Тамико констатировала:

— Совсем дурачок. С Лукасом, с Мариной, с Мареком, с Флавианом. Мне посоветовали приглашать тебя в гости. И это те, с кем ты точно пересечешься не раз и не два. Особенно с Лукасом. Рекомендую ему понравиться, он таких «эээ» не любит.

От ужаса Оливер перестал соображать:

— Ты наведенка, да? Сгинь!!! — и, опомнившись, он пробормотал. — Когда?

Тамико, нисколько не обидевшись, хмыкнула:

— Когда мысли в кучку соберешь. Скажешь мне о своей готовности, а я соберу всех. Не затягивай.

Оливер поинтересовался:

— А можно не всех сразу, а по частям? Флавиана я знаю, мы с ним не то что бы ладим…

Тонкая бровь Тамико приподнялась:

— Можно. Не ладите? Подружитесь, значит. Я склоки в доме не люблю.

— Я похож на раба, да? С тем дружи, к этим приходи… Ты царевна, но есть же границы!

Тамико вдруг улыбнулась виновато:

— Прости. Я еще не слишком с тобой знакома, но научусь не ранить тебя грубостью. Мы договорились?

Оливер буркнул:

— А что, у меня есть право отказаться?

— Кстати, да, — Тамико опять посмотрела на него с интересом, — есть. Если мы тебе архипротивны, живи, как знаешь.

— Не!!! — Оливер в который раз ужаснулся. — Я вас уважаю… Но…. Я не ожидал совсем…

— Рот закрой, а то что-нибудь влетит… По правилам гостеприимства угости меня чем-нибудь за начало отношений?

— Хааа… Хооо… Рооошо… — миг, и Оливер облачился в темные, нейтрального фасона одеяния. — Ты любишь кофе, верно?

Тамико милостиво улыбнулась:

— Вот умница, мальчик, внимательный.

Оливер радовался, что у анамаорэ многое решается мыслями, иначе бы он давно выронил кофейник, расплескал содержимое чашек и ошпарился бы кипятком.

Жизель была строга, но воздействие Тамико подчиняло его буквально гипнотически. Оливер слушался ее прежде, чем понимал собственную волю и отношение к обсуждаемому. Это пугало, но в то же время расслабляло.

«Будь что будет. Неизбежно. Если просто напоить ее кофе, а потом сходить, куда она приказывает… Может, все еще обойдется… Роб… Что ты об этом думаешь?»

Тамико вклинилась в его мысли:

— Нет. Роберту не говори. Никому не говори, пока я не предъявлю тебя Лукасу в качестве кандидата в сыночки. Как он решит, так и будет.

Настроение этого дня уместно было бы сравнить с безмятежно-голубым утром, щедро раскинувшим крылья под ласковыми лучами солнца. С ощущением, что все по плечу и совершенно безопасно, хотя безопасность у анамаорэ в самом деле являлась установкой по умолчанию. Реальное насилие продуманно вытеснили за пределы обычного мира, в операции. Игровое же вносило нотку перца во взаимоотношения Детей Любви.

Максимилиан где-то отсутствовал, Маю не стала его искать. Ее прямо распирало от желания отправиться на приключения, изведать что-то новое, относительно запретное.

Ноги сами привели Маю в темные коридоры Дома Магии, где некогда Маю поверяла тайны Полиморфу. Они беседовали на нейтральные темы, тогда Маю опротивели отношения, а теперь она поймала себя на чумной мысли — не представляла, каким любовником неведомый дух мог быть! Это стало бы попранием законов, но вообразить такое ей захотелось до дрожи в коленях… Странная одержимость.

Пытка чувственностью — против бога, обрушившего на нее свои чары, Маю выстоять смогла. Тут же она оставалась наедине с собой, обуреваемая вожделением.

Грезы накрывали. Обычно рассудочная, Маю побоялась пропустить момент, юркнула в ближайшую пустую комнату и поставила простейший «замок» на входе.

Маю отчасти все еще мыслила, как человек, не придавая серьезного значения подобным вещам. Естественным показалось захотеть, чтобы Полиморф вдруг объявился и подарил ей еще больше приятных ощущений.

Маю нисколько не напряглась, когда некто проник сквозь ее заграждения. Некто с лицом, покрытым мраком, но нежный и властный. Раскинувшись на полу, Маю поманила гостя, тот медлил.

