— Вы хотели превратить самую приятную часть человеческой жизни в труд проектировщика. — задумчиво сказал доктор.

— Нет. Я хотел превратить неизбежную, скотскую часть жизни в рассудочную, интересную, творческую. — надменно сказал Нимхэ. — Ну так вот. К тому времени я так увлёкся своими идеями, что меня выгнали из лаборатории. А ещё в попытках разобраться в английских процессорах я обнаружил что девяносто девять процентов каждого процессора это английская прослушка. Каждый пользователь буквально сам платит за то, чтобы за ним шпионили. Я поднял эту тему и чуть не нажил себе врагов - англичан. Делать стационарный биопринтер означало гарантированно сдать все свои наработки неизвестно кому. Выбора не оставалось. Мне нужно было опробовать свою идею на своём собственном теле.

— Если я проиграю, то просто уйду на свалку истории, но если у меня что-то получится… Эх, тогда я получу всё! И я получил.

— Сначала я думал просто добавить себе один орган, даже изобретал новые конструкции клапанов, думал куда его пристроить. Но всё это выглядело так отвратительно, что я остановился на том чтобы просто использовать обычную женскую анатомию. Остальное - дело техники.

— И вот тогда я и придумал то, ради чего я вам всё это рассказываю. — Нимхэ подошёл ближе к доктору и продолжил приглушенным голосом — Я сделал из себя химеру. Клетку за клеткой я заменял свои родные человеческие клетки на эльфийские, нестареющие. Я доработал свою ДНК так, чтобы можно было ею управлять при помощи модулированного рентгеновского излучения. Поверх своей РНК я нацепил ряд молекулярных триггеров, которые реагировали на гамма волны и включали или выключали нужные участки цепи из работы. Я буквально прорастил сквозь своё тело эту прекрасную эльфийку, корректируя митоз и контрмитоз в нужных местах. Ах да, и заодно продлил себе жизнь в пятьдесят раз.

— Но подождите, есть ли на том вирусе такие триггеры, которыми можно управлять модулированным лучом? — спросил доктор.

— В том то и дело что нет. Они запатентованы, и если бы я заметил на нём эти триггеры, я бы этих англичашек в суде так нагнул!

— Да уж, такое вот. Убийцу посадили ни за то что зарезал, а за то что нож своей формой нарушал авторское право. — сказал доктор. —

Нимхэ рассмеялся, такой шутки он давно не слышал, но со временем смех постепенно стих и перешел в грустное выражение лица. Доктор слушал невероятные откровения Нимхэ и безуспешно пытался уложить их в своей голове. Спустя тридцать лет успешной медицинской практики он почувствовал себя даже не первокурсником, а школьником, которого отговаривают от выбора слишком сложной профессии. Несколько минут долгожданного молчания позволили доктору взять инициативу и всё таки превратить монолог в диалог.

— Так значит вы знаете то что вы знаете, но не знаете что знают британцы?

— Именно. Поэтому мне нужны те четверо шпионов.

— И как ваши успехи в соблазнении?

— Болтун повёлся легко, мне просто нужно было улыбаться и смеяться над его шутками. Хитреца удалось обхитрить, крепыш повёлся на слёзы, а вот с лидером проблемы. Ни в какую не соблазняется.

— Лидер это тот семнадцатилетний мальчик?

— Да, толковый парень, может мне и удастся его соблазнить, но на это уйдёт слишком много времени. Нецелесообразно. — сказал Нимхэ и почесал затылок.

— Вы всё же попробуйте. Если он так хорош как вы говорите, то возможно он и окажется самым полезным.

Доктор встал со стоматологического кресла, тревожно покосился на рентгеновские лазеры его окружавшие, ещё раз взглянул на грудь Нимхэ и усмехнулся. затем он указал пальцем на низ живота Нимхэ и спросил:

— И что же вы распечатали на своём ”биопринтере”?

— Чтобы я вам сказал, вам придётся вшить в щёки ещё десять ядовитых капсул. — сказал Нимхэ и злобно улыбнулся.

Джомни прочитал всё что было в книге про морскую тематику. Голова пухла от морских терминов, а шахматы надоели даже арабам, но стаканчик всё еще был актуален, и время от времени приносил осколки информации. Джомни обрадовал своих попутчиков неточной датой их неточного освобождения, и когда он уже собирался вздремнуть, в каюту вошли матросы.

