— Отойди Нимхэ. — тихо сказал капитан.

Нимхэ отошла в сторону и взглянула на капитана, задумчиво нахмурив брови, а потом внезапно сказала:

— Капитан. Прикажите мне это сделать. Он был готов меня убить, теперь моя очередь.

Капитан не сдвинулся с места. Он взял кортик двумя руками и двигал запястьями намереваясь вынуть кортик из ножен.

— Из-за такого как ты, я потерял почти всю свою прошлую команду. — процедил он сквозь зубы с ненавистью глядя на Джомни.

— Капитан. Какова вероятность того, что при всплытии мы ударимся о случайную лодку, в радиусе сотен миль? Какова вероятность того, что на ней будет человек, который попросил у духов стать врачом, какова вероятность того, что на нашем судне окажусь я? — Задумчиво сказала Нимхэ и смотрела на Джомни, как на экземпляр неизвестного науке вида — А вдруг, оборвав его невероятную удачу, мы наткнёмся на такую же невероятную неудачу?

— Что вы предлагаете? — спросил капитан Нимхэ и стиснул кортик изо всех сил.

— Я предлагаю испытать его удачу. Если на виселице рвётся верёвка, второй раз не вешают.

— Вы предлагаете совершить всплытие, построить на палубе виселицу и повесить его? — гневно спросил капитан.

— Есть идея получше. — тихо сказала Нимхэ и злобно улыбнулась.

Капитан стиснул кортик так, что кожа на его кулаках стала белее чем у Нимхэ, широкий нос раздулся как у быка, а глазами можно было сталь прожигать. Затем он резко и громко выдохнул, и резким движением отвернулся от Джомни.

— А знаешь что значит моё имя, Джомни-шпиомни? — спросила Нимхэ и улыбнулась — Нимхэ, в переводе с ирландского означает “яд”.

— Тех похотливых ублюдков я поцеловала, и они умерли в муках, но что важнее всего, они бредили, и в бреду, рассказали много интересного. Ты храбрый парень, в пыточной не испугался, сейчас стоишь на волосок от смерти, а страха ни в одном глазу. — сказала Нимхэ и обратилась к капитану.

— Капитан, я могу отравить его, он побредет недельку, мы запишем звук его бреда и узнаем что он скрывает. — сказала Нимхэ и отошла в сторону.

Капитан задумался и молчал очень долго. Несколько раз он с силой обхватывал кортик, гневно смотрел на Джомни, и резко отворачивался. Затем он грустно взглянул на стену, потом на перевод песни и закрыл глаза. Он глубоко вздохнул, и не открывая глаз сказал:

— У тебя есть выбор. Умереть быстро, и сохранить свои тайны, или умереть медленно и мучительно, и возможно не сохранить.

— Я выбираю яд. — громко сказал Джомни и с ненавистью посмотрел капитану в глаза.

Капитан медленно положил кортик на стол. На лице капитана проступила горечь. Капитан любил море, но такие как Джомни, делали море слишком солёным. У капитана как будто отняли всё то что для него было важно. Ни одна изменчивая жена, ни одно предательство не смогло бы так сильно ранить его, как ранил Джомни. И ни что, ни кровь ни месть не смогла бы до конца залечить этой раны.

— Приступайте, Нимхэ. — спокойно сказал капитан и отвернулся.

— Ну ладно! — бодренько и доброжелательно сказала Нимхэ, и поцеловала Джомни в Губы — Если ты выживешь, то пожалеешь об этом. — сказала она и злобно посмеялась.

Нимхе шел по коридору. Он был одет в офицерскую форму идеально облегающую фигуру. Из под морской фуражки выглядывали золотистые волосы сплетённые в узел, на лице был яркий макияж, а под мышкой он нёс большую шахматную доску и маленькую дамскую сумочку.

Он ехидно улыбался идущим ему навстречу матросам, остановился у каюты капитана и стал молча поправлять одежду. Через несколько секунд капитан открыл дверь каюты и впустил Нимхэ. Он поймал несколько завистливых взглядов матросов, самодовольно посмеялся и закрыл за Нимхэ дверь.

Нимхэ вошёл в каюту капитана, передал ему шахматную доску, подошел к зеркалу, достал из дамской сумочки салфетки и освободил своё лицо от женской маскировки.

— Почему ты просто не убил тех матросов? — спросил капитан расставляя шахматные фигуры на доске. — Если бы меня кто-то потрогал за задницу, я бы так и сделал.