Маю, распаленная, уже ерзала в нетерпении. Гость некстати признался:

— Я прошел Церемонию. Ты уверена?

Она находилась вне миров, где-то, где правила Анамаории не играли роли. Рассмеялась:

— Да брось, зачем такое придумывать! Ты и так в маске!

— Как знаешь. Это опасно. Очень-очень…

Маю захохотала:

— Иначе не интересно. Коварное приключение, снимешь маску и попался. Снимай!

Мужчина возразил:

— Не буду, пожалуй. Но раз ты знаешь, что эти губы не настоящие, целуй меня глубже, чтобы я почувствовал твои поцелуи даже сквозь материал!

Это звучало смешно и совсем не по-эльфийски, ее любовник был частично из плоти, частично прозрачный, как и «полагалась» Полиморфу, и Маю увлеклась сценой.

В довершение пошли картинки их «отношений»: призрак хотел эксплуатировать Маю, превратил ее в огромного ежа, все возмущались его неслыханной жестокостью, и в гонке на ежах, где они принимали участие и не вписались в поворот, Маю спасли и расколдовали, а мучителя бросили умирать. Маю из картинки плакала — только она знала мягкость своего возлюбленного, впрочем, бытие ежом ее не вдохновило.

— Ахххаааххха, хватит бреда! Хватит масок! Если ты анамаорэ, да пусть хоть Полиморф, просто поменяй лицо на какое-нибудь! Я всяко не выдам тебя жене!

Призрак стал выглядеть, как мужчина из ее человеческого прошлого, из Города. Совершенно не знакомый, виденный мельком, изменять Максу с таким казалось Маю допустимым. Да что там, Макса просто не существовало в этой плоскости ее сознания.

— Хи-хи-хи, теперь твои губы настоящие! — Маю удостоверилась, проведя по ним пальцем. — Целуй меня, ибо грех наш велик, и ничто теперь не искупит его, ахххааахххааа!

Максимилиан словно совсем растворился, в полете своих грез Маю всецело была верна Полиморфу.

Наконец, вожделение Маю спало, а этот ее любовник рассеялся, как не бывало. «Замок» на двери выглядел неповрежденным. Довольно потягиваясь, Маю засобиралась домой. Теперь не мешало понять, чем все это время занимался ее супруг.

То, что Макс встретил ее в маске, хотя за всю прежнюю жизнь Маю не замечала у милого склонности прятаться, насторожило ее. То, как он на нее смотрел, вызвало панику.

Маю только пискнула:

— Ой!

Максимилиан, не отводя взгляда, провел рукой поперек своего горла:

— Допрыгалась.

Пока Оливер раздумывал, как ему выстроить общение с Лукасом, Лукас, будто услышав его мысли, «заявился» вслед за женой, однако был более вежлив. Его вопрос прозвучал телепатически, Оливер четко увидел автора.

— Тамико тебя напугала?

Оливер нашел в себе силы улыбнуться:

— Привет, царевич! Немного. В гости позвала так неожиданно…

Лукас ответил с улыбкой, его клыки отчего-то не пугали:

— Приходи. Посидим втроем. При мне она будет вести себя мягче, расслабься.

— Не-не, — Оливер ощутил неловкость, — все в порядке. Я приду!

Лукас одобрительно кивнул и пропал из поля его внимания.

Теперь это странное развитие событий приветствовали оба члена царской семьи. Оливер мотнул головой, пытаясь рассеять наваждение, темно-каштановые волосы нежно скользнули по его белоснежным плечам. Что за боги рекомендовали его Тамико? Мог ли он остановить эти события? Хотел ли? Оливер не знал ответа и решил плыть по течению.

Миг и Маю сообразила, что слова Макса могли значить, что угодно. Могли не иметь никакого отношения к ее «измене» и фантазиям насчет Полиморфа. Она деланно беспечно ответила:

— Как это, допрыгалась? Мы сегодня еще не здоровались, привет!

Макс остался мрачным. Огромным и пасмурным, точно грозовая туча:

— Тебе картинки показать? Картинки твоей измены с кем попало.

Маю пожала плечами, внутренне холодея:

— Покажи.

Макс вздохнул устало:

— Маю, ты хоть понимаешь, что ты сделала?

— Нет! А что я сделала? Что у тебя за странная маска?