– Нет, я не о том, что она могла попросить, а о том, что ради неё.

– А что Митрески могут предложить такого для неё, чтобы заинтересовать Шаша?

– Сложно представить, – пожал плечами Ссадаши. – Может, оставить пока Шаша и рыть в сторону возможного нечеловеческого происхождения Митресков? Один раз они уже смешали кровь с долгоживущей расой и смогли выйти из трудного положения. Кто знает, с кем они намешали кровь за эти века? Они стали очень хитроумными и скрытными.

Повелитель не ответил. Ссадаши был уверен, что наагашейд уже прикидывает в голове различные варианты и предположения, но делиться ими не станет.

– Поговорите ещё с Амарлишей. Не зря же вы отправили её с этим заданием.

– Что? – недовольно нахмурился Дейш. – Ты с ума сошёл? Чтобы я свою дочь отправил с таким опасным поручением? Я отпустил её с условием, чтобы она проследила за тобой и за воплощением нашего с императором плана.

– Вот поганка! – не постеснялся выругаться наагалей.

Шерр почти не дышал, прислушиваясь к голосам внизу. Нет, он не собирался подслушивать чужие разговоры. Он просто вышел на террасу отведённых ему покоев, столкнулся там с Госпожой и увязался с ней на крыши. Здесь они были очень удобны для прогулок. Даже если оступишься, можно уцепиться за загнутый край.

Отсюда же открывался замечательный вид на парк, и утомлённый долгим перелётом парень прилёг, чтобы насладиться сном на открытом воздухе. Голоса его разбудили, и, открыв глаза, Шерр обнаружил, что Госпожа покинула его. Он уже хотел переползти подальше, но узнал голос наагалея, и любопытство удержало его на месте. Проверив амулет, скрывающий запах, Шерр остался на краю крыши, но уже через пару мгновений разочаровался.

Разговор шёл на наагатинском. Он понимал только мелькавшие имена. Митрески, Шеидан, Шаш, Лаодония, Амарлиша… Митрески особенно часто, из-за чего Шерр заключил, что разговор касается напрямую императорской семьи. А ведь говорили, что у наагалея, возможно, есть тайное поручение от наагашейда. Шерр почувствовал себя лазутчиком, засланным в стан противника самим императором.

А из него бы вышел отличный соглядатай. Уж тайны он хранить умеет!

В памяти игриво вильнуло хвостом воспоминание, которое Шерр хотел бы забыть. Такое знать опасно не только для его жизни, но и для всех, с кем он перекинулся хоть парой слов. Стереть бы, да как такое забудешь?

Вдруг слуха Шерра коснулся очень необычный для таких мест звук – звук шагов. Все светляки мгновенно погасли, а парень лёг на пол и сполз по ступенькам вниз к воде.

В подземельях рядом с темницами и кладовыми шума и людей хватало, но Шерр предпочитал рядом с первыми вообще не отираться, а во вторые наведываться только глубочайшей ночью. В других же частях подземного дворца – заброшенных, забытых и покрытых тайной – очень редко встречались живые. Если не считать крыс. И звук шагов пугал сильнее, чем жутковатое громыхание цепей.

От бассейна хлынул желтоватый свет, шаги замерли. Послышался шорох, потом хруст, тихое недовольное шипение и стук. Шерр осторожненько приподнял голову над верхней ступенькой и застыл, во все глаза рассматривая освещённую ярким светом фигуру.

И, опомнившись, нырнул вниз.

Тёмные! Сердце зашлось в груди. Духи-Хранители всё это время были рядом с ним и изо всех сил пытались остановить его дурную голову!

Прижавшись к ступеням, он изо всех сил гнал из головы образ императора Раашира, медленно заходящего… нет, заползающего в мерцающий бликами бассейн. Но сложно изгнать из головы спину, сплошь покрытую татуировками, а ещё сложнее забыть длинный извивающийся хвост.

За такую тайну его закопают, даже не вспомнив про дружбу с дядей.

– Шерр?

Парень подскочил и увидел за своей спиной удивлённую сестру в компании Госпожи.

– Ты здесь чего делаешь?

– Сама-то, – парень чмокнул подошедшую обнюхать его кошку в нос.

– Шерр!!! – Дейна возмущённо на него уставилась. – Ты чего делаешь?! Совсем совесть потерял? Это наагашейдиса!

