– Да, ты мой отец, – Идан медленно выталкивал из себя слова. – Но мне ты отцом быть не позволил. Или, – он склонил голову, исподлобья смотря на паттера волчьими глазами, – ты думал, что я простил?

Паттер отшатнулся, всё ещё не веря, и распахнул рот для крика.

Лезвие стремительным росчерком прошлось по его горлу раньше, чем из него успел вылететь хоть звук.

Дейна осторожно выдохнула и плотнее прижалась к стене. Вспомнились пророческие слова Шерра, что она однажды поднимет чьё-то кладбище. Лучше бы уж кладбище… Не проснулся ли у брата дар проклятийника?

Скелет пошевелился, натужно захрустели корнями приподнятые крылья и звякнули цепи. Штыри, которыми они были приделаны к потолку, выпали из кладки все разом и бухнулись на пол. Дракон с треском провис вниз и коснулся передними лапами пола. К ним поползли отпавшие сабли-когти и с мягким жёлтым светом приросли к прежним местам. В грудной клетке в переплетении корней замерцал огонь, постепенно разросшийся до полноценного костра. Пламя вспыхнуло быстро и ярко, как взрывной порошок – только без взрыва, – и мгновенно выжгло корни под рёбрами. А затем стремительно расползлось по всему скелету, сжигая не только корни, но и цепи. Пара десятков звеньев рухнула вниз, подземелье наполнилось дымом и запахом горелого дерева.

Дейна старалась не шевелиться, хотя ошмётки корней и искры пламени летели прямо на неё. Боялась привлечь внимание ожившего монстра. И чего только ожившего? Неужели из-за её крови? Так кто из предков додумался оставить такую чудь? И где?

Дракон встряхнул башкой, шкрябнув короной рогов по потолку, а затем изогнул шею и уставился на Дейну так, словно мог её видеть. Или хотя бы чуять.

Как в этот момент Дейна жалела, что решила не изучать магию. Знание хоть какой-то теории помогло бы понять, чего ждать. Магом у них в семье можно было назвать только дядю, который делал артефакты для них.

Бросив взгляд по сторонам, Дейна оценила свои не очень высокие шансы на побег. Проскочить между лапами она, может, ещё и успеет, но не давал покоя огонь, блуждающий по костям скелета. Вдруг дракон плюнет в неё пламенем?

Когда дракон потянул морду к ней, Дейна окончательно убедилась, что он её видит, и сорвалась с места, поднырнув под левой лапой. Она не успела даже выскочить из-под туловища, как скелет перехватил её правой лапой. Кости больно сжались на теле, Дейна упёрлась руками в длиннющие фаланги и затрепыхалась изо всех сил. Остатки корней обрывались под её ладонями, но сами кости словно из стали были выкованы.

Дракон поднял женщину на уровень полыхающих глаз, и Дейна замерла. Медленно приблизив морду, ящер ткнулся костяным носом в лоб хранительницы. Сердце у той едва не разорвалось, когда она представила, как распахиваются челюсти и жёлтые зубы смыкаются на её теле. И что потом? Получив кровавую жертву, ящер обрастёт плотью?

По морде дракона пробежала едва заметная голубая искра, ткнувшаяся и истаявшая на лбу Дейны, в чёрных узорах Проклятой Короны.

И её посетила неожиданная мысль.

Она госпожа.

Мысль, продравшаяся через страх, возникла будто бы не в голове Дейны. Её словно вложили.

Всё ещё не веря, женщина прикоснулась дрожащей ладонью к жёлтому клыку, и её обдало теплом.

Всё… правильно.

Дейна не понимала, что происходит, но постепенно осознавала, что ей бояться нечего. Понимание приходило будто из внешнего мира, как если бы чужие мысли проникали в её голову. Будто она слышала слова без звука.

Вздрогнув, женщина вынырнула из вязкой тишины и посмотрела вниз. Печать на полу почти затухла. Своё предназначение она, видимо, исполнила. Разбуженный дракон продолжал стоять на трёх лапах, в четвёртой удерживая Дейну. Огонь больше не блуждал по его телу, собрался в черепе и под позвоночником в брюшной части.

– Как… – Дейна кашлянула, прочищая пересохшее горло, – выбраться отсюда?

