как мою давнюю и дорогую подругу обвиняют в том, чего она не совершала?

Уолтер напрягся, его лицо слегка покраснело.

— Нет, я думаю, что ты с головой залезешь в то, о чем не имеешь ни малейшего представления, и в конечном итоге будешь сидеть в камере рядом с Идой Белль.

— Тогда ладно. — Герти скрестила руки на груди. — Теперь, как сказал бы Джефф Фоксворти, мы все знаем свои роли. Ты хороший друг, который, если что, внесет за нас залог. А я лучший друг, который готов загреметь с ней в тюрьму.

— Хм, — сказала я. — Немного грубовато, но мне нравится классификация этого Фоксворти. Он местный [1]?

Герти вздохнула.

— Обсудим его позже. А сейчас нужно заняться делом. Конечно в том случае, если мистер Чистоплюй снизойдет до того, чтобы нам помочь. А то вдруг боится, что за разговор с нами его арестуют.

Уолтер покачал головой.

— Прекрасно, старая дура. Что ты хочешь знать?

— Причину, по которой кто-то захотел бы убить Теда, — вмешалась я.

Глаза Уолтера расширились.

— Сразу к делу. Но боюсь, мой ответ вас разочарует. Я понятия не имею, с чего кому-то желать его смерти.

— Ни малейшей причины? — спросила я, не в силах поверить, что поведение Теда, смахивающее на уловки торговца подержанными автомобилями, не испортила кому-то настроение.

— По-моему, женщины считали его немного бабником, — сказал Уолтер, — поэтому в основном избегали. Мужчины думали, что он слишком много трещит без дела и своей болтовней может довести до пьянства и святошу — но за это же не убивают.

— А как насчет романа? — спросила я. — Вы сказали, он был бабником. Возможно, в Греховодье нашлась женщина, которая его не избегала. А уже у нее нашелся ревнивый муж.

Уолтер нахмурился.

— Ну так-то все допустимо, только я понятия не имею, кто бы это мог быть. Никогда не замечал, чтобы он кого-то выделял или вел себя с кем-то по-особенному.

Герти вздохнула.

— Это бессмысленно. Уолтеру пришлось бы застукать Теда в постели с другой женщиной, чтобы понять, что у того роман. Когда речь заходит о таких вещах, мужчины в упор ничего не видят.

— Неужели? — удивилась я. Мой опыт общения с противоположным полом в основном ограничивался оперативниками ЦРУ. Там наблюдательность, как правило, сохраняла тебе жизнь, так что я и не догадывалась о таких прозаичных слепых пятнах у мужчин.

— Или, — возмутился Уолтер, — женщины бывают коварными и подлыми, а мужчины не хотят верить в самое худшее.

Герти махнула рукой.

— Продолжай твердить себе это. Анжелина Джоли могла быть известной преступницей, а мужчины все равно выстраивались бы в очередь, чтобы заняться с ней сексом.

— Хм-м, — пробормотал Уолтер, явно не имея веских аргументов против такого довода.

— Если оставить в покое секс с Анжелиной Джоли, — продолжила я. — Можешь вспомнить, когда Тед смог разозлить кого-то настолько, чтобы его захотели убить?

— Мне бы очень хотелось, — сказал Уолтер. — Но я не видел и не слышал ничего такого. Если кто-то из здешних мужчин и следил за Тедом, то либо он чертовски скрытен, либо это произошло так недавно, что слухи еще не разлетелись.

— А вы с ним где-то недавно общались? — поинтересовалась я.

— Конечно. Последние две недели Скутер делал ему ремонт. Тед вообще не умел обращаться с мотором. — Уолтер слегка смутился. — Ну, больше он ничего и не сломает. Это было ужасно грубо с моей стороны.

— Вы просто забылись, — напомнила я, — что это был за ремонт?

