Женщина протянула мне руку, на которой было с десяток тонких серебристых браслетов.

— Успокойся, колдунья. Судьбу не обгонишь. Тебе нужно передохнуть. Твой муж воин?

— Да! И лучший в тех краях маг! Но…

— Тогда он будет сражаться до конца, до последних ран. Издалека ты ему ничем не поможешь, к сожалению. Пойдём со мной. Идём, идём.

У меня не было сил перечить, но были силы на осторожность. Правда, скоро даже магия дала понять, что женщина, которую звали Старшей, не желает мне зла. Она предложила мне поесть и отдохнуть, но не просила рассказать в подробностях, что случилось. Мне даже закуток в доме отвели, а ещё предложили более подходящую одежду, но я не спешила её принимать.

— Меня зовут Энгмали. Ты можешь жить здесь, сколько нужно, — сказала женщина. — Пока не придёт нам срок проститься.

— Как же я отблагодарю вас за гостеприимство?

— Магию покажешь, — улыбнулась женщина. — На Туаме она — великая редкость.

У меня не было выбора — согласилась. К тому же мне казалось, что корабль может приплыть в любой момент, да и, кто знает, вдруг откроется стремительно ещё один портал? Я поняла так же, что ограниченное пространство меня пугает, ведь вокруг было не ласковое Южное море, а непокорный Лютый океан.

— Всё будет хорошо. Всё наладится, — повторяла я одно и то же заклинание, а потом срывалась в беззвучные слёзы. — Прости, Кайрн. Прости меня. Я всё испортила…

Ни о каком отдыхе и еде в таком состоянии и думать было нельзя. Не обращая внимания на взгляды поселенцев, я побрела на берег, ногтями царапая мякоть ладоней. Меня разрывало на части неконтролируемыми эмоциями, но прорыдаться, так тогда в пустоте, не получалось. Я даже орать не смела, то и дело бросая взгляды на королевский перстень. Разве теперь я была его достойна? Меня так легко оказалось обмануть! С другой стороны, что ребёнок мог знать о коварстве взрослых? Я ведь думала, что Тоттра — моя настоящая бабушка… А знал ли Эйнл об истинных её целях? Может, потому и вёл себя столь грубо, чтобы я потом легко тихой нежностью заболела? Сердце ныло с ужасающей силой, и мне хотелось расцарапать грудь и сжать его до хруста.

Но пришлось смириться, потому что ни корабля, ни портала так и не появилось, а мои неистовые попытки его создать, не имея важных навыков, закончились обильным носовым кровотечением.

На Туаме всё было иначе. Окружающая магия здесь и правда крепко спала. В первые дни я парилась в своем многослойном наряде, и почти всё время сидела на берегу под деревом, которое называлось пальмой, но уже спустя неделю не выдержала и укоротила юбку, убрала с глаз долой корсет, нижние бриджи и повыше закатала рукава блузки. Сюртук мне был не нужен вовсе, как и сапоги. Девушки сплели мне особые сандалии, а ещё дали головной убор вроде остроконечной шляпы, который я надевала в самое жаркое время суток.

Да, жара здесь стояла невыносимая. Несмотря на близость воды, в полдень в поселении было нечем дышать, и почти все жители в это время отдыхали в теньке. Мне тоже пришлось перенять эту привычку, а также некоторые другие. Например, внимательно осматривать матрас перед тем, как лечь спать — там вполне могли ползать прозрачно-белые пауки. Они не были ядовиты, но обнаружить на себе подобного друга было не слишком приятно, потому что укусить он мог в любом случае. Тем более что эти насекомые были не единственными, кто любил заползать в дом, на острове водилось множество разных жужел, мушек и многоножек. Хорошо ещё, большая их часть не любила особый дым, и почти все окна были утыканы ароматными палочками.

Я постоянно думала о Кайроне, пробовала всеми возможными методами с ним связаться — и терпела неудачу за неудачей. Я не знала, жив ли он, не ведала, что произошло с монстром и Преальдом. А вдруг безумная, выдававшая себя за мою бабушку, уже уничтожила город? Что, если на самом деле она была могущественной тёмной колдуньей, давным-давно заключившей с онтриксом особое соглашение?

