– Призналась мне в любви, сказала, чтобы я теперь и мечтать не смел умирать, а сама хочешь так меня ранить? – наг прищурился. – Не смей меня мучить, девчонка. Если забрала моё сердце, то будь добра поступить как честная женщина. Или твоя тётка настолько плохо тебя воспитала, что не привила никакого понимания приличий?

Дония задохнулась от возмущения. Более привычная Дейна лишь скептически изогнула брови.

– Меня ещё и дядя воспитывал, – в глазах мелькнул лукавый огонёк.

Милаш с улыбкой отсалютовал недовольному нагу чашкой.

– Ты не собираешься за меня замуж? – голос нага зазвучал деловито, и Дейна напряглась. – Будешь, – Ссадаши резко подался вперёд и повалил женщину на диван, – жить со мной в грехе?

– Останови это! – Дония требовательно ударила брата в плечо.

– Тётя, ты чего? – наигранно изумился Шерр. – Дейна в ответе за честь наагалея. Она тут едва не обесчестила его на улице города! Он вправе требовать, чтобы она взяла на себя ответственность.

– Дония, ну ты слышала, – развёл руками Милаш.

Слова родственников до ушей Дейны почти не доходили. Она лежала и смотрела в красные глаза над собой. По телу разливалось тепло, сердце бу́хало, и его удары она чувствовала в каждой части тела. Хотелось обхватить ладонями лицо нага, притянуть его к себе и поцеловать тонкие потрескавшиеся губы. Потом стащить с него всю одежду и обесчестить уже по-настоящему.

– Я… – она облизнула пересохшие губы и, сглотнув, едва слышно прошептала: – Я хотела бы взять ответственность…

Шумный облегчённый вздох Шширара разлетелся по всей комнате. Наг приподнялся, уже готовый указать путь к ручью.

– …только давайте утром? – Дейна жалобно посмотрела на скрипнувшего зубами Ссадаши. – Мне кажется, что вся эта ночь – сон. Хочу проснуться и понять, что нет, всё правда.

– Э, Дейна, – Шширар сложил руки на могучей груди. – Выйдешь замуж, опять решишь, что сон, и заново ложиться спать. А тут сразу за всё поспишь.

– Или… можно мы дождёмся хотя бы моего отца? Он… я… – Дейна осеклась.

Не знала, как сказать, что не хочет выходить замуж втайне от отца. Это слишком явный намёк на первое «замужество», когда она сбежала с Тинтари, чтобы стать его женой, скрыв это от всех. Нет, Тинтари не должен стоять рядом даже в виде прозрачной тени. Она не хотела вспоминать его, глядя в нетерпеливые красные глаза.

Ссадаши скривился и сел, поднимая и Дейну.

– Шширар, а что, никто из наших не присматривает за моим дорогим тестем? – недовольно спросил он.

Досадливо кусающий губы наг промолчал.

– Ссадаши, ты нашёл Дейну? – громыхнуло за спиной.

Все присутствующие перевели взгляд на Вааша, застывшего в дверях и подозрительно осматривающего гостей. Увидев Шерра, наагалей расплылся в улыбке и уже добродушнее осмотрел Милаша и Донию. Ему сходство сразу бросилось в глаза.

– Дейна, это твоё семейство, что ль?

– Да, Вааш, – ответил за девушку Ссадаши. – Позволь представить господина Милаша и госпожу Донию, тётю и дядю Дейны. Это её брат…

– Да с Шерром-то мы знакомы, – отмахнулся наг.

– Что? – Ссадаши мгновенно переменился в лице. Губы плотно сжались, и он со злостью и возмущением уставился на Вааша. – Ты знал, что у Дейны есть живой брат? Знал и не сказал мне?

– Я думал, Дейна тебе рассказала, – наагалей с таким удивлением уставился на возмущённого друга, что тот уверился: думал Вааш совершенно о другом. – Ты меня поражаешь, Ссадаши. Дейна с тобой рядом столько времени, а ты не знаешь даже, что у неё брат есть?

Тонко глумящийся наг опёрся плечом на косяк и расплылся в широченной улыбке. Ссадаши с обидой и яростью уставился на Дейну, но та ответила ему растерянным взглядом.

– Мы только с императором… – начала она.

– Ты говорила императору, но не сказала мне?! – разъярился наагалей.

– А с чего я должна была тебе говорить? – разозлилась Дейна.

– Все вокруг знали, а я не знал?!

– Только император! Я сама была обманута им!