– Чего? – не понял брат.

Сообразил он, только когда вновь посмотрел на кошку и понял, что никакая это не Госпожа. И габариты не те, и морда другая, и цвет глаз совершенно иной, да и смотрит она не так… кучно.

– Боги, госпожа, простите меня! – подорвался парень.

– Кто там? – раздался холодный голос снизу.

– Дейна, я слышал тебя, – весело пропел наагалей.

Девушка всё-таки прыснула, глядя на брата, и, сев на колени, перегнулась через край, чтобы с улыбкой взглянуть на мужа.

– Шерр перепутал наагашейдису с Госпожой и поцеловал её в усы.

– Что? – разъярённо процедил наагашейд.

– Дейна, ты смерти моей хочешь?! – возмутился брат. – Господин… повелитель… владыка! Я целовал её не как женщину, это большое недоразумение. Я просто хотел успокоить зверя. Кошка наагалея всегда такая злая, я привык сразу же её успокаивать…

Дейна уже почти не слышала возмущений Шерра и с улыбкой смотрела на Ссадаши. Внутри пело и крепло счастье, и ей хотелось неудержимо радоваться жизни.

Ссадаши тоже щурился в улыбке, и его лукавый взгляд обещал ей какую-то новую невообразимую каверзу.

С начала истории прошло 76 дней

– Над зелёными долинами стелется туман,

Дымом по-змеиному крутится дурман,

Заревом пожарным гора объята̀ –

Дух злодейский мечется, схвачена душа…

Пьяный голос старательно выводил строки древней поэмы о влюблённом Рвеширѐде[1] под аккомпанемент столь же пьяной гитары.

– Да когда же это закончится?! – на улицу выполз мужчина, довольно упитанный наг.

Послушать песни древних всегда похвально. Но не после полуночи и не третью ночь подряд. И уж точно не в таком исполнении!

– Нам нужно спать!

– Милый, – из дома выбежала такая же полненькая, как и наг, женщина и успокаивающе погладила супруга по спине.

– Да ты больше шумишь, – крикнул в окно сосед, худощавый блондин. – А у них праздник. Дух их, – блондин хохотнул, – злодейский наконец женился.

– А ты эту жену видел? – вскинулся толстяк. – Вот я и не видел! За мои четыреста века… тьфу ты!.. лет он раз двадцать «женился». И почему-то потом неженатым ползал.

– В этот раз серьёзно. Вишь, как гуляют? О! Значит, даже своих убедил.

– Не верю! – толстяк упёрся хвостом в стену дома.

– А я слышала, что жена всё же мужчина, – встряла его супруга. – Её стража на площади едва не уволокла, когда она посмела волочиться за знатной госпожой.

– Как тебе это? – толстяк торжествовал.

– Мне Шшех сказал, – блондин интригующе поиграл бровями. – А его сын обшивает наагалея. Так вот сына его вчера пригласили в дом Фасаш, и он своими глазами видел жену наагалея. Своими руками мерки с неё снимал. Говорит, очень красивая госпожа. А ещё… у неё есть брат-близнец! Так и скажи сплетникам: братец её бедокурил.

– Ну вот, – толстяк горестно всплеснул руками, – мы едва выносили одного наагалея, а тут ещё и чей-то братец.

Раздражение после трёх бессонных ночей требовало выхода.

– Так он уедет после, чего маешься? А госпожа добрая, вежливая. Глядишь, бедствие это в узде держать будет.

Шерр не стал дослушивать и перешагнул на следующую крышу. Госпожа скакнула за ним и едва не вдавила парня в черепицу.

– Да чего ты за мной увязалась? – раздражённо прошипел парень.

Он уже жалел, что вызвался поискать и вернуть пьяных обормотов в родные пенаты. Почти все охранники, которые ездили с посольством в Дардан, по возвращении получили пару недель на отдых и от счастья, что именно им выпала честь помочь в осуществлении мечты всей семьи, нажирались уже который день. Их сперва не трогали. Всё же с ними уполз и благоразумный Шширар. Но когда на вторую ночь благоразумнейший из нагов залез на крышу храма Безымянного бога и там разрыдался от радости на глазах у всего города, старейшины решили, что праздник пора завершать.