— Я из очень богатой семьи. Я привык. — сказал Джомни, аккуратно укладывая папку с документами в рюкзак.

— А ты смышленый парень. Возможно с тобой будет меньше проблем чем я ожидал.

— Взаимно. — ответил Джомни и испытующе посмотрел на Вишневского.

— И ещё кое что. Присядь Джонни. — сказал Вишневский и поставил свой стул рядом со стулом Джомни.

Он вдруг пристально посмотрел на глаза Джомни. Потом он схватил его за волосы одной рукой а второй растянул веки и стал пристально разглядывать его глазное яблоко.

— О! Это всё облегчает! Ты уже прошел синаптическую регенерацию! Надо же, прошел и остался в своём уме…

Вишневский отпустил голову Джомни и подсел к нему так, что их бёдра соприкоснулись.

— Я должен обучить тебя адвокатским премудростям. Твои глиальные клетки уже несут на своей мембране аминокислотные дешифраторы. Достаточно ввести тебе сотню экземпляров липидовируса, и ты будешь помнить мои годы обучения как свои. Второй раз это не больно. — сказал Вишневский и погладил рукой бедро Джомни.

Джомни занервничал. Вначале его перекосило от мысли что какой-то мужик будет его целовать, но разум возобладал. Он закрыл глаза и сложил губы для поцелуя. Очень долгая и неловкая пауза прекратилась громким металлическим щелчком и сильной болью в шее. Шея заболела, как будто её ударили раскаленной дубиной.

Джомни вскрикнул, схватился за шею и вскочил. Он был в гневе, а хулиганская усмешка Вишневского бесила его ещё сильнее. Вишневский встал, положил шприц-инжектор в стол, и с ехидным хохотом стал поправлять свой пиджак. Джомни заметил что он и Вишневский примерно одного роста. Он вдруг ощутил что то родственное с этим человеком, как будто это был его старший брат.

— Ты думал я тебя целовать буду — рассмеялся Вишневский.

Джомни не ответил. Он свернул руку в кулак и что было силы врезал в живот Вишневскому. Твёрдый как скала пресс никак не отреагировал. Вишневский не сдвинулся с места, даже его ухмылка не покинула его физиономию.

— Давай давай. — усмехнулся тот и потрепал Джомни по щеке.

Он указал Джомни на свой кабинет, и Джомни начал замечать некоторые детали. Весь кабинет был украшен едва заметной геральдикой, на канцелярских принадлежностях, на резных ножках дорогого стола на ручках мебели — повсюду были едва заметные эзотерические символы. Джомни так долго и пристально их разглядывал, что не заметил как прошло несколько минут.

— Послушай Джонни. Мы с тобой связаны. Мы с тобой связаны непонятной эльфийской магией.

— И с Нимхэ тоже?

— Именно он нас и связывает. Уж не знаю каким способом, но его магия сильна, как будто у духов на него грандиозные планы. Я живу так долго, только потому, что мне интересно, что он учудит завтра. Тысяча и одна ночь давно закончились, а этот говнюк всё не унимается! Ты теперь такой же как и он, ты сверхчеловек.

— В каком смысле, сверхчеловек?

— Ты выжил после того, после чего не выживают. Все клетки твоего мозга мертвы, Джонни. Их место заняли совершенно новые организмы. Это не случайно. Тоесть случайно конечно, но я не верю в случайности. Это всё замыслы духов. Так что хватай свой рюкзак, на улице тебя ждёт такси. В гостинице номер, поспишь в нём до утра, и отправишься пломбированным вагоном в эту “туманную парашу”. Если моя технология совместима с технологиями Нимхэ, то к утру ты будешь очень грамотным юристом.

— А если нет?

— Тогда просрешься.

— Поедешь в этот переоцененный британский гадюшник и устроишься в больницу, вступишь в профсоюз врачей, разузнаешь там всё, и будешь ждать наших инструкций. Ну беги.

— А что на счёт тех парней, со свастиками? Это всё твои люди? — уходя спросил Джомни

— Они в подчинении у Петровской, но служат мне. — задумчиво ответил Вишневский — Это тайная организация Lebensborn. В переводе с немецкого это означает истоки жизни, или семена жизни. Но мне нравится русское слово "конченные".