Чувство вины сжигало меня изнутри. Я не могла нормально есть, отвратительно спала на плетёной кровати. От духоты болела голова, от непривычной пищи тошнило, а потоки магии завязывались в узлы, которые было трудно распутывать. Местные к тому же не упускали возможности попросить меня показать, как колдую, и я замучилась объяснять им, что магию нельзя постоянно принуждать к фокусничеству. Даже просто для того, чтобы удержать светящиеся потоки, требовалась сила, которой у меня едва хватало на поддержание человеческого облика.

Бывало, я по просьбе Старшей искала рыбные места, но большей пользы принести не могла. Люди здесь не пропадали, магия не буйствовала, призраков не водилось. Быт островитян был размеренным и налаженным, а мне только и оставалось относиться к их традициям с уважением. Интересно, что я была не первой жившей у них эрмадкой. За время общения со Старшей и некоторыми другими поселенцами, знающими язык, я выведала о других «светлокожих», бывавших на острове. Возможно, причаливал к острову и корабль Юинэла.

Я отчаянно тосковала по дому, по густым лесам и дождю, по каменно-цветочному запаху дворца, по Закату и бешеным луговым скачкам. Мне хотелось увидеть ребят и Мортиса, снова с ними неуклюже потренироваться, а потом ужинать с Кайроном у огромного окна, глядя на горы. Даже после случившегося они всё равно казались мне прекрасными. Когда спустя два месяца на горизонте не показалось ни паруса, я окончательно смирилась со своей участью. К сожалению, это смирение моё самочувствие не улучшило, хотя все неудобства я терпела молча. Труднее всего оказалось свыкнуться с погодой, ведь я, несмотря на то, что была названа Кайроном солнышком, дождь любила ничуть не меньше. В самые жаркие часы я даже пошевелиться не могла, но никто и не настаивал на том, чтобы возложить на меня обязанности помощницы. Отношение было спокойным и дружеским, и порой меня даже учили немного языку, а вечерами Старшая неизменно усаживала возле себя, чтобы я посмотрела на пляски у костра и немного взбодрилась.

Но разве могла я радоваться жизни, когда все мысли были о Кайроне? Время тянулось так медленно, что хотелось вступить с ним в битву, принуждая исполнить мою волю. Я придумывала нелепые ритуалы призыва, читала заклинания, сочинённые на ходу. Пыталась на расстоянии вылечить мужа, что было ещё более глупо, нежели открывать порталы, не имея никаких навыков мага-пространственника. Мне даже пришлось в голову попытаться сварить зелья, но, после того, как котелок разорвало на части, и осколок впился мне в руку, я эту затею оставила.

Происходящее казалось сном — то ярким и красивым, то душным, когда запутался ногами в одеяле. Часто я уходила к дальнему мысу и там беззвучно плакала, приткнувшись между двух больших валунов. И постоянно где-то неподалёку оказывался то один мужчина, то другой, что вскоре начало меня раздражать. Не выдержав, я отправилась за ответами к Старшей, и женщина, чинившая у входа в дом сеть, улыбнулась.

— Разве могу я отпускать тебя одну? Могут быть ядовитые змеи, пауки, и песочные ежи. Мужчины смотрят, мужчины заботятся. Я так приказала.

Мне стало стыдно.

— Простите. Я больше не буду уходить, чтобы их не отвлекать. Просто плохо себя чувствую — то голова болит, то мутит. Ваша еда вкусная, но я так к ней и не привыкла. Да и солнце здесь намного жарче, чем на моей родине.

— Кому-то нужно больше времени, кому-то меньше. У каждого из нас колыбель была устлана разными травами. Но, если ты захочешь остаться, я буду не против, — вдруг сказала она. — Ты сможешь выбрать себе в мужья любого мужчину.

— Простите?..

— Так у нас принято: выбирает всегда женщина, — невозмутимо сказала Энгмали. — Он примет тебя и твоего ребёнка.

— Какого ребенка? — растерянно пробормотала я.

Женщина похлопала меня по руке.

— Которого под сердцем носишь. А ты не знала? То не пища плоха, то дитя твоё растёт.

Я бы меньше удивилась, услышав, что подхватила неизлечимую магию. Ноги ослабли, и мне пришлось опуститься рядом с женщиной на ступени.