– А вот колье мне не нравится.

– Его величество император Раашир!

– Ох, – Дерри с досадой скривилась, – мне нужно к отцу. Дейна, я ещё приду.

– Хорошая девчуля, – пророкотал Вааш, наблюдая, как принцесса со своей небольшой свитой торопится за императором.

– Ребёнок, – фыркнул Ссадаши, вновь распахивая веер.

Главы земель вслед за императором начали поспешно занимать свои места. Властители человеческих герцогств, мрачные и суровые смотрители Рирейских гор, хакан песчаников, не потрудившийся сменить одежду на более праздничную, но зато настроение у него было самым подходящим. Сепуш Хауриц сидел вместе с дочерью. Князь Хенесий то и дело косился на всё ещё слишком бледного сына. Князь лекарелов продолжал распалённо смотреть на шейлоркого наагариша, с которым у него был начат и не закончен спор. Недалеко от шейлорца сидел жутковатый наагариш Ллелсэ. Паттер Иоргон со своего места с желчной надменностью осматривал присутствующих, а пасс Идан стоял за спинкой его кресла, хотя рядом было ещё одно.

Император не стал садиться. Встав перед троном, он повернулся к гостям лицом, и голоса мгновенно стихли. Повисла напряжённая тишина, готовая жадно внимать каждому слову.

– Я приветствую вас на очередном собрании повелителей Давриданской империи, – спокойный уверенный голос императора разнёсся по залу. – Империя существует уже четыре тысячи девятьсот три года, и почти полторы тысячи лет мы собираемся в нынешнем составе. В истории империи были разные периоды, нам не всегда удавалось находить общий язык, но мы смогли преодолеть наши разногласия и показать большую мудрость. Сейчас наши связи крепче, чем когда-либо ранее.

Паттер Иоргон сжал сухие губы.

– Рад, что наше собрание вновь увенчалось успехом. Мы были достаточно честны и откровенны друг перед другом…

Дейна посмотрела на хмыкнувшего Ссадаши.

–…и смогли разрешить назревшие противоречия. Данный бал – это праздник нашей большой семьи. Приятно видеть, что все мы собрались под одной крышей так же, как наши земли собираются под небом Давриданской империи. И пусть даже…

С центральной люстры, радужно переливаясь, рухнул вниз хрустальный шар. Стоящий прямо под ним тучный господин в последний момент рыбкой бросился вперёд, приземляясь на пузо. Шар взорвался позади него осколками… и облачком серого дыма.

– Что э…

Раздался женский визг и оглушительный звон второго разлетевшегося на части шара. Гости качнулись, закричали придавленные, и уже через полминуты под люстрами образовались пустые круги. Каплями посыпались шары, зал наполнился звоном, треском, криками и визгами. Толпа качнулась к дверям, но огромные створки вдруг начали закрываться. Кто-то из коридора бросился в зал, другие, наоборот, в панике побежали из него, образовалась давка, но закрывающиеся сами по себе двери неумолимо разделили толпу и сомкнулись, прищемив чьё-то платье.

– Что это такое?!

– Стража!

– Спасайте императора!

– А-а-а-а…

Дейну, метнувшуюся, чтобы прикрыть господина, треугольником зажали Ссадаши, Шширар и Вааш. Та только зашипела возмущённо.

– Л-ш-ш-ш-ше-э-э-э-эц… – протяжное шипение раздалось от потолка и проникло во все уголки зала.

Толпа испуганно притихла.

– Вся империя держится на лжи, – вновь всколыхнуло воздух шипение. – Посмотрите на лицо…

Все испуганно заозирались, рассматривая лица соседей.

– Правящая семья врёт всем. Посмотрите на лицо лжеца…

И взгляды всех вольно и невольно устремились на императора. Его величество напряжённо осматривался, пытаясь найти невидимого говоруна.

– Посмотрите, как оно изменится. И вы увидите, кто стоит над вами.

По центру зала, на полу, огнём вспыхнул круг, испещрённый изнутри линиями, фигурами и письменами. Они резко почернели, пол дрогнул, и в разные стороны по нему расползлись серые линии. ПУХ! И воздух посерел от взметнувшейся пыли.

– Не вдыхать! – заорал кто-то.

Жуткий визг прорезал серую муть, его подхватили истеричные крики, толпа вновь качнулась. Хруст, крики, переходящие в звериные визги и рыки. Грохот сотряс пол, и раздался вой.

– Варлийцы оборачиваются!

