В тот день косичка думал что видел всё в своей жизни, но это было не так. Косичка посмотрел вверх и увидел настоящего дракона. Он сидел на парапете здания, обхватив своими когтистыми лапами карниз. Дракон сиял серебристой чешуёй, расправлял десятиметровые крылья, и пристально осматривал округу своими янтарными глазами.

Аарон ввалился в логово гильдии с огромным мешком. Авторитетные воры и мошенники встали со своих стульев в его присутствии. Большой зал заброшенной церкви был едва освещен строительными переносками на ярко оранжевых проводах. Ветер шумел в разбитых окнах, а мелкие воришки замаскированные под строителей побросали свои мастерки и скопились вокруг молчаливого мускулистого Аарона.

— Значит так. — грозно начал Аарон и швырнул на пол мешок — К понедельнику должны быть завершены все ваши дела. Кто не успеет, будет иметь дело со мной.

Аарон подождал пока вся его шайка соберётся вокруг него и продолжил:

— В понедельник мы приступаем к последнему пункту нашего плана — операции “Чёрный принц”. Ваша задача распространиться по всему городу согласно карте и занять каждого полицейского, каждого дружинника, каждого, кто способен помешать штурмовой команде проникнуть в Тауэр.

Аарон облокотился на прикрытый брезентом престол и, сложив руки на груди, стал пристально осматривать подельников. Аарон ждал вопросов, но никто не осмеливался ничего спросить, и отводил взгляд, когда встречался с ним глазами.

— Вопросы есть?

— А работать в процессе можно? — спросил кто-то из толпы.

— Можно. Но работать нужно шумно, привлекая как можно больше внимания. У нас сто двадцать три мастера включая меня. У каждого под сотню подмастерий и того более девяти тысяч людей. Псов режима более тридцати пяти тысяч, каждому из нас нужно отвлечь минимум четырёх. Учитывая штурмовую группу, которая будет занята, то каждому из нас придётся взять на себя минимум пятерых мусоров.

— Но это же невозможно! Как нам это всё провернуть? — пробежал по толпе недовольный гул.

— Мы гильдия мастеров. Для нас нет ничего невозможного! Так вы мне сказали, когда приняли меня год назад? — усмехнулся Аарон.

Недовольный гул притих. Аарон продолжал:

— Как вы знаете, в понедельник начнется революция. Всем мусорам и без того будет не до нас. Картель тоже активизируется, но у него будут свои задачи. Картель будет охранять несколько важных объектов. Они обозначены на карте, туда никому ни ногой, ясно!

— Я не закончил. — продолжал Аарон в ответ на воодушевленные возгласы — А ещё у нас будет секретное оружие. У меня его целый мешок.

Аарон отошел от престола и развязал мешок. В нём оказались ярко красные повязки дружинников с изображением серпа и молота — символом БСП. Он стал раздавать повязки по шесть штук каждому мастеру, и по одной подмастерьям.

— Повязки имеют номера, и микросхемы. раздавать только проверенным, чистым перед законами людям. Пусть они войдут в роль, и не вскрываются, пока этот камень не будет у меня.

Аарон передал мешок одному из мастеров и спустился с амвона, но всё равно оставался на голову выше своих ребят.

— Послушайте, парни. Когда меня бросила моя прошлая банда, я очень злился на них. Но со временем понял. Работёнка у нас опасная, она не терпит ни соплей, ни соплей в сахаре. Если кто-то из вас попадется, пусть запомнит. У нас, каждый сам за себя. Но всё же прошу вас не попадаться.

Аарон сделал паузу и продолжил:

— Вы все в форме, вы информированы как никогда прежде. И нас ждёт возможно крупнейшая лондонская операция со времён Гая Фокса.

Он сделал ещё одну паузу и отступил на шаг назад, поднял руки к куполу и воодушевленно гаркнул:

— Леди и джентльмены, давайте набьём наши карманы!

***

Утро понедельника было ясным. А вот в социальных сетях разразилась настоящая буря. Каждый блоггер считал своим долгом изменить фото профиля на символы союза советских социалистических республик. Последними к флешмобу присоединились курсы русского языка и программирования, но вскоре и они расчехлили свои виртуальные рупоры, и начали воодушевлять пользователей на участие в классовой борьбе.