— Похоже принцесса на тебя глаз положила. — сказал младший араб.

— Замолви там за нас словечко. — добавил второй.

Через некоторое время в каюту ввели Нимхэ, и закрыли за ней двери. Джомни обречённо вздохнул и положил книгу себе на лицо. Нимхэ была одета в юбку и пиджак, а волосы были собраны в большой аккуратный узел закреплённый можжевеловыми шпильками. Она сложила руки на груди и сказала иронично строгим голосом:

— Ну ты бы хоть вид сделал, что рад меня видеть.

Джомни гулко замычал, положил книгу на стол, повернулся на другой бок и уставился в стену.

— Кажется я не вовремя, мне так неловко, наверное я уйду. — сказала Нимхэ и подёргала ручку двери — Вот незадача, кажется дверь захлопнулась. Мы заперты на подводной лодке, идиот! — громко сказала она, плюхнулась на кровать и надула губки.

— Да что ты хочешь от меня? — спросил Джомни, лёг на спину и продолжил разведя руками — Я нищий эмигрант, у меня нет ни семьи, ни цели, ничего. Чем я могу быть тебе полезен?

Но Нимхэ не ответила, она на миг улыбнулась и надула губки ещё сильнее.

— У меня даже одежда одна, и та сейчас в стирке. — продолжал Джомни и потрепал свою белую майку — А у тебя вон наряд каждый раз разный. Похоже ты просто избалованная девица, которая привыкла получать то что хочет.

— Ну да-а-а, моя клетка гораздо позолоченнее чем твоя! — грубым голосом ответила Нимхэ.

Джомни махнул рукой и закрыл глаза. Но не успел он придумать что бы у неё выведать как она поменялась в лице и тихим голосом спросила:

— Расскажи мне, какой он? — спросила она и улыбнулась.

Джомни опешил, он посмотрел на её сверкающие соблазнительно прищуренные глаза, и не знал как реагировать.

— Кто он?

— Твой лук. — спокойно продолжала Нимхэ и легла на спину — Ты ведь лучник, да?

— Да, как ты узнала?

— Твой шрам на левом предплечье. Блочный, да? Я тоже когда то любила пострелять несмотря на то что это банально.

— Почему банально?

— Ну, я же эльфийка. — сказала Нимхэ и потрепала руками свои уши. — Правда мне больше рекурсивный нравится, предпочитаю выпускать сразу несколько стрел. — с улыбкой сказала Нимхэ и добавила — Четыре.

Нимхэ немного помолчала и спросила тихим голосом:

— Можно тебя спросить?

— Ну ладно. — ответил Джомни и посмотрел ей в глаза.

— Почему ты тогда воздержался? — сказала Нимхэ и села на кровать — Только честно.

— Я стараюсь не лезть в чужие разборки. — ответил Джомни и вернулся к чтению.

— Можно тебя спросить? Только честно. — спросил Джомни.

— Ну ладно. — ответила Нимхэ и наклонила голову.

— Почему тебе небезразличны эти брехуны? У тебя явно зуб на них.

Нимхэ опустила глаза и приоткрыла рот собираясь что-то сказать, но не стала. Затем она поправила рукой прядь волос, на её лице проступило серьёзное выражение. Она вдохнула воздух и строгим спокойным голосом сказала.

— Они оклеветали меня, оклеветали мою семью, они настроили весь мой народ против меня. И не только мой. — сказала Нимхэ искренне, и тяжело вздохнула — Даже если пиратам прикажут освободить меня, мне некуда будет идти. Во всём мире только несколько человек, которые не убьют меня на месте.

— Я тебя не убью.

— Почему? — спросила Нимхэ и трогательно подняла бровки.

— Я не знаю кто ты. И мне всё равно. — Ответил Джомни и причесал свои волосы. — Но, сказать по правде, ты не похожа на того, кто любит насилие. А я много таких видел. Я же из суровой Африки. — сказал Джомни и улыбнулся Нимхэ.

Лицо Нимхэ стало спокойно серьёзным. Она немного помолчала и сказала грустным голосом:

— Я не безгрешна. — сказала Нимхэ. — Я отравила несколько десятков людей, они конечно были наркоманы и бандиты, но я не горжусь их убийством. И то что мои лекарства излечили потом сотни больных, мою совесть не сильно то и облегчает.