— Ну ты и слабак, Нимхэ. Всего шестьсот тысяч трупов и ты уже нюни распустил? — хотел пошутить косичка но заметил как к ним присоединился Аарон, судя по его глазам переживший ничуть не меньше чем Нимхэ.

— И ты просто так это оставишь? — спросил Аарон.

Нимхэ встал, поправил косу, выпрямил одежду и строго сказал:

— Я так не хотел вражды. Я сбежал от неё далеко в море, я старательно выбирал путь, чтобы не дай Бог нигде и никому не стать поперек дороги. Я отдал им ключевые наработки: Возьмите! Пользуйтесь! Но они достали меня.

Нимхэ взглянул на свой портрет, и медленно зашагал в сторону люка. Его глаза сверкнули сталью, речь стала жестче а на кулаке побелели костяшки. Он рассерженно фыркнул и сказал:

— Они хотели врага, они его получат. Они хотели террориста, они его получат. Ох как получат… — процедил Нимхэ сквозь зубы грозно качая головой.

— Но как же мы? Капитан не особо хочет нас брать на борт. — осторожно заметил Назир.

— Это моя субмарина, идиот! Я за неё кучу ассигнаций отслюнявил! — рявкнул Нимхэ и громко скомандовал. — Снарядить экспедицию, всем выдать изолирующие дыхательные аппараты!

Нимхэ был серьёзен. В его глазах загорелись такие огоньки, что даже Аарону стало не по себе. Он отдал свой портрет Джомни, и сказал никому и никогда его не показывать, но и не уничтожать. А затем собрал всех четверых и спросил их:

— Я не знаю сколько времени вам придётся таскаться за мной, и я хочу чтобы вы знали, на что идёте. Может вы свою жизнь и не так представляли, но поверьте, скучно не будет. И бедно тоже. Так вы со мной?

— Так точно, принцесса! — громко сказал Джомни, и все остальные повторили за ним.

— Отлично. — улыбнулся Нимхэ — А теперь, раз уж я террорист и убийца по мнению журнашлюх, то я буду ещё и мародером! Идите на берег, и соберите в этом городе всё что двигается, а что не двигается двигайте и собирайте! И помните, мне нужно золото, много золота!

Курортный испанский город утратил всю свою привлекательность. Невысокие опрятные дома опустели, в открытых дверях и окнах гулял горячий ветер и разносил запах сухого тлена. Автомобили с разбитыми стёклами стояли на улицах как попало, а лесозаготовочные машины, переоборудованные для сбора мёртвых тел, уже собрали всех жителей города и подбирали тела последних мародёров. Город окончательно умер.

Джомни шагал по улице и дышал через пакет с окислителем, несложная система была рассчитана на дыхание под водой, но для изоляции дыхания от вирусов она тоже подходила. Глаза и нос в герметичной маске были смазаны защитным гелем, он слегка пощипывал кожу, но снижал риск на деле проверить свой иммунитет к европейской простуде. Мешок с окислителем то раздувался, вбирая в себя дыхание и перерабатывая углекислоту, то сдувался, давая возможность вдохнуть пригодный воздух, очищенный химическими реакциями до стерильного качества.

Рядом с Джомни налегке шагал Нимхэ, и все остальные с большими пустыми мешками наперевес. Аарон вёл себя так естественно, как будто он был самым опытным в вопросах сбора чужого имущества, его маска поворачивалась редко, но отчётливо помечала те места, которые явно содержали приличные запасы драгоценностей и возможно золотых серебряных и платиновых денег.

Нимхэ ловко вскрыл небольшой грузовой микроавтобус, влез внутрь, и подождав пока зайдут ещё четверо, плотно закрыл дверь. Он вспорол свой дыхательный прибор водолазным ножом и рассыпал едкое содержимое на пол машины. Все четверо пристально уставились на его дорогие швейцарские часы, утончённого мужского дизайна. Затем он жестом показал, что можно ненадолго снять не каноничные костюмы «чумного доктора».

— Думаешь можно снимать маски? — спросил Аарон.

— Судя по моим расчётам, вам можно было и не надевать. Но расчёты одно, а реальный риск совсем другое. — Сказал Нимхэ, сложил руки на груди и задумчиво уставился в окно.