Ранние лозунги Союза Советских Социалистических Республик идеально подходили каждому, кто мечтал строить светлое бесклассовое будущее. В Гимне СССР изменили только одно слово: заменили “Великая Русь” на “Великая Британия”. Это слово вписалось туда лучше прежнего, несмотря на сломанную рифму.

Лондон разделился на ядро и периферию, радиальные улицы были перегорожены стремительно организовавшимися блокпостами, на которых стояли вооруженные солдаты без опознавательных знаков. По улицам ездили танки и прочие броневики, поверх королевской символики на них неумело были нанесены социалистические лозунги, имена как неоднозначных исторических деятелей так и откровенных упырей.

Простые британцы были конечно весьма наивны. Больше половины из них были потомками мигрантов, и жилось им весьма несладко. Поэтому, они легко клюнули на чудовищную мешанину из разнообразных призывов к борьбе против угнетателей, на протяжении десятков лет отнимавших у них свободы. Одну за другой.

Наконец на улицах раздались хриплые звуки рупоров. Отрывистые рифмованные лозунги превратили полу-случайных прохожих в лающих собак. Ровно в девять тридцать утра, толпа подошла со всех сторон к блокпостам, и люди в красных повязках, расеянные по всей толпе остановились. Повинуясь древнему инстинкту, за ними остановилась и остальная толпа.

В девять часов сорок одну минуту, на улицы высыпали обычные миряне, мамочки с детьми на руках, девочки активистки с обнаженными грудями, рассписанными лозунгами, малые дети бегали среди толпы, радостно размахивая красными флагами. через несколько минут на улицы приехали таксисты. Они начали доставать из багажников служебных автомобилей длинные красные ленты, на которых в одну строку были написаны неотъемлемые права человека. Митингующие растянули перед собой эти ленты, как бы защищаясь ими от полицейских с автоматами в штурмовой экипировке. Ровно в десять часов утра по Гринвичу, в Лондоне толпа митингующих хором запела Марсельезу.

Храбрые полицейские молча стояли, глядя на расположившуюся на расстоянии десяти метров толпу демонстрантов. Полицейские даже не пытались изобразить активность. Они поснимали руки с рукоятей автоматов, а когда активисты закончили петь, некоторые полицейские даже аплодировали, несмотря на нелицеприятные выкрики в свой адрес которые слышались у них за спиной.

В десять часов пятнадцать минут, первый из блокпостов пропустил митингующих в центр. Протестующие разрезали ленту с правами человека, и взявшись за неё руками организованно отправились на Трафальгарскую площадь. Через некоторое время Полицейские на других блокпостах пропустили свои толпы демонстрантов. Они чинно как на параде, подняли оружие вверх, и, как при смене караула просто отступили в стороны, пропуская толпу демонстрантов.

Ровно в час пополудни, толпа собралась на трафальгарской площади, оборудованной большой сценой, украшенной винтажными лампочками, ручной работы красными плакатами с лозунгами, а на сцене стояла винтажная трибуна, выполненная из уродливого дсп, нарочито криво сколоченная лучшими художниками Лондона. Через некоторое время, на уличной сцене заиграла винтажная музыка. Духовой оркестр заиграл советский военный марш. На сцену вышли полуголые танцовщицы, в венках из искусственных гвоздик.

Музыка притихла. На сцену вышел Джейкоб Блэквуд. Он представился помощником генерального секретаря молодёжного крыла БСП. После нескольких чрезмерно официозных речей, он позволил себе парочку весьма остроумных шуток, и официально объявил внеочередной съезд Британской Социалистической Партии открытым.

На сцену выступить с трибуны приглашали как бы случайных людей, которые выступали неожиданно складно и зажигательно. Но это было только начало. На сцену была приглашена кубинская музыкальная группа “Распахнутые губки”, после небольшой музыкально-танцевальной паузы, на сцену вышел Джейкоб и объявил выступление генерального секретаря молодёжного крыла БСП Джонни Инглиша.