На ответ она не очень надеялась, но дракон зашевелился и вскинул башку вверх, шкрябнув рогами по потолку. Лапу, в которой он держал Дейну, ящер засунул себе в грудную клетку и вытряхнул женщину на свои же рёбра. И как рванёт вверх, долбанувшись черепом в потолок!

Посыпались отпадающие корни, кирпичи и отсыревшая штукатурка. Дейна покрепче вцепилась в ключицу и упёрлась ногами в рёбра, раскорячившись, чтобы не вылететь. Ещё удар, и отвалился целый пласт кладки, сломавший костяное крыло. Из драконьей пасти вырвалось глухое подобие рычания, Дейна аж вся мурашками покрылась. Осыпавшиеся на пол кости поднялись и, пристроившись на прежнее место, с мягким свечением приросли.

Ещё удар, и рога увязли в грунте, посыпалась земля. Дракон встал на задние лапы и когтями и зубами начал разрывать проход наверх, ввинчиваясь в образовывающуюся дыру головой.

– О боже, Тёмные… – почти беззвучно шептала Дейна, представляя, как её спустя годы находят в земле, съёжившуюся среди драконьих рёбер.

Не успела она насладиться фантазией, как от драконьей головы ощутимо потянуло другим воздухом. Не подземельной неподвижностью, а цветущей сочностью сада. Прижав костяные крылья к бокам, дракон судорожно протиснулся вперёд, почти полностью залезая в прорытый лаз. На томительные две минуты Дейна действительно оказалась заживо замурованной в землю в гробу из драконьих костей, а затем её обдало тёплым, душноватым воздухом, и дракон, опёршись лапами, выдернул своё тело почти до половины из земли. Дейна ошарашенно уставилась на фонари, мелькнувшие в межреберье. Дракон стремительно выползал наружу, расправлял крылья, вытягивал шею, заполняя собой всё пространство.

Отпустив ключицу, Дейна соскользнула вниз и, ухватившись за зуб позвонка, подтянулась наверх, к гребню, украшенному свежевыломанными корнями, кустами и травой. Рогатая голова дракона со стекольным звоном столкнулась с ночным небом, и оно начало стремительно осыпаться вниз. Глухо взревев, дракон встряхнулся, и воздух вокруг него разорвался треском, грохотом и оглушающим звоном. Дейна только и успела прикрыть голову руками.

Когда грохот и звон немного улеглись, она рискнула приоткрыть глаза и выпрямилась, ошарашенно осматриваясь.

Вокруг дракона в руинах лежала императорская оранжерея. Одна её треть.

Дейна глазам не поверила, решила, что обманывается, и, судорожно оглядевшись, опешила ещё больше.

Она определённо была на территории императорского дворца. Она узнавала скрытый во тьме парк, сохранившуюся часть оранжереи, замершего в священном ужасе главного её хранителя, пылающее музейное крыло, часовню…

Взгляд стремительно вернулся к часовне и взметнулся к её куполу, на котором, обвившись хвостом вокруг верхушки и ухватившись за шпиль, виднелась фигура нага, ярко освещённая луной и волчьим месяцем.

Наагалей.

Дейна сразу позабыла о подземелье, драконе, разрушенной оранжерее и с жадностью всмотрелась в бледное, хорошо освещённое лицо. Наагалей смотрел на неё. Даже с такого расстояния она видела его изумлённо приоткрытый рот, и на миг ею овладело злорадное торжество. Что, господин? Думали сбежать от своей неопытной хранительницы? Сердце сладко и болезненно сжалось, и Дейна легко себе призналась.

Боги, как же она рада видеть его. Целого и здорового, стоящего под этим идиотским злобным полотнищем. Немного растрепанного, с выбившейся из венка веточкой…

Дейна прищурилась. То, что она приняла за веточку, удлинялось и ползло по лицу нага вниз.

Кровь. Из-под тяжёлого венка по лицу наагалея расползалась как трещина по маске кровь.

– Вон он! Стреляй!

Дейна вздрогнула и увидела копошащиеся у часовни фигурки. Вжихнул арбалетный болт, но наагалей даже не потрудился уклониться, позволив стреле прошить свои одежды. На куполе откинулась крышка и в неё высунулась чья-то голова, но тут же исчезла, словно её обладателя стащили вниз.

– Рычи, – мрачно приказала Дейна.

И округу огласил страшный, хриплый рёв мёртвого дракона.