Но соблазн был так велик…

Отцу никогда не нравилось соседство с богатейшими купцами города. Его задевало, что он, человек, высокого происхождения, вынужден ютиться среди торгашей. Но дом покупал ещё тесть, и папа не решался его продавать. Продажа такого особняка наверняка заставила бы весь Дардан говорить о нём, а он пока не хотел лезть в глаза.

Паланкины нагов парень заметил с крыши дома, откуда, мучимый любопытством, рассматривал шпили дымящегося дворца. К его огромному удивлению, наги свернули к расположенному напротив дому купца Рина Омецка. И он уже хотел бежать к отцу, но…

Из паланкина вылез огромный наг. Он спешил придержать вывалившегося следом змеелюда с чёрным хвостом и впихнул мешок с вещами в лапища тролля. Тролль только-только опустил носилки и совсем не ожидал, что ему поручат что-то нести. Мешок рухнул наземь, из распахнувшейся горловины вывалились вещи, и по мостовой покатилась маленькая корона.

Парень рассмотрел её даже с такого расстояния. Точнее, ему казалось, что он её рассмотрел и узнал. Все мысли выскочили из головы, пальцы задрожали.

Он соврал тогда отцу, что не смог украсть Малую Проклятую Корону. Да, набежала стража, но он успел схватить артефакт и скрыться. И посеять побрякушку во время побега. В таком позоре не признаешься, отец бы точно пришиб неудачника.

Вещи были собраны, и наги вместе с заветной Короной скрылись на территории дома купца. Парень же ещё долго сидел на крыше, всматривался в светящиеся окна. Особенно ярко они сияли в левом крыле дома. Потом затухли, гости, видимо, легли спать. А он всё ещё не мог спуститься и доложить отцу об увиденном. Хотя слуги наверняка уже обо всём сообщили.

Корона. Он нервно отёр взмокшие ладони о штаны.

Сколько раз он прокручивал в голове ту ночь. Вспоминал, как схватил артефакт и торопливо запихнул в заворачивающуюся горловину мешка. Как, помня запрет отца, боролся с искушением сразу же водрузить Корону зубьями вниз на голову. Тогда проклятая Дейна перестала бы быть помехой, а отец бы больше не посмел называть его идиотом и криворуким неудачником.

Нужно было надеть!

А что он, собственно, потеряет, если возьмёт Корону сейчас? Без Короны они всё равно ничего не смогут сделать Дейне. Только надеяться, что в такой суматохе её случайно прибьют. Им нужна Корона!

Отец точно запретит лезть и будет долго думать, что делать. Он всегда думает и решает слишком долго. Наверное, именно поэтому и не добился в жизни большого успеха. Близость Короны и возможной удачи опьяняли. Нагам точно сейчас не до каких-то артефактов. Кражи Короны они не будут ожидать, стоит этим воспользоваться.

И он решился.

Пробраться через охрану было не так сложно, помог дар. Мелкие проклятия, которые почти не черпали сил, отводили глаза и отвлекали. Красться прямо к левому крылу дома парень не рискнул, побоявшись, что там змеехвостых будет больше. Пробрался к кухонной двери и тихонечко скользнул внутрь. И грудью столкнулся с дородной кухаркой.

– Ты где шляешься?! – замотанная женщина не разглядела в присевшем парне чужака и огрела его полотенцем. – Живо за дровами! Чтоб через пять минут был тут!

Его взашей вытурили на улицу и захлопнули за спиной дверь. Парень едва сумел выпихнуть застрявший в груди воздух.

Тёмные, поищет-ка он лучше открытое окно.

Гитара была выселена на пол, и на её место Ссадаши перетащил слабо сопротивляющуюся Дейну. Уставшая девушка сперва пыталась отпихивать руки, ложащиеся не на самые приличные места, но облюбованную часть тела тут же занимал хвост, и Дейна смирилась. Позволила облапать себя и притянуть ближе под насмешливым взглядом дядюшки. Только склонила голову, пряча смущённое лицо.

– Подуть на ушки? – ехидничал несносный наг. – А то сгорят же…

Под тёплым дыханием уши вспыхивали ещё сильнее.

– О чём вы говорили? – Дония схватила брата за грудки и попыталась встряхнуть, но лишь сама встряхнулась.

