— Они вышвырнули тебя?

— Не-а. Они хорошие люди. Заботливые, но добрые. Сообщество прекрасное, но оно просто было не для меня, после смерти моей жены. Лицо старика морщится от нахмуренности, когда он осеняет себя крестным знамением.

— Упокой, Господи, ее душу.

— У меня там есть друзья.

— Все так говорят.

— Ты знаешь Валдиса и Кали?

Потирая подбородок, он смотрит в ответ, на мгновение задумавшись.

— Предположим, я их знаю, да.

— Мы с Валдисом выросли вместе. Он мне как брат.

Его морщинистые, слезящиеся глаза оценивают меня на мгновение.

— Значит, ты один из этих Альф?

— Ты знаком с Альфами?

— Все в Хармони Хиллз знакомы с Альфами. Они похожи на старых супергероев, о которых я читал в комиксах. Чертовски похожи на богов, не так ли?

Я оглядываюсь на Талию, стоящую с противоположной стороны вагона, где она поднимает руки, чтобы размяться, ухмылка на ее лице намекает на умные комментарии, которые, бьюсь об заклад, прямо сейчас крутятся у нее в голове. Старое прозвище, которым она любит иногда подшучивать надо мной. Всегда ненавидела это имя.

— Значит, это сообщество … они приветствовали моих друзей?

— Практически поклоняются им.

— Что я могу сделать, чтобы ты сказал мне, где найти это место? Возможно, это возраст делает меня мягким, потому что десять лет назад я бы схватил парня за горло, угрожая задушить его до смерти, пока он не выдаст локацию.

— Ты Альфа?

— Я Альфа.

— Возможно, это единственное, что ты можешь для меня сделать. Мужчина постарше дергает головой, приглашая меня следовать за ним.

— Есть еще пара минут на полную зарядку. Пошли.

Раньше для полной зарядки автомобиля требовались часы, но в наши дни это лишь немного дольше, чем заправка бака бензином.

Оглядываясь на Талию и Ашера, которые наконец решили выйти из машины, я бросаю понимающий взгляд, на который Талия кивает — сигнал, если что-нибудь случится, пока я отойду, схватить пистолет на заднем сиденье кабины и уехать. План игры, который мы повторяли несколько раз на случай, если столкнемся с мародерами на дороге. Возможно, мир и добился ряда технологических достижений за последние несколько десятилетий после Драги, но одна вещь, которая не изменилась, — это оппортунисты, хищники, которые берут без спроса. Даже если женщины в наши дни не так редки, мужчин все еще больше, и похищения происходят так же часто, как и всегда.

По сей день кошмары о том, как кто-то похищает Талию, все еще преследуют мой сон, и, оставив ее одну хотя бы на секунду на этих дорогах, у меня скручивает живот.

Словно почувствовав мое беспокойство, старик говорит:

— Тебе не нужно беспокоиться о своей жене здесь. На этой дороге не так уж много мародеров. Слухи разносятся быстро. Он указывает на три объекта, которые я заметил по нашему прибытию, распятые тела, из-за которых ранее завыла моя сигнализация.

— Последние мародеры, которые проходили здесь, встретили твоих друзей-альф.

Комментарий вызывает у меня улыбку.

— Тогда, кажется, я двигаюсь в правильном направлении.

Женщина-Бешенная щелкает зубами, рычит на меня, бросается вперед, затем останавливается, съежившись у моих ног. Цепь, соединенная с ее горлом, тянется от стены, где она была привязана в задней части здания. Бесполезно, когда она пятится от меня, шипя в защиту.

Трудно сказать, сколько лет Рейтеру, учитывая пятнистость их кожи, но несколько седых прядей, торчащих из ее головы, являются хорошим признаком того, что ей по крайней мере за шестьдесят.

— Я думал, ты сказал, что твоя жена скончалась, — говорю я старику, стоящему рядом со мной.

— Она сделала это. Это, конечно, больше не моя Вера. Она была красавицей. Самая красивая девушка во всем штате Флорида.

— Из-за нее ты покинул Хармони Хиллз.

Его кустистые седые брови опускаются, когда он кивает.

— Ее укусили. Я поддерживал в ней жизнь, кормил ее животными, но охотиться уже не так просто, как раньше.

— Итак, почему бы тебе самому не покончить с ее жизнью?