Назир Косичка и Аарон осели в Басконии. Денег подаренных монастырём хватило на пригодные документы, а грамотности Назира хватило чтобы не попадаться. Все трое устроились официантами в в маленьком кафе в центре, Бильбао. А Аарон даже научился неплохо готовить местные национальные блюда.

Косичка не упускал ни единой возможности культурно обогатить ту или иную местную девушку, Назир предпочитал женщин своего возраста, а Аарона не интересовало ничего, кроме денег. На мелочи он не разменивался, поэтому постоянно гулял по центральным районам города, наметанным взглядом фиксировал цели, и копил планы ограблений.

Трудно было сказать, планировал ли Аарон и правда ограбить исторический музей, картинную галерею и монетный двор за одну ночь, но внешне он выглядел довольным, и не делал резких и опрометчивых движений. Но однажды он пришел на работу с очень задумчивым лицом. Он посмотрел в глаза парням, усмехнулся и шлепнул на стол небольшой конверт, присланный на адрес кафе.

— Почта. — сказал он и упёрся в стол напряженными кулаками, как самец гориллы.

— Надо же, — усмехнулся Назир, — не прошло и полгода, а нас уже вызывают.

Косичка распечатал конверт и обнаружил там четыре билета в Лондон.

Парни переглянулись. В ту же секунду за окном мелькнула блондинистая голова. Парни уже приготовились искать глазами фирменные эльфийские уши, но их не было. В кафе зашла блондинка в синем практичном наряде, совсем на него не похожая.

— Здравствуйте парни — сказала она, улыбнулась и манерно протянула руку — Меня зовут…

— Барбара. — сухо продолжил Косичка, и швырнул её билет на стол.

— Верно, — сказала блондинка — Я корреспондент еженедельного издания Вести польские. Я готовлю обширный репортаж о жизни эмигрантов в страны первого мира, я буду сопровождать вас и наблюдать за вашей жизнью.

Она по очереди пожала парням руки и продолжила.

— Вам нужно собираться, поезд отправляется через несколько часов. Буду ждать вас на вокзале. — сказала она, игриво подмигнула Косичке и ушла.

Парни собирались недолго. Самое тяжелое оказалось объяснить владельцу кафе, почему столь добросовестные сотрудники покидают его так скоро, но Назир решил проблему радикально. Он предложил владельцу остатки монастырских денег, но тот не взял. Он поблагодарил парней за работу и пожелал удачи.

В купе поезда было прохладно и удобно. Все парни разместились с комфортом, Они так долго изображали мирную жизнь, что успели к ней привыкнуть, а закономерное но от того ещё более неожиданное путешествие, как будто выбило их из привычного ритма. Они разлеглись и уже хотели воспользоваться путешествием чтобы как следует выспаться, но в купе зашла Барбара.

Парни по очереди наблюдали за молчаливой журналисткой, но Косичка смотрел пристальнее всех. Он провёл много ночей с миловидными журналистками, но Барбара была для него чем-то загадочным.

— Мы как будто в Хогвартс едем, — вдруг усмехнулась она.

Парни надменно переглянулись и Назир сказал:

— Ну да, я за Гермиону буду, а это Гарри и Рональд.

Барбара расхохоталась и спросила:

— Но он же не рыжий!

— Откуда ты знаешь? — спросил Аарон и прогладил свою гладко выбритую могучую голову.

Границы бесчисленных мелких европейских государств они прошли гладко. Не успели они и глазом моргнуть как уже сидели в поезде в чёрном тоннеле под Ла Маншем. Барбара набрала целую сумку корреспонденции и предложила парням ознакомиться с их миссией. Аарон взял газету, и начал читать, но английский язык ему давался тяжело, и он швырнул её на столик. Барбара усмехнулась, взяла его газету и сказала:

— Английский надо бы знать.

— Если мы будем хорошо знать английский, это будет подозрительно — усмехнулся Косичка.

— И то верно, эх вы, темнота! — сказала Барбара и лопнула синенькую капсулу на корешке газеты.

Синяя жидкость мгновенно пропитала всю газетную страницу и английский текст обесцветился, а на его месте синим цветом начали проступать понятные парням надписи, на международном русском языке.