— Мне нужны были подопытные, и тут как раз два добровольца. — Сказал Нимхэ, вильнул ушами и в каюте заиграла музыка — Так что, в каком-то смысле, я даже рад был, что меня облапали какие-то парни. — добавил Нимхэ и посмеялся.

— А теперь у тебя ещё один подопытный. — грустно сказал капитан и начал выстраивать из трёх пешек и коня Абуджийскую защиту. — И что, его мозг сгниёт заживо, как у тех двоих?

— Ну, один из них всё ещё ходит. Может тому пареньку тоже свезёт. — сказал Нимхэ и вздохнул. — Ты хороший капитан Джубе, возможно даже слишком хороший для моих мутных дел. Ты раньше времени привязался к тому парню, это что-то личное, да?

Капитан промолчал.

— Понятно. — многозначительно сказал Нимхэ и поставил шах. — Не бери его подлость слишком близко к сердцу. Поставь себя на его место. Представь что кто то тебя выкрал с борта Матери Гидры, закрыл в одну из своих секретных лабораторий и заставил мыть лабораторную посуду.

— Это его не оправдывает.

— Если кто и допустил ошибку, то это я. Он везёт гору довольно опасной информации кому-то в Европе. Я предполагаю кому, но не уверен. Хуже всего, если его используют в тёмную, и он передаст её так, что даже не заметит этого, и я этого не узнаю. Все наши самодеятельные спектакли пойдут на смарку.

— Эх, ну по крайней мере это было забавно! — сказал капитан и улыбнулся — Матросы даже сейчас думают что мы…

— Играем в шахматы? — улыбнулся Нимхэ и отвлёкся.

— Играем в шахматы. — сказал капитан и поставил мат Нимхэ.

Ещё несколько партий Нимхэ безуспешно пытался одолеть соперника. Капитан потихоньку отходил от тяжкого бремени власти, а Нимхэ снял фуражку и расправил свои длинные волосы слегка потрепав уставшую от их веса голову.

— Мы что, играем на раздевание? — спросил капитан и налил пару рюмок крепкого напитка, который Нимхэ принёс в дамской сумочке.

— Ха-ха-ха, нет, это будет не честно! — ответил Нимхэ и поправил бельё.

— Потому что я на сто процентов мужчина а ты на девяносто девять процентов женщина? — спросил капитан и взял рюмку.

— Нет. Потому что эльфийские глаза и так видят сквозь одежду! — сказал Нимхэ, и ухмыльнувшись посмотрел на торс капитана.

Капитан поменялся в лице, отодвинул рюмку от рта и насупившись втянул живот. И капитан и Нимхэ долго смеялись, но потом выпили и продолжили играть.

— А что думает об этом парне наш загадочный заказчик? — спросил капитан.

— Великий Взломщик? Он думает что мы зря отпустили остальной паром. Иди знай, сколько ещё любителей поторговать родиной везла та злополучная посудина. Надеюсь генетические маркеры которые я на них наклеил не отвалятся, и союзники Взломщика за ними проследят. Да и провианта не хватило бы, каждое судно идущее из Африки на борт Матери Гидры принимать. — ответил Нимхэ задумчиво глядя на доску.

— Крепкий парень этот Взломщик. На него ополчился весь мир, а он просто пытается выжить. — сказал капитан и защитил пешкой ферзя.

— Ну, не то чтобы выжить… — смеясь сказал Нимхэ и его белая пешка вышла в дамки. — Скорее пытается сохранить человечество в чистоте как от своих творений, так и от творений других взломщиков. Станешь постарше, я тебе о нём расскажу, Джубе.

— А почему не сейчас?

— Чем больше ты о нём знаешь, тем большему риску подвергаешься.

— Получается, вся человеческая цивилизация для него просто контрольный образец? Как бактериальная культура? — спросил капитан и сделал рокировку.

— А ты умеешь лизать жопу начальству, Джубе! В политику не думал податься? — сказал Нимхэ и рассмеялся так что чуть не упал со стула.

Наконец Нимхэ успокоился и несколько раз попытался поставить мат капитану, но не смог и раздосадованно махнул кулачком.

— Да он крут, но он не торопится превозноситься над людьми. Как только человеческий разум попадает за пределы человеческой жизни, он либо растворяется в собственных противоречиях, либо становится чем-то большим. Инстинкты остаются, но они становятся чем-то вроде правил, необязательных к исполнению. Ты просто становишься от них свободен. Ты не боишься перестать дышать, не боишься что у тебя отнимут что-то или кого-то, не боишься быть униженным. Эмоции остаются, но они больше не могут диктовать разуму свою волю.