— Во всём городе нет электричества. Все ноутбуки и телефоны давно сели, вышки связи тоже наверняка не работают. Я беспомощен, полезен разве что в качестве грузчика. — сказал Назир и вздохнул.

Косичка натянул перчатки, и достал из кармана карту местных туристических достопримечательностей. Нимхэ вильнул ушами, заинтересовавшись шелестом:

— Где ты это взял? — спросил Нимхэ.

— В ларьке купил, а что? — ответил Косичка и улыбнулся.

— Дай сюда! — сказал Нимхэ и выдернул у Косички карту, которую тот и расправить толком не успел.

— Вот сметливый засранец! — сказал Нимхэ и довольно усмехнулся.

Нимхэ взял карту, поглядел на неё с пару секунд, потом небрежно сложил и, указывая ею на Назира, сказал ему:

— Я пойду простучу все эти точки по своим каналам, а ты займись тачкой. Сделай чтобы она ехала.

Нимхэ ненадолго приоткрыл дверь, и проворно выскочил наружу. Назир пошел выполнять приказ, а остальным ничего не оставалось как сидеть у окошка и наблюдать за Нимхэ.

Нимхэ вышел на улицу и огляделся. Он улыбнулся парням, теснившимся у окна изнутри микроавтобуса, и направился к зданию. В несколько прыжков он забрался на крышу трёхэтажного флигеля, и, рассевшись на парапете, свесил ноги. Затем он долго что-то жевал, а потом плюнул на парапет и размазал свою слюну по нему. Он стал чего-то ждать пристально разглядывая карту.

Через некоторое время к нему начали слетаться голуби. Он поймал одного, чуть не свалившись с крыши, распотрошил его, попробовал на вкус кусочек птичьих потрохов, и стал пристально и задумчиво вглядываться в силуэт некогда прекрасного города.

— Как ты думаешь, он когда ни-будь расскажет все свои фокусы? — спросил Косичка Аарона.

— Мы наверное недоживём. — ответил Аарон, и разлёгся на полу микроавтобуса.

Нимхэ сидел на парапете, поглаживая других голубей, шевелил ушами и задумчиво всматривался в пустынную даль. Все голуби были его глазами, а точнее ноздрями. Заражённые паразитическими грибами насекомые, в течение жизни запечатляли все свои обонятельные ощущения все запахи всех людей которые им попадались, передавали записи по наследству, а потом становились пищей для птиц. Нимхэ мог отследить любого человека на земле по запаху. Он имел доступ к каждому представителю целых видов насекомых, включая уже умерших. Но как эти знания соотнести с местонахождением сокровищ?

— Как же пахнут монеты? — бормотал про себя Нимхэ. — А никак. — добавил он и выпустил голубя из рук.

В двадцать втором веке обилие валют и ассигнаций свелось к нескольким валютам, да и те работали лишь внутри границ стран, что их эмитируют. Обычные мелкие страны были не в состоянии обеспечить своей валюте безопасность, и в международной торговле пользовались либо бартером, либо драгоценными металлами или самоцветами. Окончательная деглобализация компьютерных сетей в конце двадцать первого века, поставила крест на крипто валютах, и простым людям было проще торговать металлическими деньгами, ценность и подлинность которых было достаточно легко определить. Особенно при наличии карманных масс-спектрометров.

Банки вернулись к истокам. Когда однополярный мир стал достаточно силён, чтобы силой оружия заставить людей верить в ценность бумажных и компьютерных денег, золотые монеты стали экзотикой, о них мечтали только бедняки, ни разу не видевшие нормальных значительных денег. Обленившиеся ростовщики осели в Новом Свете и превратили его в одну большую банду банальных грабителей. Но когда мир перестал выдерживать жадность грабителей, он обозлился на них, и уничтожил. Уничтожил почти до конца. Осколки той звёздно-полосатой банды продолжали грабить планету ещё полсотни лет, те бандиты всё ещё шатались по всему миру и продолжали свой промысел, совсем не теряя своего гонора.

Ушастый мыслитель всё сидел и думал. Он размышлял от общего к частному, он пытался понять были ли в городе хоть какие-то деньги? Неужели придётся срывать обручальные кольца с тел бедняков? Помимо того что это слишком печальное занятие, оно ещё и мало прибыльное, такой добычи даже на провиант Матери Гидры не хватит. Неужели придётся сдаться, и расчехлять свои тайники в водах Атлантики?