— Подожди. Ты говоришь, он ходит среди Рейтеров?

— Да, — говорю я, и меня осеняет мысль.

— Он известен во всех Мертвых Землях как Бог монстров.

— Бог … И кто же это поклоняется ему?

Мой следующий ответ будет либо достаточно интригующим, чтобы пощадить его, либо приведет его к ужасной смерти.

— Рейтеры, конечно. Нахмурившись, я наклоняю голову.

— Ты серьезно никогда не слышал об Альфах?

— Я хочу это увидеть. Сомнительного тона в голосе Лилит достаточно, чтобы мне захотелось опробовать тот левый хук, которому Титус научил меня два дня назад.

— Как и я. Фрейя машет Лилит рукой и что-то шепчет ей на ухо, но, как бы я ни старалась слушать, я не могу разобрать ни единого слова.

Сузив глаза, Лилит издает горлом рычащий звук, прежде чем выйти из каюты, и я снова обращаю свое внимание на Фрейю.

— Что происходит?

— Мы собираемся проверить это. С помощью молодой девушки, которая перестала обмахиваться веером, Фрейя поднимается на ноги и машет мне, чтобы я следовала за ней.

— Давай посмотрим, действительно ли твой спутник бог, как ты говоришь.

Я следую за ней к выходу из палатки, где меня ждет Титус, поводок у его горла только разжигает мой гнев, особенно когда на другом конце его находится Лилит. Конечно, он должен иметь представление о том, что эти гиены приготовили для него.

Мы вдвоем следуем за Фрейей и Лилит, а еще две их женщины-солдата прикрывают тыл.

Когда группа выводит нас за пределы лагеря, я наклоняюсь к Титусу и понижаю голос.

— Если бы ты имел хоть малейшее представление о том, что намерены сделать эти женщины, ты бы наверняка нашел в себе силы нарушить правила.

— Я скорее подвергнусь пыткам, чем решусь поднять руку на женщину.

— Ну, в зависимости от твоего определения пыток…

Фрейя останавливается перед тем, что кажется высохшим карьером, окруженным стенами из камня. У его основания толпа Рейтеров, самая большая, которую я когда-либо видела, расхаживают по небольшому пространству, где они были загнаны, как скот. Их, может быть, тысяча. Или даже больше. Звуки их рычания сливаются в низкое гудение, которое напоминает мне пчелиное гнездо.

— Что … за черт?

— Сестры, которые заразились во время нашей охоты. Кажется, в последнее время цифры склоняются не в нашу пользу. Все больше ульев погибает от инфекции или от рук мародеров. Фрейя бросает на меня грустную улыбку через плечо.

— Поиск пары оказался фатальным для некоторых из нас. Мы кормим их тушами животных и, конечно, мужчинами, которых приводим в лагерь. Но их число продолжает расти, и их аппетит, похоже, не ослабевает. Отмахиваясь рукой, она кивает в сторону Лилит, которая снимает веревку с горла Титуса.

— Итак … Я понимаю, что ты бог. Как только она это говорит, я чувствую, как взгляд Титуса прожигает дыру у меня в виске.

— Докажи это. Спускайся туда и пообщайся с нашими девушками. Руки связаны.

— Попробуй что-нибудь хитрое, и мы добавим еще одну в нашу коллекцию. Лилит постукивает пальцем по пистолету у себя на бедре, и хотя ее слова, кажется, адресованы Титусу, ее глаза устремлены на меня.

Титус хмуро смотрит вниз на Рейтеров, расхаживающих по каменоломне, которые, казалось, еще не заметили нас, и фыркает, как будто внезапно занервничал.

Как будто у него есть какие-то причины нервничать.

На данный момент я просто рада, что он не оспорил ее и не разрушил мой план.

Не говоря ни слова, он спускается по тропинке к яме карьера и, оказавшись на дне, бросает взгляд на меня. Он шагает к толпе женщин- Рейтеров, которые шипят и рычат на него, и останавливается на периферии забора.

— Внутрь! Если хочешь! Голос Фрейи доносится до каньона и, кажется, будоражит зараженных, чьи возбужденные подергивания напоминают мне скопление жуков, ползающих друг по другу.