Гости бросились прочь от полыхающих огнём и льдом оборотней. Князь Хенесий тяжело ворочался на раздавленном каменном кресле и раздражённо рычал на сына, который остался в двуногом облике и теперь вертелся вокруг него.

Остервенелое рычание известило, что и песчаные волки утеряли свой разумный облик. Незаметные в толпе туманники резко стали заметны из-за расползшихся в разные стороны клубов тумана. Хруст, вой и рыки продолжали раздаваться. Гости падали на пол, их тела ломались, изменяясь, одежда разрывалась, и на лапы поднимались оборотни, бывшие среди гостей.

Один маленький мальчик обернулся медвежонком и спрятался под юбкой рыдающей матери. А его отец, запустив пальцы в волосы, в ужасе вопрошал:

– Милая… милая… как так? Как?

Яростный кошачий рык огласил зал, но Дел крепко держал обернувшуюся жену хвостом.

– Все принимают свой истинный облик! – крикнул кто-то.

– Император! Император! Голос сказал, что его лицо изменится! Смотрите, смотрите!

Пыль медленно оседала, покрывая пол ровным серым налётом. Перепуганные гости замерли, боязливо сторонясь раздражённых оборотней, которые никак не могли вернуться к двуногому облику.

– Дейна? – Ссадаши обеспокоенно обернулся к хранительнице, и та неуверенно на него оскалилась. – Ну… ладно, – смиренно протянул наг, поглаживая дрожащую от напряжения «кошку» хвостом по «лапам».

Пыль наконец опала, и все присутствующие в молчании уставились на его величество, продолжавшего стоять перед своим троном.

Единственное, что изменилось в облике императора, – это цвет лица. Пылью присыпало. Но более ничего лишнего у него не отросло. И ничего нужного не исчезло. За его спиной стояли дети: принцесса Дерри и принц Шеидан. Оба напряжённые, но выглядящие как обычно.

– Моё лицо сильно изменилось? – мрачно вопросил император.

Гости безмолвствовали. Наконец кто-то рискнул сказать:

– Умыться бы вам, ваше величество.

Раашир ладонью отёр щёки и тихо, но его голос проник в каждый уголок зала, произнёс:

– Если стража не найдёт этого шутника, повешу всех вместе с главой стражи. Живо искать.

Двери хряпнули, выламываясь, и под визги гостей рухнули внутрь.

– А пока прошу всех покинуть дворец и переместиться в зал торжеств гостевого крыла. После небольшого опроса всех сопроводят домой. Не пере…

– Шаш!!!

Император вскинулся так, словно этого его позвали.

Наагасах Шашеолошу завалился вперёд, и силящаяся удержать его Лаодония вместе с ним упала на пол. Наг с хриплым рыком пытался подняться, шкрябал когтями по полу, искал опору хвостом, но конечности подводили его и он раз за разом плюхался лицом на колени жены.

– Шаш, Шашечка… милый мой… – голубые глаза Лаодонии наполнились слезами.

Кошка Амарлиша ринулась к брату, но тот вскинулся и зарычал на неё, и Дел поспешил оттащить жену прочь. Вааш и Ссадаши уже пробивались через толпу на помощь, оставив скалящуюся Дейну на Шширара.

Наагасах с трудом приподнял голову, и гости вздрогнули, увидев полностью почерневшие глаза с красной точкой зрачка.

Стоило дверям упасть, и гости сразу потянулись на выход. Задержались только те, кто бегство посчитал недостойным.

– Лерра, куда ты так торопишься? – недовольно скрипела пожилая госпожа. – Наши предки не бегали перед врагами, а здесь всего лишь чья-то неуместная шутка.

– Но бабушка… – внучка старухи была сильно напугана.

– Страх давит! – гаркнула та так, что зазвенели люстры. – Ты хочешь быть задавленной этим сбродом? Подай лучше мне руку. И вспомни, милая, где это гостевое крыло. О боги, дворец всё разрастается и разрастается! Зачем императору этот лабиринт?

В коридоре то и дело раздавались смущённые, возмущённые и заинтригованные женские крики: выскакивающие из зала оборотни почти тут же перекидывались в двуногий облик и представали перед почтенной публикой голыми. Столь откровенных нарядов императорский бал не знавал очень давно. Песчаные волки продолжали ходить на четырёх лапах и разъярённо огрызались на всех, кто на них налетал. Особенно ярился тощий и облезлый паттер Иоргон, на фоне крупного и сильного сына казавшийся совсем тщедушным.