— У грузовика возникли проблемы с тормозами — ничего необычного. А вот с лодочным мотором — совсем другое дело. Чертова штука расплавилась — плохая проводка, наверное. Скутер ему сказал, что и чинить не стоит, поэтому Теду пришлось купить новый мотор.

— И он нормально выглядел, когда приезжал сюда на ремонт? — спросила я.

Уолтер кивнул.

— Рассказывал о какой-то передаче по кабельному. В большинстве случаев я отвлекался, когда он начинал балаболить. Но мне Тед показался таким же, как и всегда.

— Вероятно, мы не с той стороны заходим, — сказала Герти. — Мы предполагаем, якобы кто-то решил убить Теда из-за того, что он что-то сделал, но, возможно, это у Полетт был роман.

Я нахмурилась.

— Считаешь, ревнивый любовник убил Теда, чтобы заполучить Полетт?

Уолтер поморщился.

— Если это так, то его оправдают как невменяемого. Никто в здравом уме не захочет эту женщину.

— Согласна, — ответила Герти, — но большинство мужчин не так разборчивы, как ты, Уолтер.

— Сама же сказала, что Полетт большую часть времени проводит в Новом Орлеане.

Герти просияла.

— Совершенно верно. Она заявляет, мол, поехала в спа-салон, а сама может творить что угодно.

Я кивнула.

— И ни Тед, ни кто-либо другой в Греховодье не догадаются.

— Отлично, — сказала Герти. — Нам нужно лишь проверить, что делает Полетт в Новом Орлеане.

— И как предлагаешь это узнать? — спросила её. — Вряд ли она сейчас поедет в спа-салон, ведь ее мужа только что убили.

Герти сосредоточенно наморщила лоб.

— Нам нужны квитанции. Тогда мы выяснили бы, где она была, и, возможно, нашли бы способ расспросить персонал.

Я отрицательно покачала головой.

— Ни за что, — сказала я, уже зная, куда она клонит. — Мы не будем вламываться в дом Теда. С таким же успехом можно размахивать плакатом с надписью: «Арестуйте меня. Это сделала я».

Уолтер кивнул.

— Картер посадил бы вас в тюрьму.

— Ну, тогда я иссякла, — сказала Герти. — У тебя есть идея получше?

— Если у меня и нет идеи получше, — сказала я, — это еще не значит, что твоя хорошая.

— Но это же единственный выход.

Я посмотрела в окно подсобки на байю, отчаянно ища любую альтернативу самоубийственному предложению Герти.

— Ты еще и размышляешь, — удивился Уолтер. — Поверить не могу. Ты такая же сумасшедшая, как и эти двое.

Я улыбнулась. Если бы он только знал.

— Раз уж Полетт католичка, то почему бы ей не сходить в церковь? А пока в доме никого нет…

— Ладно, — прервал Уолтер, — я с вами прощаюсь, так что если Картер меня спросит, я ни черта не знаю. Позвоните мне, если что-нибудь понадобится… в юридическом смысле.

Герти подождала, пока Уолтер покинет помещение, прежде чем ответить.

— Иногда они совершают молитвенное бдение сразу после смерти. Я полагаю, для похорон Теда увезут обратно на восток, так что есть хороший шанс, что завтра отец Майкл совершит какую-нибудь службу.

Я кивнула.

— Тогда мы ворвемся в дом.

— И у нас есть дополнительное преимущество — на службе соберется большая часть местных жителей. Большинство этих лицемеров в церковь и носа не кажут, если только это не свадьба или похороны. А так хоть меньше шансов быть замеченными кем-то из соседей.

— Значит, решено. Давай убираться отсюда, пока нас никто не увидел, и мы не навлекли на Уолтера неприятности.

Герти кивнула. Мы вышли через заднюю дверь магазина на пристань. Я отвязала лодку, а Герти завела мотор. Уже мечтая о горячем душе, который до сих пор не успела принять, я оттолкнула лодку от причала и прыгнула в нее.