Милаш хмыкнул. Племянница даже не подозревает, сколько у него друзей в столице.

– Господин… – Шширар подозрительно принюхался.

Тянуло дымом. Наг сперва не обратил внимание, потому что вся столица пропахла пожаром, что бушевал во дворце. Но запах усиливался и начинал разъедать нос. Вааш резко развернулся и бросился в коридор.

– Пожар! – известил истеричный вопль.

В холле гости столкнулись с князем Хенесием, который только и успел, что натянуть штаны. За ним поспевал Лесавий, державший в охапке кучу тряпья, из которого торчал железный штырь со знаменем любви, прихваченным в спешке.

– Князь, это же не вы? – вскинул брови Ссадаши.

– Клянусь богами, держал себя в руках, – отмахнулся оборотень.

Вывалились они на улицу одновременно с гостями, расположившимися в левом крыле. Первыми о себя заявили кошки. Шириша негодующе зашипела на варлийцев и учесала в сад. А вот яростная Госпожа с грозным рыком набросилась на Шерра и, повалив его наземь под сдавленный вопль Донии, с рявканьем облизала.

– Вот предательница, – фыркнул Ссадаши.

– Они и сюда добрались?

Злой Делилонис, выползший в одном нижнем одеянии, осматривался, выискивая врагов, а наткнувшись взглядом на варлийцев, негодующе распахнул глаза и попытался запихнуть одну из ползших за ним женщин за спину. Та запищала, что-то обиженно зашипела по-наагатински, но на неё рявкнули и наагариш, и наагаришея. Сама госпожа Амарлиша куталась в широкую одежду мужа, но её больше волновала не собственная нагота, а девчонка, которую Дел стискивал в хвосте и тащил за собой едва ли не волоком.

Следом за ним выскочил принц Дерр, одетый уже в штаны и рубаху. Наряд явно одолжил сам хозяин дома: рубашка пыталась сползти с плеч, а туго подвязанные штаны пузырились как шаровары. Мальчишка тащил за собой сонную и испуганную Неру. Девушка успела накинуть только платок поверх ночной сорочки и теперь стеснительно пряталась за тощей спиной кузена.

Последними под тонкие причитания Лаодонии выползли Вааш и Шаш. Наагасах едва шевелил хвостом и свободной рукой стискивал локоть прижимавшейся к нему жены.

– Думаю, стоит уехать из столицы вообще, – раздражённый Ссадаши отпихнул Лаодонию в руки Дейны и, подхватив Шаша, помог Ваашу оттащить его подальше.

У противоположного торца особняка стоял и орал Рин. Рядом с ним куталась в одеяло тоненькая светловолосая женщина – его жена. Слуги, подгоняемые грозными господскими окриками, метались за водой. Взбаламученная охрана шныряла по территории и буквально обнюхивала каждый корень.

Выслушав донесение старенького слуги, Рин смачно сплюнул и тяжело зашагал к гостям.

– Дрова подожгли под окнами, – сквозь зубы процедил купец, – на дом перекинуться пламя не успело. Да далеко разложили, дым только в окна нагнали. Видать, отвлекали. Охрана видела какую-то тень у погребов в саду, но та улепетнуть успела. Никак пройдоха Лаван решил оказией воспользоваться и соглядатая подогнать… – Рин раздражённо огладил лысину. – Не знаю, что уж и сказать, наагалей. Я не гоню, но если решите, что небезопасно тут, то обиду таить не стану.

– В город соваться ещё опаснее, – Вааш бросил взгляд на улицу.

Мостовая была ярко освещена всеми имеющимися фонарями. Пока шалящих толп не было. Местные богатеи быстро сообразили организовать совместную охрану улицы, и всех шалобродов отбрасывали ещё на подходе. Вряд ли в городе найдётся сейчас место безопаснее.

– Мы останемся, – решил Ссадаши и бросил упреждающе злой взгляд на Оршоша и Шема.

Те виновато и пристыженно опустили головы. Остальные поспешили расползтись и занять охранные посты, чтобы не разочаровывать господина ещё больше.

– Олухи! Дебилы! – князь взглядами не ограничился и, поддерживая штаны, отвесил по пинку стоящим поблизости варлийцам. – Лоси безрогие! Кроты с плавниками! Где у вас глаза и уши? Нос я вижу, что в заднице!

Лесавий холодно зыркнул на подчинённых, и те с поклонами тоже разошлись по постам, оставив князя и дальше негодовать.