По тому, как он расправляет плечи, я представляю, как Титус стонет от ее просьбы, хотя отсюда я этого не слышу. Он перепрыгивает через забор и заходит в яму, где рычание усиливается. Пока он пробирается к центру, я вижу с высоты птичьего полета, как толпа расступается перед ним. Неистовствующие держатся на расстоянии, и вскоре их удары и царапанье по нему успокаиваются, наряду с рычанием, как будто им комфортно в его присутствии.

Вскоре они все вместе игнорируют его и возвращаются к своим расхаживаниям, как раньше.

— Клянусь богами, я никогда не видела ничего подобного. Благоговейный трепет в голосе Фрейи соответствует недоверчивому выражению, появившемуся на лице Лилит.

— Значит, это правда.

— Так и есть. И любая человеческая женщина, которая попытается выносить его ребенка, умрет мучительной смертью.

— Мы не можем принести его в жертву. Такой поступок навлек бы на нас ужасные вещи.

— Я все еще хочу его, — скулит Лилит.

— Я хочу обладать им. Всего один раз. Быть с богом — это…

— Этого не произойдет. Как я уже сказала, он мой.

— Ты всего лишь маленькая девочка с очень небольшим опытом.

Мой гнев вырывается на поверхность, и прежде чем я могу остановить себя, я наотмашь бью ее по лицу.

Потрясенная, она держится за покрасневшую щеку и, стиснув зубы, наносит удар, от которого я уклоняюсь. Отпрыгнув назад, я принимаю стойку, которой меня научил Титус.

С недоверчивым смешком она оглядывается на Фрейю, затем на меня.

— Как насчет того, если я убью тебя и оставлю его себе?

— Как насчет того, чтобы я надрала тебе задницу, прежде чем у тебя появится шанс?

Еще один удар, и я уклоняюсь от него во второй раз, сопровождая его великолепным левым хуком, который отбрасывает ее на шаг назад, и когда она промокает нос пальцем, красная точка покрывается ее кожей. Меня захлестывает волна адреналина, и я готовлюсь к следующему удару.

Справа наносится удар, которого я не ожидала, и моя челюсть дребезжит, когда он врезается мне в щеку. Еще один удар отбрасывает меня назад.

— Талия! Рев Титуса снизу — это белый шум на фоне стука крови в моем ухе и звона, который не прекращается.

— Кто теперь в крови, сука? Лилит бросается ко мне, но я откатываюсь в сторону, заставляя ее колени врезаться в камень. Зарычав, она вскакивает на ноги, и когда она пытается снова наброситься, я наношу удар ногой прямо ей в живот.

Со стоном она падает вперед, удерживаясь на руках.

Две недели назад я была бы кровавым месивом, умоляя эту женщину о пощаде. Теперь я не могу дождаться, когда снова встану на ноги, чтобы испытать свой правый хук.

— Хватит! Голос Фрейи эхом разносится вокруг нас, отражаясь от окружающих скал.

— Бороться за него бесполезно! Как она сказала, он не может быть удовлетворен просто любой женщиной.

Я чертовски уверена, что этого не говорила, но я не оспариваю ее точку зрения.

— Мы предоставим ему выбор, — говорит Фрейя с обещанием в голосе.

— Мы можем пригласить его остаться здесь, среди нас, или уйти с миром. Где, ты говоришь, ты наткнулась на них, Лилит?

— В хижине у реки.

— Тогда, если он пожелает вернуться именно туда, мы почтим это.

— И… и что с ней? Она решит пойти с ним!

Взгляд пожилой женщины падает на меня, когда я принимаю сидячее положение.

— Это ее выбор. В этом прелесть того, как мы живем. Многим нашим сестрам в этом мире не оказывают такой же любезности.

— Я просто … хотела его. Однажды.

Все еще со связанными руками Титус трусцой поднимается по каменистой тропе, пока не добирается до нас. Его мускулы влажны от пота и, несомненно, привлекли внимание Лилит, которая достает нож и разрезает веревку, связывающую его запястья.

Запрокинув голову к огромному Альфе рядом с ней, Фрейя смотрит на него с проблеском очарования, которого раньше не было.

— Титус, ты доказал свою состоятельность, и ты можешь остаться, или ты волен уйти.

— А как насчет других мужчин, с которыми я прибыл?

— Они просто обычные люди, поэтому им не будет предоставлено такое же предложение.

Кивнув, Титус отводит мою руку и направляется в противоположном направлении.