– Обсуждали грядущую свадьбу, – легко признался Милаш.

– Ты с ума сошёл? Какая свадьба?

Ссадаши подозревал, что родители его будущей жены могут не обрадоваться такому жениху, как он. Но всё же думал, что проблемы доставит именно тесть. Среди нагов именно отцы не желали расставаться со своими девочками и порой превращали жизнь претендентов на сердце дочерей в настоящий кошмар. Но Ссадаши «повезло» именно с тёщей.

Рядом с обнимающим её братом Дония казалась очень хрупкой. В ярости она была забавно милой. Но вот какой она будет в другом своём облике? Племянники её здорово побаивались.

– Ты права, – легко согласился Милаш. – Ссадаши ещё не поговорил с Рианом, а им нужно обсудить размер приданого…

– Мы можем обсудить его после свадьбы, – перебил его Ссадаши.

– Да, действительно, – Милаш согласился и с ним, – не самый важный вопрос.

Виконт явно наслаждался нетерпением жениха, яростью сестры и смущением племянницы. Осознав, что наг совершенно серьёзен – после устроенного представления сложно усомниться в твёрдости намерений, – Милаш успокоился. В этот раз Дейна не ошиблась с выбором. Точнее, здесь правильнее было бы сказать, что выбор не ошибся с Дейной.

Унять же страх Донии за судьбу племянницы, которую она растила как дочь и была готова защищать, как дракон своего ящерёнка, было сложнее. Сестра всегда была слишком мнительной. Строгая и на первый взгляд слишком злая, Дония на самом деле разрывалась от желания позаботиться о семье. Самая слабая и хрупкая, она всегда бросалась в атаку, чтобы их защитить.

Сейчас она, правда, была уже не столь слаба…

– Здесь в саду есть ручей, – тихо заметил Шширар.

Ссадаши перевёл взгляд на помощника, который смотрел на него с почти сумасшедшим блеском в глазах. И с жадным нетерпением ожидал ответа господина.

– Я понимаю твоё нетерпение, – заговорил Милаш, – но дождись хотя бы прихода её отца. Он имеет право присутствовать.

Наг стиснул зубы.

– Варон уже ищет его.

Дейна непонимающе смотрела то на дядю, то на не очень довольного жениха. На последнем она задержала взгляд и отвести уже не смогла. На голове наагалея всё так же царственно возлежал венок из гортензий. Уже слегка поникший, пропахший дымом, но он по-прежнему смотрелся на голове нага так, словно ему там самое место. Зелёные одежды измазались. Широкие полосы земли насохли на тех местах, которыми наг соприкасался с драконьими рёбрами. По бледному лицу трещиной расползалась уже высохшая кровь.

Дейна смотрела на нага, и ей казалось, что именно сейчас она видит истинного его. Слегка помятого, потрёпанного, но яркого и живого. С печатью времени в глазах, с сумасшедшей нервозностью в движениях и совершенно натуральным, не наигранным жаром во взоре. Он даже облизывался, когда смотрел на неё. Женщина невольно погладила спрятанный в поясе веер, припоминая выведенные на нём слова. Надпись, оставленная наагалеем, крошилась и осыпалась. Дейна боялась, что она исчезнет вовсе, и губы чесались от жгучего желания попросить нага вывести эти слова ещё раз, но уже чернилами, чтобы они намертво въелись в ткань.

– В ритуале нет ничего интересного, – вдруг заявил Шширар, – господину Риану необязательно присутствовать. А вот само празднование будет очень ярким.

Ссадаши бросил хитрый взгляд на помощника. Хвост того нервно метался из стороны в сторону, но Шширар, похоже, не замечал этого. Глаза нага горели, он сжимал перемазанные утиным жиром пальцы и нетерпеливо облизывал губы. Упустить такую возможность и дать господину время передумать помощник просто не мог. Ссадаши не ошибся бы, предположив, что все родственники Дейны воспринимались Шшираром как самые главные недруги семьи Фасаш, нацеленные на то, чтобы разрушить её благополучие.

– Вы хотите жениться прямо сейчас? – Дейна припомнила предупреждение брата о лужах и соотнесла с предложением Шширара сходить к ручью.

– А ты хочешь отказать мне? – с вызовом спросил наагалей.

– Я… – женщина смутилась.