Поджав губы, он качает головой.

— Не могу этого сделать. Нет. Не буду этого делать.

Потирая рукой лицо, я внутренне стону от задачи, которую он попросил меня выполнить. Было время, когда убийство было повседневной частью моей жизни. В наши дни это заноза в заднице.

— Прекрасно. Я сделаю это, ты скажешь нам, где найти Хармони Хиллз?

— Да. Ты получишь мою благодарность.

Без энтузиазма я делаю шаг к Бешенной, который продолжает царапаться и шипеть, но хватка за мою руку останавливает меня.

— Подожди. Ты ведь… не причинишь ей вреда, верно? Беспокойство, запечатленное на лице мужчины, является напоминанием о том, что, даже если сейчас она больше животное, чем человек, она была кем-то важным.

Как моя собственная Талия.

— Я сделаю это быстро и безболезненно.

Кивая, он похлопывает меня по руке и отступает назад.

— Ладно, хорошо.

— Ты не хочешь отойти, пока я это делаю?

— Нет. Мне нужно посмотреть. Помогает.

Стремясь вернуться на дорогу, я подхожу к Бешенной, присевшей у здания, все еще шипящая и царапающаяся. Я опускаюсь перед ней на колени, и меня охватывает тревожное чувство, когда я представляю Талию на ее месте. Еще один взгляд на пожилого мужчину показывает, что он сжимает в руках шляпу, несомненно, нервничая, нервничая из-за того, что должно произойти.

Я снова обращаю свое внимание на Рейтера, и хотя ее глаза черны и безжизненны, ее понимание и человечность изглоданы болезнью, я смягчаю свой голос для нее.

— Вера, пришло время отдохнуть.

Что-то, кажется, мелькает в ее глазах. Может быть, печаль. Или, может быть, мне это просто мерещится, когда я тянусь к ее горлу мимо рук, которые вцепляются в меня, уворачиваясь от щелкающих зубов. Одной рукой я держу ее сзади за шею. Другой я сильно надавливаю на ее горло. Сильнее. Рычание усиливается. Ее когти царапают мою кожу, но не могут прорваться. Один быстрый поворот, и рычание прекращается, в то же время ее искалеченное тело застывает в моих руках.

Я убил бесчисленное количество Рейтеров, но что-то в этом тяжким грузом сидит у меня внутри, и я не могу заставить себя оглянуться на старика, боясь увидеть собственное отражение в этих усталых, старых глазах.

Я осторожно укладываю ее на спину и опускаю веки, закрывая пустоту в ее глазах. Если бы не увядание, сказавшееся на ее коже, она выглядела бы как любая нормальная пожилая женщина, мирно отдыхающая.

Сзади раздается сопение, когда я поднимаюсь на ноги.

— Теперь она в лучшем месте, — говорит старик, как будто ему самому нужно это услышать и поверить в это.

— Так и есть.

Он останавливается рядом со мной и надвигает шляпу на лысеющую макушку.

— Место, которое вы ищете, находится в нескольких милях отсюда. Сразу за шоссе. Вы увидите указатели.

Замечательно. Талия будет взволнована, узнав, что она была права.

— Спасибо. Ты береги себя.

Еще одно шмыганье носом, и старик кивает.

— Я так и сделаю. И кто знает, может быть, когда-нибудь я увижу тебя снова в Хармони Хиллз.

Я останавливаю грузовик прямо перед стеной, напоминающей ту, что была в Шолене, с черными железными воротами, из-за которых открывается вид на раскинувшиеся поля по другую сторону от нее. Надеюсь, те, кто охраняет, не так разборчивы, как посредники в Шолене.

К нам шагает фигура, одетая в камуфляжные штаны, ствол пистолета упирается в плечо, а изо рта торчит сигарета. Когда он приближается, я изучаю светлые кудри на его голове и молодость в его глазах, знакомые зеленые глаза, которые возвращают меня на двадцать лет в прошлое. Ощущение покалывания поднимается по моей задней части шеи, поскольку ребенок, не более чем подросток, легко может быть призраком, идущим к нам.

— Будь я проклят, — бормочу я себе под нос, охваченный благоговейным страхом.

Ни за что.

— Что такое? Краем глаза я замечаю, как Талия переводит взгляд с лобового стекла на меня и обратно.